3. 2
«Что же мне теперь делать?» Она затосковала. Скоро полдень, но вставать не хочется. Новая жизнь, жизнь номер два, оказалась ничуть не лучше старой. Да, мужчины теперь обращали на нее внимание, но разговор с ними получался вовсе не такой, как она хотела. Никакой романтики, одни только деньги! Ее не завоевывают, ее покупают! Обидно! Да и внимание не ей предназначено, а Рине, это ее заслуги, красавицы модели. А Марта по-прежнему никому не нужна.
И Олег. Его странное поведение вчера в ресторане. Пришел с женщиной, демонстративно шептал что-то на ушко своей спутнице, от чего та так же демонстративно заливалась смехом, а к ней и не подошел. Это что, наказание? За свидание с Василием Андреевичем? Так это свидание ей Шурик навязал!
Нет, ничего не получается! И стоило оно того? Она разочарованно вздохнула. И Шурик… Какая ж дрянь!
Зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей: легок на помине! Хотела, было, сбросить звонок, но одумалась. Шурик – это работа. А работа ей нужна. Деньги Марты пока оставались в банковской ячейке и надо еще придумать способ, как их оттуда вытащить.
– Да, – холодно сказала она в трубку.
– Рина, девочка, ты уже проснулась? – судя по тону, у Шурика к ней было дело. Голос сладкий, как мед, но она ясно представила его ледяные глаза-щелочки и беззвучное, не в трубку, а себе под нос сказанное: «сука…»
«Сволочь…» Так же сладко:
– Проснулась. Но из дома выходить не собираюсь. Вчера я замерзла, пока ловила машину, а при моей простуде это ни к чему хорошему не приведет. Болею я.
– А надо, девочка моя, выздоравливать, – вкрадчиво сказал агент. – Тебе надо пойти на свидание. В шикарный ресторан, сама выбирай, в какой.
– С кем? – спросила она после паузы.
– С Олегом. Он очень хочет с тобой встретиться.
– Вчера виделись.
– И твое красное платье сразило его наповал.
– Что же тогда не подошел? Я минут двадцать сидела одна!
– А ты не понимаешь? До того, как ты от Васиных денег отказалась, тебе была одна цена, а теперь другая. Ты все вчера сделала правильно.
– Что же ты меня тогда бросил на автобусной остановке?
– У меня были дела, – важно сказала Шурик.
– Знаю я про твои дела! – она блефовала. – Смотри, доиграешься!
– Что ты знаешь? – он враз осип.
– Что знаю, то знаю. Ты меня используешь. Я согласна на любую работу, но спать с мужчинами за деньги… Я не буду этого делать! – закричала она. – Слышишь?!
– Что ты кричишь? Я тебя что, в публичный дом торгую? Посидишь в ресторане в приятной компании, выслушаешь все, что он скажет. Он дал слово, что дальше этого не пойдет. Отвезет тебя домой, уложит в кроватку… То есть, до подъезда проводит, после чего чмокнет в щечку и с достоинством удалится. – Шурик хихикнул. Удачно пошутил насчет достоинства.
– И все?
– Да что это с тобой? Какие мы стали! Раньше по рукам ходила, и ничего. Не напрягало.
– Я никогда не ходила по рукам!
– Не будем вспоминать прошлое, – сразу пошел напопятную Шурик. – Ну, так как?
– А как начет работы?
– Хорошо, я устрою тебе фотосессию. Есть у меня зацепка в одном глянцевом журнале… Я ему позвоню, фотографу. Возможно, что им нужна модель. Денег много не обещаю, да и в том, что тебя возьмут, сильно сомневаюсь.
– Почему?
– Потому что у тебя попа толстая! Я тебе сказал, худеть надо. Сказал?
– Я не могу так сразу!
– А надо мочь! Это твоя работа, девочка. Ну, хорошо, – смилостивился Шурик. – Ты идешь на кастинг в журнал, а потом идешь в ресторан с Олегом. Такой расклад тебя устраивает?
– Устраивает.
– Ну, вот и договорились! Жди моего звонка. Я тебе назову место и время. Какие-нибудь предпочтения есть? Я о ресторане. Европейская кухня или азиатская?
– Мне все равно.
– Если было б все равно, люди лазили б в окно, – хихикнул Щурик. Игривое у него сегодня настроение, все время шутит.
«Какой же он все-таки мерзкий!»
– Ладно, девочка, я все устрою. Отдыхай.
Она вздохнула. Наотдыхалась уже! И опять лежать на диване, ждать. Надо бы в клинику съездить, к Георгию Рубеновичу, на осмотр. Вспомнив о нем, тут же пошла за таблетками. Их необходимо принимать каждый день, иначе, как он сказал, начнется необратимый процесс отторжения тканей. Ее лицо почернеет и превратится в… Она вздрогнула.
Только теперь дошло: ведь это же навсегда! Она привязана к этим таблеткам! Такие муки вынести, посадить себя на всю жизнь на цепь, препараты для укрепления иммунной системы, а счастья как не было, так и нет!
… – Вы меня обманули! – горько сказала она Георгию Рубеновичу, когда тот завершил осмотр.
– Отлично, отлично, – вид у хирурга был довольный. – Все даже лучше, чем я ожидал. Швов почти не заметно, даже шлифовка лазером не потребуется, со временем они исчезнут совсем. А все благодаря твоему отменному здоровью.
– Было отменное, – горько сказала она. – А теперь я сижу на таблетках. И буду сидеть на них всю свою жизнь!
– Об этом я тебя предупреждал, – спокойно ответил Георгий Рубенович. – И ты согласилась.
– Но я не знала… Не знала, что будет так тяжело!
– А какие проблемы? – серьезно спросил хирург.
– Мужчины. Они видят во мне Рину.
– А ты кто? – удивился Георгий Рубенович.
– Я – Марта!
– Ах, да… Я забыл…
– Она спала с ними за деньги. А я… А мне теперь приходится… играть ее роль, выслушивать все это… Все эти гадости. Они меня домогаются и удивляются при этом, что я так себя веду. А я работать хочу! Я не хочу быть девочкой на содержании!
– А раньше ты хотела праздника жизни, – усмехнулся Георгий Рубенович. – Так в чем дело? Согласись с ними спать, и тебя отвезут на шикарный курорт на частном самолете, завалят подарками. Это же так просто! Об этом мечтают все девушки твоего возраста. О красивом романе с шикарным мужчиной.
– Я не представляю роман с Василием Андреевичем. Он же старый! И лысый. Когда он говорит «киска», меня тошнит.
– Я вообще-то хирург, а не психотерапевт. Я сделал то, что ты просила. А со своими мужиками разбирайся сама.
– Я не знаю, что мне делать, – с тоской сказала она. – Я…
Открылась дверь, вошла Валя. Переглянулась с Георгием Рубеновичем и сказала:
– К вам пациентка.
– Проводи ее в смотровую. И Рину проводи.
– Я не Рина! – возмутилась она.
– Ничего, привыкнешь, – Валя приобняла ее за плечи и стала теснить к двери. – Идем.
Она уже поняла, что помощи от них не дождаться. И здесь она вещь, ценный экспонат, на примере которого можно воочию убедиться в чудесах пластической хирургии. Но – материал отработанный. И уж конечно, никто не будет лечить ее душу. Тем более бесплатно.
Зато Валя цветет! Заметно похорошела, походка плавная, глаза счастливые.
– Хорошо выглядите! – не удержалась она.
– Тебе спасибо, – расцвела улыбкой Валя.
– Мне?
– Сблизились мы с ним после того случая.
– После какого случая?
– Когда труп в машине везли, – заговорщицки сказала Валя. – Правильно говорят: не было бы счастья… Я только тебе, более никому. Ты-то все равно знаешь. Мы, как труп в овраг бросили, на дачу к нему поехали. С тех пор Георгий ко мне и прикипел. «Только тебе, – говорит, – Валюша, могу доверять». Мне бы еще забеременеть…
– Забеременеть?
– Ну да. Тогда бы он жену бросил и на мне женился. Я бы ему сыночка родила. Пока не получается. Но все равно я счастлива!
– Зато я несчастна, – не удержалась она.
– Будет тебе, – махнула рукой Валя. – Молодая еще, все у тебя впереди. Ну, иди. Мне к Георгию надо, он без меня, как без рук, – сказала медсестра с нескрываемой гордостью.
3. 3
Она брела по улице, никого и ничего вокруг не замечая. Погода была под стать настроению: мрачное небо, и не поймешь, то ли поздняя осень, то ли ранняя весна: ни снег, ни дождь, ни мороз, ни оттепель. Теперь круглый год межсезонье с редкими вкраплениями сухих солнечных дней. Наряженные елки нелепо смотрелись на зеленом газоне.
«Ба! Скоро ж Новый год!» – вспомнила она. Любимый праздник, которого все ждут с нетерпением и к которому готовятся загодя. Но ни погода, ни биржевые новости, ни прогнозы финансовых аналитиков на следующий год радостных чувств не вызывали. Наоборот, праздник хотелось оттянуть, потому что все понимали: дальше будет хуже. Как только погаснут новогодние огни, наступит разочарование. Кто-то проснется без работы, кто-то без квартиры, которую придется отдать за долги, кто-то просто пойдет в офис в полной неопределенности. Отрезок будущего, на которое можно строить какие-то планы, заметно сократился. Планов больше никто не строил, самая большая радость была, когда говорили: без перемен. Потому что перемены теперь могли быть только к худшему.
Но жизнь продолжалась. По улицам по-прежнему ходили люди, общественный транспорт был полон, в магазинах все так же делались покупки, не столько, сколько раньше, да и не такие, денег на ветер никто больше не бросал, но город жил, ждал праздника и все-таки ждал перемен. Не сейчас, так весной, не весной, так через год. Она попыталась улыбнуться. Жизнь продолжается!
Зазвонил мобильный телефон. «Номер скрыт», – высветилось на дисплее. Она, немного волнуясь, ответила:
– Да?
– Марина?
– Здесь нет никакой Марины. Вы ошиблись.
– Неужели обманула? Девушка, назвавшаяся Мариной, дала мне этот номер. Постой-ка! Но я ж узнаю твой голос! Все еще болеешь?
– Да.
– А шарф? Не помог?
– Какой шарф?
И тут она вспомнила: шарф! Она и в самом деле назвалась Мариной! А он…
– Леша?
– Ну да! Вспомнила?
– Да.
– Значит, есть Марина?
– Есть, – она невольно рассмеялась.
– И как бы нам с ней встретиться?
– Я пока не знаю свой график…
– Понятно… – он разочарованно вздохнул.
– А давай сегодня?
– Сегодня?
– Сегодня у меня нет никаких встреч.
– Где встретимся?
– Все равно!
– Макдоналдс устроит?