Ну и конечно каждая сторона такого контракта начинает жутко ревновать к другой, как только эта сторона находит кого-то на заслуженный пост "любви всей моей жизни". Но это и понятно. Вот ты нашла, а я не нашел. Теперь у тебя все, у меня ничего. Ты уже точно в выигрыше, а я точно проиграл. Поэтому такие отношения — хуже семейных. Они менее прочны, но ревности и склоки в них больше, чем капусты в борще.
Так вот, и у меня и у Маши были партнеры получше. Я конечно не полный урод, но особенной красотой тоже не отличаюсь. У нее хорошее тело, даже почти симпатичное личико, но она все же как-то внутренне раздражает. Поэтому обычно у нее парни на один, два раза, а потом она ищет нового. Ну там, ходит по дискотекам, сидит в злачных местах, тусуется с бывшими хахалями, стандартный набор. Как говаривал один мой знакомый: "Мне всегда нравилось, когда она открывала свой милый ротик. Я бросил ее, когда она наконец заговорила".
Но, вернемся к нашим козам. Так что же Маша хотела своей этой репликой сказануть? Я так посужу — длина нашего "достоинства" одна из самых важных тем в жизни мужика. В особенности "относительная" длина. Вот например, выражение "имел я вас всех". Оно есть практически в каждом языке и ясно показывает мужской "мачизм" на практике. Позвольте, а как же иметь всех, если длина того не позволяет? Вот вы думаете, сколько раз я мерил свой орган линейкой? А сколько раз, зайдя в публичный сортир украдкой пытался углядеть анатомические подробности других? Какой у них — больше, меньше, такой же? А школьная душевая вообще была излюбленным местом молодых шовинистов — молокососы с огромными шлангами пользовались почтением всего класса и огромной популярностью у быстро-созревающих девушек.
Кто-то, когда-то правильно подметил — ничто не является большим источником боли, чем мужской половой член. Посудите сами, как по нему не бей, всему телу нестерпимо больно. Вот и докатились — теперь я потерял способность думать ни о чем другом, кроме своего члена. Но ведь раньше мне девушки никогда не говорили, что он маленький. Почему? Боялись обидеть? А может боялись рассмеяться? Или все же я доставлял им удовольствие? Неровен час, так легко и с ума сойти.
В этот момент я очень ясно понял почему Витя решил в такой слегка неудобный момент поделиться этой своей замысловатой теорией с нами. Ведь такая теория делала его большим мужчиной, жеребцом с большой буквы ("Ж", конечно). Подумайте — он убил кого-то своим собственным членом! А ведь не многие из нас могут похвастать таким достижением. Возможно Маша, думая что это еще одна глупая идея братца, своим тоненьким каблучком раздавила Витино мужское самолюбие на корню, скорее всего и не отдавая себе отчета в том, что над мужским достоинством ни в коем случае нельзя иронизировать.
Витя уселся в угол. Он посмотрел на Зою и с досадой произнес:
— Ну а нахрен тогда она? С чего? Все было как обычно, я даже медленнее ее, потому что я сегодня весь день работал. А?
Я подошел к кровати и начал смотреть на Зою. Я знал, что ей было шестнадцать лет. Хотя грудь ее еще не целиком сформировалась, но длинные ноги, красивое лицо и шелковые волосы делали ее очень даже привлекательным объектом. Мое внутреннее "я" безошибочно записало ее (точнее обеих — Зою и грудь) в колонку "можно трахнуть". Не знаю, наверное это не очень правильно, испытывать чувства к неживой (можно сказать умершей) девушке. И все же мозг без осечки, сразу записал ее как трахабельную. Без моего желания, разрешения и письменного согласия.
Голова опять пошла анализировать этот факт (мне оставалось лишь ждать конца этого экскурса в практическую некрофилию). Ведь по сути дела ничего и не изменилось. Тело осталось телом, и та часть мозга, которая распознает объекты желаний сработала как и должна была. Есть тут другая часть мозга, которая отчетливо говорила, что секс с трупом есть что-то невыносимо больное и мерзкое. Никто не знает откуда такая реакция на мертвое тело взялась и почему секс с трупом считается страннее секса с развернутым посередине апрельским номером "Плейбоя", но эта идея не успела развиться окончательно, мое внимание неустанно возвращалось к юной красотке Зое.
Ее мертвая грудь то взмывала вверх, то опускалась. Я наблюдал за этой картиной в течении пяти минут, затем громогласно заявил:
— А как ты Витя узнал… что она умерла?
Витя посмотрел на меня как на огромного разговаривающего таракана, потом с интонацией, которую выбирают при разговоре с грудными детьми и маленькими собачками, ответил:
— Вначале шевелится, покрикивает, а через секунду внезапно замирает? Что еще? Заснула?
Я подошел еще ближе к Зое и еще раз внимательно посмотрел на ее грудь (как будто знал, что такую шикарную, пусть в зиготном состоянии, вещь я увижу еще не скоро), и окончательно убедившись в своей правоте, триумфально произнес:
— Тогда почему она дышит?
С обоих концов комнаты на меня уставились немигающие, внимательные глаза.
— Она дышит. У нее грудная клетка ходит туда-сюда. Я не знаю, что с ней, но она точно не мертва. Так что, Витек, звони скорее в Скорую и проси, чтобы приезжали скорее, а иначе точно в тюрьму загремишь.
Вот так в общем все и закончилось. Ну, Зоя, оказалось, всего лишь приняла чего-то нехорошего и быстродействующего, для расширения спектра чувств и тому подобное, и значит потеряла сознание. Ее доктора из Скорой даже в больницу брать не стали, сунули чего-то там под нос и уехали, обсуждая ее анатомические признаки. Витя после этого случая понял, что его "не прикалывают" несовершеннолетние и нашел себе подругу в лице молоденькой и очень симпатичной секретарши у себя на работе. Зоя сейчас ходит на рэйвы и разбивает сердца моложавых парней в черных, облегающих майках. Маша наконец нашла свою настоящую половину и собирается выходить замуж этим летом.
Ну а я? Я, после Машиных комментариев, не смог исполнять свои мужские обязанности, потому что осознал, что если Маша считает, что мой член лишь "и то", значит он у меня меньше чем у большинства моих друзей, потому как все мои друзья в то или иное время занимались с Машей плодотворной (жестокий каламбур конечно, но все же) деятельностью. А если так, то чем же я могу понравиться девушке? Так что хожу сейчас в глубокой депрессии и уже целый год как живу один, не общаюсь ни с кем вообще. Обижен на друзей за их физическое превосходство с одной стороны, а с другой — боюсь что новая девушка в один прекрасный момент заявит мне, что мой дротик есть позор человечества.
Так что же это получается? Неожиданно во всей этой истории я оказался проигравшим.
(с)1997