ми внутренностями и неуклюже лежали рядом. Уцелеть в них было невозможно. Над искореженными боками тепловозов поднимался черный дымок. Встречный поезд тоже оказался товарным составом.
Тихон перерезал веревку на руках об острый край разорванного металла, вспомнил о Кариме и побежал назад. Помощника машиниста он нашел за последним вагоном. Неестественно вывернутая голова смотрела на рельсы. Среди тонких волосиков юношеских усов застряло несколько дождевых капель. Карим был мертв.
Заколов шлепнулся на колени, руки растирали по увлажняющимся щекам грязный песок. Он помнил, как толкнул парня на землю, и беззвучно плакал. Маленьким платком, обнаруженным в заднем кармане джинсов, Тихон тщательно вытер лицо Карима и вернул голову парня в нормальное положение. Тонкая шея крутилась послушно, как у куклы.
Глава 32
Светлая служебная «Волга» прокурора области с тремя нулями в номере мчалась по шоссе, не обращая внимания на ограничения и сходу обгоняя редкие машины. Водитель Миша бросал снисходительные взгляды на шоферов попуток, уплывающих назад. В такие моменты он получал особое наслаждение от своего привилегированного положения.
Сзади сидели притихший Гурский и сосредоточенный Федорчук. На переднем сиденье Колубаев угрюмо глядел на ленту потрескавшегося асфальта, съедаемую капотом автомобиля. Редкие мошки оставляли желтоватые кляксы на лобовом стекле.
Факты не хотели увязываться друг с другом. Подробно расспросив Федорчука, следователь сделал вывод, что парень, которого он заметил рядом со станцией, был, скорее всего, тем самым зловещим студентом Заколовым. Но милицейской машины рядом с отделением в тот момент уже не было! Выходит, ее угнали раньше. И это сделал не Заколов.
А студент, если это был он, убегал на своих двоих и мог прицепиться к товарняку. Тем более, как известно, такой маневр он уже проделывал. Дополнительно следователь установил, что поезд, попавший в аварию, отошел от станции как раз в тот момент, когда они обнаружили трупы в отделении милиции. Совпадение действительно тревожное. Есть вероятность, что убийства и крушение поездов связаны.
Но если преступник скрылся на товарняке, тогда кто угнал машину?
Через сорок километров Колубаев улыбнулся. Он разгадал эту сложную загадку!
Если машину угнал кто-то другой, значит, у Заколова есть сообщник! Или сообщница?
Руслан припомнил брошенный на станции чемодан и надпись на тетради.
Нина Брагина – вот имя сообщницы!
Глава 33
Обстановка на месте крушения поездов была гнетущей. Несколько милиционеров топтались у двух смятых локомотивов, превратившихся в бесформенные расколотые железные бочки. По обеим сторонам дороги, громоздясь друг на друга, лежали мятые товарные вагоны.
Следователь областной прокуратуры Руслан Ахмедович Колубаев подошел к старшему по званию милиционеру, представился и неловко спросил:
– Ну, как тут? – Он мучительно решал, какие следственные действия предпринять в подобной обстановке. Это же не маленькая комната с трупом.
– Следующим из Туркестана должен был отправиться пассажирский на Москву, – капитан милиции курил и морщился, будто этот процесс для него был крайне болезненным. – Можно сказать, повезло.
– Погибшие есть? – вырвалось у Колубаева. Он понял, что сморозил глупость и прикусил губу.
– Только машинисты. Экспедиторов в вагонах не было, – спокойно пояснил капитан. – Тела уже увезли. Ну, сами понимаете… То, что осталось.
– Что ж они так? Напились в честь праздника?
– Медэксперт установит. Предварительно картина такая. Товарный, который шел со стороны Кзыл-Орды, выехал на красный. Сшиб стрелку. Несся как угорелый, а тормозить стал лишь в последнюю минуту.
– Странно.
– То-то и оно. Машинист опытный, я справлялся на работе. Может, техника подвела?
– Наша техника не подводит. Ее люди делают, а не бездушные роботы, как в Японии.
– Согласен. Наши люди, и все такое. Кстати, с машинистом должен быть помощник, но в кабине его не оказалось.
– Интересно, – следователь произнес коронное слово и огляделся, словно ища этому объяснение.
– И еще. На машинисте веревку нашли. Может, случайно оказалась. А может… С узлом веревка.
Следователь молчал. Милиционер куснул ноготь и тихо спросил:
– А что, правду говорят, что двоих наших сегодня убили?
Колубаев огляделся. Он получил четкий приказ: информацию даже для сотрудников органов пока строго дозировать.
– Плохо день начался, – уклончиво ответил Руслан. – Очень плохо. Мы выслали всем ориентировку на студента Тихона Заколова. Он очень опасен, а теперь еще и вооружен. Если при задержании окажет сопротивление, действовать на поражение.
– Ясно, – капитан пнул камешек. – У нас всех сотрудников на дежурство вызвали. Спроста так не бывает.
Прыгая на кочках, подъехал милицейский УАЗик. Выскочивший милиционер на бегу сообщил:
– Сзади на насыпи обнаружено мертвое тело. По документам – помощник машиниста.
– Интересно, – оживился следователь и скомандовал: – Отвезите меня на место.
Подъехали быстро. У тела Карима, выпучив глаза, дежурил молодой сотрудник милиции в новенькой форме.
– Ничего не трогали? – спросил Колубаев.
– Никак нет, – вытянулся милиционер.
– Из армии? – смерил взглядом младшего сержанта следователь.
– Так точно. В апреле демобилизовался.
«В армии погибших не доводилось видеть, – оценил состояние милиционера Колубаев. – Хорошо, что наша страна мирная и ни с кем ни воюет».
Федорчук тем временем деловито осматривал погибшего.
– Что скажете? – спросил Колубаев.
– Из поезда выпрыгнул. Очень неудачно. Вон как его прокатило. Шею свернул. И руки переломал. А лежит, как ни странно, аккуратно.
– Может, еще есть шанс спасти? – спросил следователь и сам понял что опять сглупил. Что-то у него сегодня язык поперед мысли выпрыгивает.
– Нет. Уже остыл, – серьезно ответил Федорчук.
Назад возвращались пешком. С крыши одного из устоявших вагонов спускался по ступенькам-скобкам эксперт Гурский.
– Семен Григорьевич, что вы там делаете? – искренне удивился Руслан.
– Руслан Ахметович, помоги лучше слезть. Чемоданчик подержи.
Эксперт мягко шлепнулся на землю, усердно отряхнул сильно испачканный пиджак.
– Нет, так никаких денег на костюмы не хватит. В мои-то годы и по вагонам прыгать.
– Пыльно тут у нас. Не городская площадь, – согласился капитан милиции, взглянув на свои грязные ботинки.
– Зачем вы туда залезли? – недоумевал Колубаев.
– Вон там вагончики лежат, – Семен Григорьевич показал во главу состава. – На крышах въевшаяся пыль, а сегодня мелкий дождик был, и там четкие следы наблюдаются. Будто кто-то вдоль состава бежал, прямехонько к локомотиву. Аккурат во время дождя. Пришлось проверить, откуда эти ножки бег начинают.
– Вот это да! Ну и наблюдательность!
– Так сколько лет, Русланчик, Семен Григорьевич эту лямку тянет, – завздыхал пожилой эксперт. – У меня уже нюх, как у старой дворняги на тухлую колбаску. Вот в шестьдесят первом, когда брали шайку Сивого. Помнишь такого? Да куда тебе. По квартирам они промышляли. Все его подельники уже в камерах, показания дают, а самого Сивого никак найти не можем. И тут я замечаю…
– Семен Григорьевич, что вы про следы хотели сказать?
– А следы… Ну да… Тут в этом корыте с железками они заканчиваются, а точнее – начинаются. И обрати внимание, – эксперт подвел следователя к лесенке сбоку вагона: – Вот видишь?
Семен Григорьевич показывал на ржавые скобы с темными пятнами.
– Вот, смотри. Как думаешь, что это за пятнышко?
– Измазано в чем-то.
– Не в чем-то, а в кровушке. Сдается мне, что эта кровушка – наша, милицейская. Я сейчас пробу возьму, а потом мы эту версию аккуратненько в лаборатории проверим.
Семен Григорьевич артистично проделал нужные манипуляции и спрятал улику в чемоданчик.
– А теперь я хотел бы осмотреть угнанный служебный автомобильчик, – протирая платочком руки, сообщил он и уперся взглядом в капитана милиции. – Где преступник бросил транспортное средство?
– Так это, – капитан немного растерялся. – Автомобиль гаишники первыми нашли и к себе перегнали.
– Как? – густые брови Гурского поползли вверх. – Без осмотра и экспертизы?
– Тут столько навалилось! – милиционер хотел было показать на раскуроченные вагоны, но опустил руку. – Сами видите. Нам только сообщили, что машина пуста, брошена в степи около железной дороги. Про остальное надо в ГАИ спросить.
– Вот в каких условиях приходится работать. Не осталось в органах настоящих профессионалов, – картинно закатил глаза Семен Григорьевич. – Все равно, Руслан Ахметович, осмотреть автомобильчик не помешает.
Глава 34
Тихон Заколов добрел до первых одноэтажных домишек железнодорожной станции. Оставаться около разбитых составов он не желал. Оба свидетеля его невиновности – и машинист, и помощник – погибли. Идти в милицию и доказывать, что он не преступник, а сам чуть не стал жертвой бандитского умысла, ему не хотелось. Предыдущий опыт общения с милиционерами закончился заточением в камере и обвинением в убийстве кассира. Теперь на него наверняка повесят и два трупа милиционеров. Единственный человек, который сможет подтвердить его непричастность, по крайней мере к убийству кассира и крушению поезда, это Нина.
Тихон резко остановился и нервно взъерошил волосы.
Он только сейчас понял, почему дверь в его камеру оказались открытой. Тот, кто убил милиционеров, хотел, чтобы в убийстве обвинили именно его – Тихона Заколова! Кому он так насолил? Только тем двоим – Есенину и Нышу.
У Ныша появился пистолет! Раньше у него оружия не было, на платформе товарняка он пытался просто драться. Пистолет он мог взять у убитого сотрудника милиции. Выходит, Ныш и Есенин – убийцы!
И Нина все еще с ними! Спасти ее может только он. Милиция его и слушать не будет.