Татьяна сразу погрустнела. Я поспешил ее утешить:
– Но кое-что уже вырисовывается! Во-первых, Димин архив, который исчез с места преступления. Вы ведь его не брали?
– Я впился в девушку своим цепким взглядом.
Татьяна только фыркнула. Мне ничего не оставалось, как продолжать:
– Во-вторых, эта история с тремя алкоголиками неплохая зацепка для дальнейших поисков…
– Если это всего лишь зацепка, то дороговато получается, – съязвила моя клиентка. На мой будущий сверхгонорар намекает! Татьяна решительно взглянула на часы – время близилось к часу ночи.
– Вам придется поработать шофером и отвезти меня домой.
– Буду рад. Куда едем, шеф?
– В Новогиреево.
Я хотел поинтересоваться, не предложат ли мне дома кофе, но взглянул на ее серьезное лицо и удержался.
Таня очень устала за этот безумный день. Ночь она провела в тюрьме, утро – в конторе частного детектива. Потом – эта ужасная газета в почтовом ящике… Статья, походя обвинившая ее в убийстве… Затем – горячечный дневной сон, разговоры с матерью… Потом – «следствие», которое она провела в редакции, и вновь – разговоры с этим Павлом… Вот это жизненный ритм! Не то что расслабуха на их вилле в Антибе…
Таня скосила глаза на Павла, который сосредоточенно и уверенно вел машину. Хорошо, что он сидит молча. Как будто почувствовал, что у нее сил больше нет разговаривать. Славный он малый. Все из себя психолога строит, расколоть ее пытается… Да стала бы она его нанимать, если бы действительно зарезала эту Димину девчушку! Тогда ей надо было бы искать адвоката!
Этот Павел – парень толковый. С собачниками он хорошо придумал. Неужто у ментов на это мозгов не хватило? Скорей желания не было. Зачем ходить, чего-то выспрашивать, если и так ясно, что произошло классическое бытовое убийство на почве ревности?!
Да, они с Павлом ментов, конечно, обштопали. Но только все, чем они сегодня занимались – ее визит в редакцию, грамотные и довольно-таки везучие действия Павла, – это черепашьи шаги. Такими темпами они найдут Диму – и оправдают ее, Таню – ближе к пенсии. Что же, ей годы сидеть тут в Москве под подпиской о невыезде?
Нет, нужно что-то придумать. Сделать какой-нибудь нестандартный следственный ход. А может, она уже его сделала? С этим объявлением в «Молодежных вестях», которое покажется странным всем читателям – кроме тех, кто похитил Диму… Если они, конечно, вообще читают газеты…
Но это завтра. Все – завтра. Доживем – увидим. Сейчас ей нужно прийти к себе домой. В свою старую, добрую, уютную квартирку. Побыть одной, не слышать любопытствующих расспросов мамми. Поваляться в пенной ванне, а затем как следует выспаться.
А завтра… А завтра – будет завтра!
Лихо пискнув тормозами, машина остановилась у подъезда ее дома, затерянного на тихой улице в Новогирееве. Предупредительный Павел не поленился выйти и открыть ей дверцу. Она благодарно улыбнулась и пожелала ему доброй ночи.
– Я подожду, пока вы подниметесь до квартиры! – не терпящим возражений тоном заявил Павел. Он вопросительно посмотрел на нее – может, она просто предложит ему проводить ее хотя бы до двери?
Татьяна только пожала плечами:
– Подождите. У нас во дворе чудесный воздух – Терлецкий парк рядом…
Спасибо, Павел. До завтра.
И скрылась в подъезде.
Павел облокотился на капот и достал сигареты. Почти все окна в доме уже были темные – время почти два часа. И только из-за белой занавески на третьем этаже выглядывало любопытное старушечье лицо.
Павел закурил и помахал любопытной старушке. Занавеска мгновенно опустилась.
Танина соседка – Зинаида Васильевна с третьего этажа – никак не могла уснуть. Конечно, ее Андрей и раньше иногда не приходил ночевать. Но он всегда звонил ей с лихим оправданьем:
«Мамань, я у Машки останусь!» Но с этим своим бизнесом сын совсем стыд потерял. Как будто у него и матери нет! Она же волнуется! Вон, уже почти два часа, а его все нет. А ей – беспокоиться, выглядывать на улицу, вздрагивать от каждой останавливающейся у подъезда машины…
Зинаида Васильевна отметила, что ее соседку Татьяну привез прямо к подъезду какой-то длинный хмырь. «Ага, сейчас пойдет вместе с ней в квартиру…»
Однако парень остался на улице. Облокотился на свою машину, курит, смотрит на окна.
Зинаида Васильевна подкралась к двери. Услышала Татьянины шаги.
Соседка, видать, устала – шла не спеша. Обычно-то она носилась по лестнице, словно школьница, сбежавшая с уроков. Щелкнул замок – Татьяна вошла в квартиру.
Через несколько секунд ночную тишину дома разорвал Татьянин пронзительный крик.
На ходу вытаскивая пистолет, Павел через три ступеньки помчался на третий этаж. На площадке между вторым и третьим этажами он столкнулся с Таней.
Она была жива и, кажется, невредима.
Однако Танино лицо было абсолютно белым. Глаза расширились от ужаса.
Губы плясали.
Павел отодвинул ее и одним махом преодолел десять последних ступенек.
Дверь в Танину квартиру была распахнута настежь. В прихожей горел свет.
Павел ворвался в квартиру.
Уже из прихожей было видно, что царит в ней полный тарарам.
Книги сброшены с полок и устилают пол. Тут же вперемешку разбросаны счета за телефон, домовые и газовые жировки, модные журналы. У распахнутой двери балкона валялись осколки вазы.
А посредине комнаты в неестественной позе лежал мужчина. Рука была заломлена. Голова запрокинута.
Из его спины торчала рукоять кухонного ножа.
В ярком свете люстры кровь, разлившаяся по его спине, казалась особенно алой.
Глава 8
Вчера ночью, когда Татьяна Садовникова выскочила из своей квартиры с перекошенным от ужаса лицом, а я увидел посреди ее комнаты труп с торчащим из спины ножом, первое, что я сделал, – дал ей стакан воды. А второе – велел ловить такси и немедленно ехать к матери. И никуда из ее дома не выходить, ни на какие допросы не являться. Я отдал ей свой мобильный телефон. – Всегда сможете позвонить. Запомните мой пейджер: 232-0000, абоненту 34281. И домашний телефон: 229-52-52. Спрашивайте Павла.
– Жена не взревнует? – вымученно улыбнулась Таня.
– Я разведен. Проживаю в «коммуналке», сухо сообщил я. – Повторите телефоны.
Она повторила на удивление совершенно правильно.
И уж только после этого я вызвал милицию. Личность убитого установили быстро. Им оказался Андрей Седых, тридцати двух лет, проживавший в соседней с Татьяной квартире. Что он делал в жилище Тани? Как проник туда? Отчего получил удар в спину кухонным ножом? Связано ли это преступление с аналогичным в квартире Полуянова? Кто, наконец, убил его?
На эти вопросы предстояло ответить следствию.
Или мне.
Я проснулся в восемь от грохота будильника. Голова трещала от недосыпа.
Вчерашняя ночь была занята осмотром места происшествия и дачей показаний.
Слава богу, что в квартиру Тани приехал, в числе прочих милицейских работников, Саня Перепелкин. С ним, в бытность мою в райотделе, мы когда-то пересекались. Выпили вместе не один литр пива и раскрутили не одно дело.
Поэтому речь о задержании меня либо Тани (либо нас обоих вместе) не шла. Пока не шла.
Гражданина Седых убили, как предварительно установил судмедэксперт, в те же часы суток, что и гражданку Ольгу Климову: между двадцатью двумя часами и полуночью. С двадцати трех тридцати Татьяна Садовникова находилась в моем офисе. До этого, если верить ей, в редакции «Молодежных вестей».
Правда, допустима вероятность, что она меня обманула. Зарезала в своей квартире соседа, а затем вскочила в такси и примчалась в мой офис.
По вечернему времени между ее домом и моим офисом езды было не более двадцати минут.
Но я отчего-то верил Татьяне.
Однако поверит ли ей следовательша с Петровки? Учитывая ее, очевидно, предвзятое к Татьяне отношение, а также то, что нож, которым зарезали гражданина Седых, был из Таниной коллекции кухонных ножей и на нем, похоже, были Танины отпечатки пальцев…
В Таниной квартире – как и ранее в квартире Дмитрия Полуянова – явно что-то искали.
Книги из ее немногочисленной, но, как видно, тщательно подобранной библиотеки были разбросаны по полу. В беспорядке лежали издания по социологии, психологии и рекламе. Валялись зачитанные почти до дыр издания «Трех мушкетеров» и «Острова сокровищ», переводные романы вроде Шелдона и Коллинз, а также неведомые мне Лео Перуц и Марио Варгас Льоса… Ящик с документами был опорожнен прямо на ковер – счета за телефон, домовая книжка, ПТС на автомобиль «Пежо-106», инструкции к «видаку» и музыкальному центру… Мы с Саней сразу отметили, что инструкции к приборам имелись, сами видеомагнитофон и проигрыватель в комнате также находились, а вот видео-, равно как и аудиокассет было не видать. Похоже, неведомые похитители забрали их собой.
На кухне Тани мы обменялись мнениями с Саней Перепелкиным. Он согласился со мной: здесь, в жилище Тани, что-то искали. И, кажется, этим «чем-то», судя по похищенным кассетам, были не ценности, не деньги, но некая информация.
Для опроса соседей время – три часа ночи – было явно неподходящим.
Зинаида Васильевна, мать гражданина Седых, опознавшая труп, была в истерике. Мы не стали мучить ее вопросами.
Для этого, равно как и для поквартирного опроса, я отвел сегодняшний вечер.
А днем меня ждали другие дела.
Я проклял будильник и включил чайник. Натянул футболку и джинсы и спустился по гулкому подъезду вниз к почтовому ящику.
К моему возвращению чайник как раз закипел. Я всыпал в кружку с монограммой «Павлу Синичкину за отличную службу» две ложечки кофе. Секунду подумал – голова после малосонной ночи гудела – и добавил еще ложку. Сдобрил кофе изрядной порцией сахара – надеясь, что глюкоза поспособствует моей мозговой деятельности, – и развернул газету.