Рыбы: Ухаживание и бои самцов. — Большие размеры самок. — Яркая окраска и придатки, украшающие самцов; другие странные признаки. — Окраска и придатки, приобретаемые самцами только в брачную пору. — Рыбы, у которых оба пола ярко окрашены. — Защитная окраска. — Менее заметная окраска самки не может быть объяснена принципом защиты. —Самцы рыб, строящие гнезда и заботящиеся о яйцах и молоди. — Земноводные: Различия в строении и окраске между полами. — Голосовые органы. — Пресмыкающиеся: Черепахи. — Крокодилы. — Змеи; окраска в некоторых случаях защитная. — Ящерицы, бои между ними. — Придатки, служащие украшением. — Странные различия в строении обоих полов. — Окраска. — Половые различия почти так же велики, как у птиц.
Мы достигли теперь великого подцарства позвоночных и начнём с низшего класса, именно с рыб. Самцы поперечноротых (акулы, скаты) и химеровых рыб снабжены прицепками, которые служат для удержания самки, подобно разнообразным образованиям, которыми обладают многие низшие животные. Кроме прицепок самцы многих скатов имеют пучки крепких острых шипов на голове и, в виде нескольких рядов вдоль «верхней наружной поверхности их грудных плавников». Шипы эти встречаются у самцов нескольких видов, у которых остальная поверхность тела гладкая. Они развиваются лишь временно в пору размножения. Доктор Гюнтер предполагает, что они приводятся в действие как хватательные органы при подгибании обеих сторон тела вверх и вниз. Замечательно, что у некоторых видов, например, у Raia clavata, спина не у самцов, а у самок усажена крепкими крючкообразными шипами.[672]
У мойвы (Mallotus villosus из Salmonidae) только самцы снабжены гребнем из тесно посаженных щетинообразных чешуй, с помощью которых два самца, по одному с каждой стороны, держат самку в то время как она стремительно несется по песчаной отмели и мечет икру.[673]Monacanthus scopas, значительно отличающийся от предыдущего вида, обладает до некоторой степени аналогичным образованием. Самец, как сообщает мне доктор Гюнтер, имеет по бокам хвоста пучок жестких прямых щетин, вроде зубьев гребня; у экземпляра длиной в пять дюймов шипы эти были длиной почти в полтора дюйма; у самки в том же месте есть пучок щетин, напоминающих щетину зубной щетки. У другого вида, М. peronii, самец имеет щетку, подобную той, какой обладает самка предыдущего вида, тогда как бока хвоста у самки гладкие. У некоторых других видов этого же рода можно заметить, что хвост самца несколько шероховат, а у самки совершенно гладок; наконец, у других видов бока у обоих полов гладкие.
Самцы многих рыб дерутся за обладание самками. Так, самец колюшки (Gasterosteus leiurus), судя по описанию, «безумствует от восторга», когда самка выходит из своего убежища и осматривает гнездо, которое он сделал для нее. «Он мечется вокруг нее во всех направлениях, то к материалу, собранному им для гнезда, то мгновенно снова возвращается назад и, если она не двигается вперед, пытается подтолкнуть ее своим рылом и затем старается подтащить ее к гнезду за хвост и за боковые шипы».[674] Самцы, как говорят, полигамны; они необычайно смелы и драчливы, тогда как «самки вполне миролюбивы».[675] Битвы их порой отчаянны, потому что «эти крошечные бойцы крепко сцепляются друг с другом на несколько секунд и кувыркаются до тех пор, пока их силы не окажутся совершенно истощенными». У жесткохвостой колюшки (G. trachurus) самцы во время драки плавают, кружась один около другого, кусаясь и стараясь пронзить один другого поднятыми кверху боковыми иглами. Тот же автор прибавляет:[676] «Укусы этих маленьких фурий очень болезненны. Они пользуются также своими боковыми шипами с такими губительными последствиями, что я видел, как один из них во время драки совершенно распорол своего противника, так что тот пошел ко дну и умер». Когда какой-нибудь самец побежден, «его бойкий вид исчезает, яркие краски блекнут, и он скрывает свой позор между мирными товарищами, но остается на некоторое время постоянным предметом преследований победителя».
Самец лосося так же драчлив, как и маленькая колюшка; таков же и самец форели, как я слышал от доктора Гюнтера. Мистер Шоу видел яростный поединок между двумя самцами-лососями, продолжавшийся целый день, а мистер Р. Бюист, управляющий рыбными промыслами, сообщает мне, что он часто наблюдал с моста в Перте, как самцы прогоняли своих соперников в то время, как самки метали икру. Самцы «постоянно дерутся и треплют друг друга на нерестилищах и многие так повреждают друг друга, что причиняют смерть большого числа их; многих можно видеть плавающими у речных отмелей в состоянии изнеможения и, по-видимому, умирающими».[677] Мистер Бюист сообщает мне, что в июне 1868 г. сторож Стормонтфилдских рыбоводных прудов посетил северный Тайн и нашел около 300 мертвых лососей, которые все, за исключением одного, были самцами; он был уверен, что причиной их смерти были драки.
Наиболее любопытно у самца лосося то, что в пору размножения, кроме легкого изменения в окраске, у него «удлиняется нижняя челюсть и на ней отрастает хрящевой вырост, заворачивающийся кверху от того места, которое при сомкнутых челюстях занимает глуби выемку между межчелюстными костями верхней челюсти»[678] (рис. 27 и 28).
У нашего лосося это изменение в строении сохраняется только в пору размножения, но у Salmo lycaodon северо-западной Америки оно, как думает мистер Дж. К. Лорд,[679] постоянно и выражено резче у старых самцов, которые раньше уже поднимались по рекам. У этих старых самцов челюсть превращается в огромный крючкообразный вырост и зубы вырастают в настоящие клыки, часто более полудюйма длиной.
У европейского лосося, согласно мистеру Ллойду,[680] временное крючкообразное образование служит для усиления и защиты челюстей, когда один самец бросается на другого с изумительной свирепостью; и сильно развитые зубы самца американского лосося можно сравнить с бивнями многих самцов млекопитающих, и они служат скорее орудием нападения, нежели защиты. Лосось не единственная рыба, у которой зубы различны у обоих полов; то же встречается у многих скатов. У шипоноса (Raia clavata) взрослый самец имеет сильно заостренные на конце зубы, направленные назад, тогда как зубы самки широки и плоски и образуют подобие мостовой; таким образом, эти зубы разнятся у обоих полов того же вида больше, чем обыкновенно бывает у разных родов одного семейства. Зубы самца становятся острыми только по достижении зрелости; в молодости они широки и плоски, как у самок. Как часто бывает со вторичными половыми признаками, оба пола некоторых видов скатов (например, R. batis) отличаются во взрослом состоянии сильно заостренными зубами; здесь признак, свойственный самцу и первоначально им приобретенный, был передан, по-видимому, потомкам обоего пола. Зубы также заострены у обоих полов R. maculata, но только у совсем взрослых особей; у самцов они появляются в более раннем возрасте, чем у самок. Мы впоследствии встретимся с аналогичными случаями у некоторых птиц, у которых самец приобретает оперение, свойственное взрослым особям обоего пола, в несколько более раннем возрасте, нежели самки. У других видов скатов самцы даже в старости никогда не имеют острых зубов, и, следовательно, взрослые особи обоих полов наделены такими же широкими плоскими зубами, как и молодые и как зрелые самки вышеупомянутых видов.[681] Так как скаты — смелые, сильные и прожорливые рыбы, то мы можем подозревать, что самцам нужны их острые зубы для драк с их соперниками, но так как они обладают многими частями, видоизмененными и приспособленными для схватывания самки, то возможно, что и зубы могут применяться с той же целью.
Что касается размеров, то господин Карбонье[682] утверждает, что самки почти у всех рыб крупнее самцов, а доктор Гюнтер не знает ни одного примера, где бы самец был действительно больше самки. У некоторых зубастых карпов самец не достигает и половины размера самки. Так как у многих пород рыб самцы обыкновенно дерутся между собой, то удивительно, что они не стали вообще крупнее и сильнее самок в результате полового отбора. Самцы страдают от своего малого роста, потому что, согласно Карбонье, у хищных видов они могут быть съедены собственными самками и, без сомнения, и другими видами. Увеличенные размеры должно быть почему-то важнее для самок, чем сила и размеры для самцов при битвах с другими самцами, — может быть, потому, что крупные размеры позволяют самкам производить громадное число яиц.
У многих видов только самцы расцвечены яркими красками или же окраска гораздо ярче у самца, чем у самки. Самец также часто снабжен придатками, которые, по-видимому, так же мало нужны ему для обычных жизненных целей, как хвостовые перья павлину. Я обязан большинством из приведенных ниже фактов любезности доктора Гюнтера. Есть основания подозревать, что у многих тропических рыб оба пола различаются окраской и строением; несколько поразительных примеров встречается и у наших британских рыб. Самец Callionymus lyra получил прозвище «алмазного дракончика» за «свою блестящую окраску, напоминающую драгоценные камни». У только что выловленного из моря самца туловище желтого цвета различных оттенков с ярко-голубыми полосами и пятнами на голове; спинные плавники бледно-коричневые с темными продольными полосами; брюшные, хвостовой и заднепроходный плавники синевато-черные. Самка, или «грязный дракончик», считалась Линнеем и многими последующими натуралистами за особый вид: она грязного красновато-бурого цвета с бурым спинным плавником, другие плавники белые. Оба пола различаются также по относительной величине головы и рта и по положению глаз,[683] но наиболее резкое отличие — чрезвычайное удлинение спинного плавника у самца (рис. 29).
Мистер В. Севиль Кент замечает: «По моим наблюдениям над этим видом в неволе, этот своеобразный придаток служит, по-видимому, для той же цели, как сережки, хохлы и другие необычайные придатки у самцов куриных птиц, а именно для очарования самок».[684] Молодые самцы по строению и окраске походят на взрослых самок. Во всем роде Callionymus[685] самец обладает вообще гораздо более яркой пятнистостью, нежели самка, а у некоторых видов не только спинной, но и заднепроходный плавник значительно удлинен у самцов. Самец колючего бычка (Coitus scorpius) тоньше и меньше самки. В окраске их также существует большое различие. По замечанию мистера Ллойда,[686] «тому, кто не видал колючего бычка во время нереста, когда цвета его всего ярче, трудно представить себе смесь блестящих красок, которыми украшена тогда эта, в других отношениях столь мало привлекательная, рыба». У Labrus mixtus [полосатого губана] оба пола окрашены великолепно, хотя и весьма различно; самец оранжевый, с ярко-голубыми полосами, а самка ярко-красная с несколькими черными пятнами на спине.
В совершенно другом семействе, Cyprinodontidae, — обитателей пресных вод дальних стран, — оба пола иногда весьма резко различаются во многих отношениях. У самца Mollienesia petenensis[687] спинной плавник сильно развит и испещрен рядом больших круглых глазчатых ярко окрашенных пятен, тогда как у самки тот же плавник меньше, имеет другую форму и испещрен только неправильными изогнутыми бурыми пятнами. У самца основной край заднепроходного плавника тоже несколько выдается вперед и окрашен в темный цвет. У самца родственной формы Xiphophorus Hellerii (рис. 30) нижний край хвостового плавника развит в длинную нить, которая, как я слышал от доктора Гюнтера, покрыта яркими полосами.
Эта нить не заключает в себе мышц и, по-видимому, не может приносить рыбе никакой прямой пользы. Как и у Callionymus, самцы в молодости похожи на взрослых самок по форме и цвету. Половые различия, подобные этим, могут быть в строгом смысле сопоставлены с теми, которые столь часты у куриных птиц.[688]
У одной рыбы из числа сомовых, водящейся в пресных водах Южной Америки, именно у Plecostomus barbatus[689] (рис. 31), рот и interoperculum самца окаймлены бородой из жестких нитей, тогда как у самки есть лишь едва заметный след бороды.
Эти нити по своей природе являются чешуями. У другого вида того же рода у самца из передней части головы выступают мягкие щупальца, которых нет у самок. Эти щупальца представляют продолжение настоящей кожи и потому не гомологичны с жесткими нитями предыдущего вида, но едва ли можно сомневаться, что те и другие служат для одинаковой цели. Какова эта цель, решить трудно; украшение в этом случае кажется маловероятным, но мы едва ли можем предположить, чтобы жесткие нити и гибкие усики были полезны одним самцам для какой-либо обыденной цели. У странного чудовища — химеры (Chimaera monstrosa) самец имеет на верхушке головы крючкообразную кость, направленную вперед, конец которой закруглен и покрыт острыми шипами; у самки «этот венец отсутствует вовсе», но каково может быть его употребление у самца, совершенно неизвестно.[690]
Образования, упоминавшиеся до сих пор, остаются у самца навсегда, после того как он достиг зрелости; но у некоторых видов рода Blennius и у другого близкого рода[691] на голове у самца развивается гребень только в пору размножения, и в это же время их тело становится ярче окрашенным. Вряд ли можно сомневаться, что этот гребень служит временным половым украшением, потому что у самки нет и следа его. У других видов того же рода оба пола обладают гребнем, а по меньшей мере у одного вида его нет ни у того, ни у другого пола. У многих Chromidae, например, у Geophagus и в особенности у Cichla самцы, как сообщил мне профессор Агассиц,[692] имеют заметный вырост на лбу, совершенно отсутствующий у самок и молодых самцов.
Профессор Агассиц прибавляет: «Я часто наблюдал этих рыб во время нереста, когда вырост бывает всего больше, и в другое время, когда он совсем отсутствует и у обоих полов незаметно ни малейшего различия в очертаниях головы. Я никогда не мог установить, чтобы этот вырост служил для какого-нибудь особого отправления, и индейцы на Амазонке ничего не знают о его назначении». Эти выросты по своему периодическому появлению напоминают мясистые наросты на голове некоторых птиц, но пока остается сомнительным, служат ли они украшением.
Я слышал от профессора Агассица и доктора Гюнтера, что самцы тех рыб, у которых они постоянно отличаются по окраске от самок, часто становятся более яркими в пору размножения. То же замечается у огромного числа рыб, у которых оба пола во все другие времена года окрашены одинаково. Примерами могут служить линь, плотва и окунь. Самец лосося в эту пору «имеет на щеках оранжевые полоски, придающие ему наружность Labrus, и тело его получает золотисто-оранжевый оттенок. Самки темного цвета и называются обыкновенно черной рыбой».[693] Подобное же, но еще большее изменение происходит у Salmo eriox, или тайменя. Самцы хариуса (S. umbla) бывают также в эту пору окрашены несколько ярче самок.[694] Окраска щуки (Esox reticulatus) Соединенных Штатов, особенно у самца, становится во время нереста чрезвычайно яркой, блестящей и отливающей цветами радуги.[695] Другой поразительный пример из числа многих представляет самец колюшки (Gasterosteus leiurus), который, по описанию мистера Уорингтона,[696] бывает в это время «неописуемо красивым». Спина и глаза самки просто бурые, а брюшко белое, глаза же самца «великолепнейшего зеленого цвета с металлическим блеском, как у зеленых перьев некоторых колибри. Горло и брюшко ярко-малиновые, спина пепельно-зеленая, и вся рыба кажется, как бы несколько прозрачной и светящейся изнутри». После периода размножения все эти цвета изменяются, горло и брюшко приобретают бледно-красный цвет, спина становится зеленее, а сияющие отливы исчезают.
Что касается ухаживания у рыб, то со времени появления первого издания этой книги были наблюдаемы новые случаи, кроме уже описанного для колюшки. Мистер В. С. Кент говорит, что самец Labrus mixtus, который, как мы видели, отличается цветом от самки, устраивает «глубокую ямку в песке водоема и затем самым убедительным образом старается побудить самку того же вида разделить с ним это убежище, плавая взад и вперед между ней и законченным гнездом и явно проявляя величайшее беспокойство о том, следует ли она за ним». Самцы Cantharus lineatus становятся в пору размножения темно свинцово-черными; они удаляются тогда от косяка и выкапывают гнездо в виде ямки. «Каждый самец теперь зорко сторожит свою ямку и смело нападает и отгоняет от нее любую рыбу того же пола. Поведение же его относительно особей другого пола совершенно иное; многие из самок в это время переполнены икрой, и он старается всеми имеющимися в его распоряжении средствами заманить их поодиночке в устроенную им ямку, чтобы они отложили там мириады наполняющих их яиц, которые он затем охраняет и сторожит с величайшей заботливостью.[697]
Более поразительный случай ухаживания, а также щегольства у самцов китайского макропода приводит господин Карбонье, старательно наблюдавший этих рыб в неволе.[698] Самцы замечательно красиво окрашены, гораздо лучше, чем самки. В период размножения они состязаются за обладание самками и при ухаживании расправляют свои пятнистые плавники, украшенные лучами яркой окраски, и, по словам Карбонье, напоминают своим поведением павлина. Они с большим оживлением увиваются вокруг самок и, по-видимому, стараются посредством
«l'étalage de leurs vives couleurs chercher à attirer l'attention des femelles, lesquelles ne paraissaient indifférentes à ce manége, elles nageaient avec une molle lenteur vers les mâles et semblaient se complaire dans leur voisinage».
[щеголянья своими яркими красками привлечь внимание самок, которые кажутся не безразличными к этим проделкам, подплывают с томной медлительностью к самцам и, по-видимому, довольны их соседством]. После того как самец добыл себе невесту, он делает маленький кружок пены, выдувая изо рта пузырьки воздуха, окруженные слизью. Затем он ртом собирает оплодотворенные яйца, выметанные самкой; это причинило Карбонье сильную тревогу, так как он думал, что яйца будут пожраны. Однако самец вскоре помещает их в кружок пены, а затем сторожит их, подбавляя пены и заботясь о молоди, когда она вылупится. Я упоминаю об этих подробностях, потому что, как мы сейчас увидим, существуют рыбы, у которых самцы выводят мальков из яиц у себя во рту, и лица, не признающие принципа постепенной эволюции, могут спросить, каким образом могла возникнуть такая привычка. Но трудность значительно уменьшается, если нам известно, что есть рыбы, собирающие и переносящие этим способом свои яйца; если бы какая-нибудь причина побудила их помедлить с выпусканием яиц изо рта, то таким образом могла быть приобретена привычка выводить их во рту.
Но вернемся к предмету нашего непосредственного изучения. Дело обстоит так: самки рыб, насколько я мог установить, никогда добровольно не мечут икры иначе, как в присутствии самцов, а самцы никогда не оплодотворяют икру иначе как в присутствии самок. Самцы дерутся за обладание самками. У многих видов самцы в молодости похожи по цвету на самок, но во взрослом состоянии становятся гораздо более яркими и сохраняют эту окраску в течение всей жизни. У других видов самцы становятся ярче самок и лучше украшенными в других отношениях лишь в пору любви. Самцы настойчиво ухаживают за самками, а в одном случае, как мы видели, самец старается блеснуть перед ней своей красотой. Можно ли поверить, чтобы они вели себя подобным образом без всякой цели в период ухаживания? А это было бы именно гак, если бы самки не делали некоторого выбора и не избирали тех самцов, которые им нравятся или которые их возбуждают всего более. Если самка делает такой выбор, то все приведенные выше примеры украшения самцов сразу становятся объяснимыми половым отбором.
Затем мы должны исследовать, можно ли с помощью закона равной передачи признаков обоим полам распространить этот взгляд на приобретение яркой окраски самцами некоторых рыб посредством полового отбора также и на те группы, где самцы и самки ярки в одинаковой или почти одинаковой степени. Для такого рода, как Labrus, включающего некоторых из великолепнейших рыб на свете, — например, павлиньего губана (L. pavo), которого, с простительным преувеличением, описывают[699] как бы состоящим из полированных золотых чешуек с инкрустацией из ляпис-лазури, рубинов, сапфиров, изумрудов и аметистов, - мы с большим вероятием можем принять этот взгляд, потому что, как мы видели, по крайней мере у одного вида этого рода оба пола значительно разнятся окраской. У некоторых рыб, как и у многих низших животных, великолепная окраска может быть прямым следствием природы их тканей и окружающих условий, без содействия какого-либо отбора. Золотая рыбка (Cyprinus auratus), судя по аналогии с золотистой разновидностью обыкновенного карпа, является, может быть, подобным примером, потому что ее блестящая окраска могла произойти вследствие единичного внезапного изменения, вызванного условиями, которым эта рыба подвергалась в неволе. Однако более вероятно, что эта окраска была усилена искусственным отбором, так как этот вид с давних времен старательно разводится в Китае.[700] Кажется маловероятным, чтобы в естественных условиях существа, столь высоко организованные, как рыбы, и живущие в столь сложных обстоятельствах, могли стать ярко окрашенными, не потерпев какого-либо ущерба или не приобретя каких-либо выгод от столь значительной перемены, и, стало быть, без вмешательства естественного отбора.
Какое же заключение должны мы сделать относительно многих рыб, у которых оба пола великолепно окрашены? Мистер Уоллес[701] полагает, что виды, посещающие рифы, которые изобилуют кораллами и другими ярко окрашенными организмами, бывают сами ярко окрашены, чтобы избегать обнаружения их врагами, но, судя по моим воспоминаниям, они делаются вследствие этого крайне заметными. В пресных водах тропиков нет ярко окрашенных кораллов или других организмов, на которые рыбы могли бы походить; тем не менее, многие виды Амазонки великолепно окрашены и многие из хищных Cyprinidae в Индии украшены «яркими продольными полосами разных оттенков».[702] Мистер МакКлеленд при описании этих рыб доходит даже до предположения, что «особенная яркость их цветов» имеет целью «сделать их более заметными для зимородков, крачек и других птиц, предназначенных для удержания их численности в должных пределах». Но в настоящее время немногие натуралисты допустят, чтобы какое-либо животное было сделано очень заметным для облегчения его собственной погибели. Возможно, что некоторые рыбы могли стать более заметными для предупреждения птиц и хищных животных о том, что они несъедобны, как было разъяснено при рассмотрении гусениц, но, насколько я знаю, нет ни одной рыбы, по крайней мере между пресноводными, которая бы отвергалась рыбоядными животными из-за ее неприятного вкуса. Вообще, относительно рыб, у которых оба пола ярко окрашены, наиболее вероятно, что их окраска была приобретена самцами как половое украшение и была передана в равной или почти равной степени также и другому полу.
Теперь мы должны рассмотреть случаи, когда самец резко отличается от самки цветом или другими украшениями, и решить вопрос, один ли он подвергся перемене, причем изменения у наследовались только потомками мужского пола, или же, наоборот, самка подверглась особому видоизменению и стала мало заметной ради защиты, причем такие изменения унаследовались только самками. Невозможно сомневаться в том, что окраска была приобретена многими рыбами с целью защиты; каждый, исследующий пятнистую верхнюю поверхность камбалы, не может проглядеть ее сходства с песчаным морским дном, где она водится. Более того, некоторые рыбы могут посредством действия нервной системы изменять свой цвет, приспособляясь к окружающим предметам и притом за короткое время.[703] Один из самых поразительных когда-либо описанных примеров защиты животного при помощи окраски (насколько об этом можно судить по консервированным экземплярам), а также при помощи формы тела приведен доктором Гюнтером[704] относительно одной морской иглы, почти неотличимой, благодаря ее красноватым развевающимся волоконцам, от водорослей, к которым она прикрепляется своим цепким хвостом. Но вопрос, подлежащий теперь обсуждению, заключается в том, одни ли самки видоизменялись с этой целью. Допуская, что оба пола способны изменяться, мы можем видеть, что один пол не может измениться более другого посредством естественного отбора в целях защиты, если только этот пол не подвергается опасностям в течение более долгого периода времени или не обладает меньшей способностью избегать этих опасностей, чем другой, а, по-видимому, у рыб оба пола не разнятся в этом отношении. Если какая-либо разница и существует, то лишь та, что самцы, вследствие обычно меньших размеров и более частых блужданий, подвергаются большей опасности, чем самки; между тем почти во всех случаях, где между полами существует различие, самцы бывают окрашены более заметно. Яйца оплодотворяются тотчас после метания, и когда процесс этот длится несколько дней, как, например, у лососей,[705] то самец все время сопровождает самку. После оплодотворения яйца в большинстве случаев оставляются без всякой охраны обоими родителями, так что, поскольку дело касается кладки яиц, самцы и самки одинаково подвергаются опасности, и оба пола одинаково необходимы для производства способных к развитию яиц. Следовательно, как более, так и менее ярко окрашенные особи обоих полов одинаково подвергаются истреблению или сохраняются, и те, и другие будут иметь одинаковое влияние на окраску своего потомства.
Некоторые рыбы, принадлежащие к различным семействам, строят гнезда, а некоторые даже заботятся о своих мальках после вылупления их из яиц. Оба пола ярко окрашенных Сrenilabrus massa и melops работают вместе над постройкой своих гнезд из водорослей, раковин и так далее.[706] Но у некоторых рыб самцы исполняют всю работу и затем берут исключительно на себя уход за молодью. Таковы, например, тускло окрашенные бычки,[707] у которых неизвестно разницы в окраске между полами, а также колюшки (Gasterosteus), самцы которых в период нереста приобретают яркую окраску. Самец трехиглой колюшки (G. leiurus) в течение долгого времени исполняет обязанности няньки с примерной заботливостью и бдительностью и постоянно занят тем, что осторожно возвращает назад к гнезду своих мальков, если они отплывают слишком далеко. Он храбро отгоняет всех неприятелей, включая и самок своего вида. Для самца было бы в самом деле немалым облегчением, если бы самка, как только она отложит свои яйца, немедленно пожиралась каким-нибудь врагом, потому что он принужден беспрерывно отгонять ее от гнезда.[708]
Самцы некоторых других рыб, живущих в Южной Америке и на Цейлоне и принадлежащих к двум разным отрядам, имеют необыкновенную привычку вынашивать яйца, отложенные самкой, во рту или в своих жаберных полостях.[709] Как сообщает мне профессор Агассиц, самцы амазонского вида, следующего этой привычке, «не только в обычное время ярче самок, но это различие бывает более значительным в пору икрометания, чем во всякое другое время». Виды Geophagus действуют таким же образом, и у этого рода у самцов в период размножения развивается на лбу заметный вырост. У различных видов Chromidae, как сообщает мне также профессор Агассиц, замечаются половые различия в окраске, независимо от того, «мечут ли они свои яйца в воду среди водяных растений или откладывают их в ямки, оставляя вылупляться без дальнейшего ухода, или же строят неглубокие гнезда в речной тине и сидят на них, подобно нашему Pomotis. Нужно заметить также, что эти рыбы-наседки принадлежат к наиболее ярко окрашенным видам своих семейств; так, например, Hygrogonus ярко-зелёный, с крупными черными глазками, окруженными чрезвычайно яркой красной каймой». У всех ли видов Chromidae один только самец сидит на яйцах, — неизвестно. Однако очевидно, что защита яиц родителями или отсутствие такой защиты не влияет или мало влияет на половые различия в окраске. Очевидно далее, что во всех случаях, когда самцы принимают на себя исключительную заботу о гнездах и молоди, истребление наиболее ярко окрашенных самцов должно было бы иметь гораздо большее влияние на характер породы, чем истребление наиболее ярко окрашенных самок, потому что смерть самца в период инкубации яиц или ухода за детенышами повлекла бы за собой гибель последних, и они не могли бы, следовательно, унаследовать его особенности. Между тем, во многих случаях именно такого рода самцы бывают окрашены более заметно, нежели самки.
У большинства Lophobranchia (морских игл, Hippocampus и так далее) самцы имеют либо брюшные сумки, либо полушаровидные углубления на брюшке, в которых вынашиваются яйца, отложенные самкой. Самцы обнаруживают также большую привязанность к своей молоди.[710] Между полами обыкновенно не бывает большого различия в окраске, но доктор Гюнтер полагает, что самцы морского конька несколько ярче самок. Род Solenostoma представляет, впрочем, любопытное исключение,[711] потому что здесь самка окрашена гораздо более ярко и усеяна более яркими пятнами, чем самец, и только она одна имеет брюшную сумку и вынашивает яйца, так что самка Solenostoma отличается от всех прочих Lophobranchia в этом последнем отношении, а также почти от всех других рыб тем, что окрашена ярче самца. Невероятно, чтобы это замечательное двойное извращение признаков у самки было случайным совпадением. Так как самцы некоторых рыб, принимающие на себя исключительный уход за яйцами и молодью, бывают окрашены ярче самок, и так как здесь самка Solenostoma берет на себя такой уход и в то же время она ярче самца, то из этого можно было бы заключить, что более заметная окраска пола, который наиболее важен для благосостояния потомства, должна быть каким-то образом защитной. Такое воззрение, однако, едва ли можно принять, потому что существует множество рыб, у которых самцы постоянно или периодически окрашены ярче самок и у которых в то же время жизнь самцов нисколько не важнее жизни самок для благосостояния вида. Когда мы будем заниматься птицами, то встретим аналогичные случаи такого полного извращения обычных признаков обоих полов и дадим тогда объяснение, которое кажется наиболее вероятным, а именно, что самцы выбирали самых привлекательных самок, вместо того, чтобы самки, согласно с общим во всем животном царстве правилом, выбирали самых привлекательных самцов.
Вообще мы можем заключить, что у большинства рыб, у которых особи разного пола различаются окраской или другими украшающими признаками, первоначально изменились самцы и что эти изменения передавались тому же полу и накоплялись половым отбором посредством привлечения или возбуждения самок. Во многих случаях, однако, такие признаки передавались, отчасти или вполне, самкам. Далее, в других случаях оба пола приобретали одинаковую окраску ради защиты, но ни в одном примере не оказывается, чтобы окраска и другие признаки специально видоизменялись для этой последней цели только у самки.
Последний пункт, о котором следует упомянуть, это то, что известны рыбы, производящие различные звуки, из которых некоторые описываются, как музыкальные. Доктор Дюфоссе, специально занимавшийся этим предметом, говорит, что эти звуки произвольно производятся различными способами у разных рыб: трением глоточных костей, частым колебанием некоторых мышц, прикрепленных к плавательному пузырю, который служит при этом резонатором, и частым колебанием собственных мышц плавательного пузыря. Этим последним способом Trigla издает чистые и протяжные звуки в пределах целой октавы. Но наиболее интересным для нас случаем являются два вида Ophidium, у которых только самцы снабжены звуковым аппаратом, состоящим из маленьких подвижных косточек с надлежащими мышцами, соединенными с плавательным пузырем.[712] Барабанный гул Umbrina в европейских морях слышен, как говорят, с глубины ста двадцати футов, и рошельские рыбаки уверяют, что «одни только самцы издают этот шум во время нереста и что, подражая ему, можно ловить их без приманки».[713] Это утверждение, особенно же случай Ophidium, делает почти несомненным, что в этом самом низшем классе позвоночных, подобно тому, как и у столь многих насекомых и пауков, звуковые аппараты развились, по крайней мере в некоторых случаях, посредством полового отбора, как средство для сближения полов.
ЗЕМНОВОДНЫЕ.
URODELA.
Я начну с хвостатых земноводных. У саламандр или тритонов особи разного пола часто сильно различаются как окраской, так и строением. У некоторых видов в период размножения на передних лапках самцов развиваются хватательные когти, и в это время у самца Triton palmipes на задних лапках появляются плавательные перепонки, почти совершенно исчезающие зимой, когда их лапки походят на лапки самки.[714] Это образование, без сомнения, помогает самцу в его ревностных поисках и преследованиях самки. Ухаживая за ней, он быстро машет кончиком хвоста. У наших обыкновенных тритонов (Triton punctatus и cristatus) в пору размножения вдоль спины и хвоста самца развивается большой, сильно зазубренный гребень, который исчезает в течение зимы.
Мистер Ст. Джордж Майварт сообщает мне, что этот гребень не снабжен мышцами и поэтому не может служить для передвижения. Так как в период ухаживания он приобретает яркую кайму, едва ли можно сомневаться, что он является мужским украшением. У многих видов туловище окрашено в резко отличающиеся друг от друга, хотя и бледные, цвета, которые становятся гораздо более яркими в пору размножения. Так, например, самец нашего обыкновенного маленького тритона (Triton punctatus) «сверху буровато-серого цвета, переходящего внизу в желтый; весной желтые места приобретают роскошный яркий оранжевый цвет и бывают всюду усеяны круглыми темными пятнами». Край гребня в это же время получает ярко-красную или фиолетовую кайму. Самка обыкновенно желтовато-бурая с рассеянными бурыми пятнами, а нижняя ее поверхность часто совершенно одноцветная.[715] Молодые тритоны темного цвета. Яйца оплодотворяются во время кладки и оставляются обоими родителями без всякого дальнейшего ухода. Отсюда мы можем заключить, что самцы приобрели свою резко выраженную окраску и украшающие придатки посредством полового отбора и что эти особенности передаются или одному мужскому потомству, или же обоим полам.
АNURА, ИЛИ BATRACHIA.
У многих лягушек и жаб окраска, очевидно, служит в качестве защиты, как, например, ярко-зелёный цвет квакши и темные крапчатые оттенки многих наземных видов. У наиболее заметно окрашенной жабы, какую я когда-либо видел, а именно у Phryniscus nigricans,[716] вся верхняя поверхность тела была черна, как чернила, а подошвы лап и некоторые места на животе были покрыты самыми яркими киноварными пятнами. Она ползала по голым песчаным или открытым травянистым равнинам Ла-Платы, под палящим солнцем и не могла не привлекать к себе внимание всякого проходящего мимо существа. Эта окраска, вероятно, благодетельна тем, что предупреждает всех хищных птиц, что жаба противна на вкус.
В Никарагуа водится маленькая лягушка, «одетая в яркую красную с синим ливрею», которая не прячется подобно большинству других видов, а всюду прыгает в течение дня, и мистер Белт говорит,[717] что как только он увидел такое счастливое чувство безопасности, у него явилось твердое убеждение в том, что лягушка эта несъедобна. После нескольких попыток ему удалось соблазнить молодую утку схватить лягушонка этого вида, но утка немедленно выплюнула его и «отошла, мотая головой, как бы стараясь избавиться от неприятного вкуса».
Что касается половых различий в окраске, то доктор Гюнтер не знает ни одного резкого примера ни у лягушек, ни у жаб; тем не менее, он мог часто отличать самца от самки по несколько большей яркости оттенков у первого. Ему также неизвестны резкие различия между полами во внешнем строении, за исключением бугорков, которые развиваются у самцов на передних лапках в период размножения и которые позволяют ему удерживать самку.[718] Удивительно, что эти животные не приобрели более резко выраженных половых различий, потому что, несмотря на холодную кровь, у них очень сильные страсти. Доктор Гюнтер сообщает мне, что он несколько раз находил трупы несчастных жаб-самок, задушенных в слишком тесных объятиях трех или четырех самцов. Профессор Гофман в Гиссене наблюдал лягушек, дерущихся в период размножения целый день и с такой свирепостью, что у одной из них туловище оказалось распоротым.
Лягушки и жабы представляют одно интересное половое различие, именно музыкальные способности, которыми обладают самцы; впрочем, говорить о музыке в приложении к нестройным и оглушительным звукам, издаваемым самцами лягушки-быка и некоторых других видов, кажется, исходя из нашего вкуса, крайне неподходящим выражением. Тем не менее, некоторые лягушки поют положительно приятным образом. Поблизости Рио-де-Жанейро я часто сиживал вечером, слушая пение множества маленьких Hylae, усевшихся на листьях травы возле самой воды и издававших гармоничные чирикающие звуки. Разнообразные звуки издаются преимущественно самцами в пору размножения, каково, например, кваканье нашей обыкновенной лягушки.[719] В согласии с этим, голосовые органы у самцов развиты больше, чем у самок.; У некоторых родов только одни самцы снабжены мешками, открывающимися в гортань.[720] Например, у зеленой лягушки (Rana esculenta) «мешки свойственны самцам и раздуваются при наполнении воздухом во время кваканья в большие шаровидные пузыри, выступающие по обе стороны головы, вблизи углов рта». Таким образом, кваканье самца становится крайне мощным, тогда как кваканье самки — это лишь слабый звук, напоминающий стон.[721] Голосовые органы весьма отличаются по своему строению у различных родов этого семейства, и развитие их во всех случаях может быть приписано половому отбору.
ПРЕСМЫКАЮЩИЕСЯ.
CHELONIA.
Сухопутные и морские черепахи не представляют ясно заметных половых различий. У некоторых видов хвост у самца длиннее, чем у самки. У других plastron, или нижняя поверхность панциря (брюшной щит) у самца слегка вогнут соответственно выпуклости спине самки. У самца болотной черепахи Соединенных Штатов (Chrysemyi picta) когти на передних лапах вдвое длиннее, чем у самки, и они служат ему при спаривании.[722] У громадной черепахи Галапагосских островов (Testudo nigra) самцы, говорят, достигают больших размеров, чем самки; в брачный период, но ни в какое другое время, самец издает хриплые мычащие звуки, которые слышны более, чем за сто ярдов; самка, наоборот, никогда не пользуется своим голосом.[723]
Об индийской Testudo elegans говорят, что «бои самцов можно услышать с некоторого расстояния по стуку, который они производят, ударяясь друг о друга».[724]
CROCODILIA.
Особи разного пола, по-видимому, не различаются по окраске; мне также не приходилось слышать, чтобы самцы дрались между собой, хотя это вероятно, так как у некоторых пород они необыкновенно стараются выказать себя перед самками. Бартрам[725] описывает самца аллигатора, старающегося пленить самку тем, что он плескается и ревет среди лагуны, «надувшись до того, что, кажется, готов лопнуть; с поднятыми головой и хвостом он кружится и вертится на поверхности воды, подобно индейскому вождю, исполняющему воинственный танец». В пору любви подчелюстные железы крокодила отделяют мускусный запах, насыщающий посещаемые им места.[726]
OPHIDIA.
Доктор Гюнтер сообщает мне, что самцы всегда меньше самок и обыкновенно имеют более длинный и тонкий хвост, но другие различия во внешнем строении ему неизвестны. Что касается окраски, то он почти всегда может отличить самца от самки по более сильно выраженным оттенкам; так, например, черная полоса, идущая зигзагами по спине самца английской гадюки, обрисована резче, чем у самки. Различие гораздо явственнее у северо американских гремучих змей, где самца, как показал мне сторож Зоологического сада, можно сразу отличить от самки по тому, что на всем теле у него больше грязно-жёлтой окраски. В Южной Африке Bucephalus capensis представляет аналогичное различие, потому что «желтые пятна на боках у самки никогда не бывают так многочисленны, как у самца».[727] С другой стороны, самец индийской Dipsas cynodon черновато-бурый, с отчасти черным брюхом, тогда как самка красноватого или желтовато-оливкового цвета, а брюхо у нее или сплошь желтоватое, или с черными разводами. У Tragos dispar, в той же стране, самец ярко-зелёный, а самка бронзового цвета.[728] Нет сомнения, что окраска некоторых змей является защитной, как показывают зеленые оттенки древесных змей и разнообразные крапчатые оттенки видов, живущих в песчаных местах; однако сомнительно, чтобы окраска многих видов, например, английских обыкновенного ужа и гадюки, помогала им прятаться; еще более сомнительным кажется это относительно многих иноземных видов, окрашенных чрезвычайно изящно. У некоторых видов окраска очень различна во взрослом и юном возрасте.[729]
В период размножения заднепроходные пахучие железы деятельно функционируют;[730] это верно и для таких же желез ящерицы, и, как мы видели, для подчелюстных желез крокодилов. Так как самцы большинства животных ищут самок, то эти пахучие железы, вероятно, служат скорее для возбуждения или очарования самки, чем для того, чтобы приводить ее к месту, где находится самец. Самцы змей, несмотря на то, что они кажутся такими медлительными, влюбчивы; наблюдалось, как они собираются толпой вокруг одной самки и даже вокруг ее мертвого тела. Драки из ревности между ними неизвестны. Их умственные способности выше, чем можно было бы предполагать. В Зоологическом саду они быстро научаются не бросаться на железный прут, которым чистят их клетки, а доктор Кин из Филадельфии сообщает мне, что некоторые змеи, которых он держал, научались после четырех или пяти раз избегать петли, которой их вначале легко ловили. Превосходный наблюдатель мистер Е. Лейярд[731] видел на Цейлоне, как кобра просунула свою голову сквозь узкое отверстие и проглотила жабу. «С этой ношей она не могла выбраться; убедившись в этом, она неохотно изрыгнула лакомый кусок, который тотчас же начал улепетывать; это было больше, чем змеиная философия могла вынести; жаба снова была схвачена и опять, после отчаянных попыток освободиться, змея была принуждена расстаться с добычей. Но на этот раз урок не пропал даром: жаба была схвачена за ногу, вытащена и затем с торжеством проглочена».
Сторож в Зоологическом саду положительно убежден в том, что некоторые змеи, как, например, Crotalus и Python, отличают его от всех других лиц. Кобры, содержимые в общей клетке, по-видимому, чувствуют некоторую привязанность друг к другу.[732]
Из того, что змеи обладают некоторой способностью соображать, сильными страстями и взаимной привязанностью, еще не следует, однако, чтобы они также были наделены достаточным вкусом для восхищения яркой окраской своих супругов, что могло бы привести к украшению вида посредством полового отбора. Тем не менее, трудно объяснить каким-либо другим образом чрезвычайную красоту некоторых видов, например, коралловых змей Южной Америки, у которых тело ярко-красного цвета с желтыми и черными поперечными полосами. Я хорошо помню, какое сильное удивление я испытал перед красотой первой коралловой змеи, которую увидел переползающей тропинку в Бразилии. Змеи, окрашенные таким своеобразным образом, не встречаются, как утверждает мистер Уоллес, опираясь на авторитет доктора Гюнтера,[733] нигде, кроме Южной Америки, а там их известно не менее четырех родов. Один из них, Elaps, ядовит; ядовитость второго, весьма отдаленного от него рода сомнительна, а два остальных совершенно безвредны. Виды, принадлежащие этим различным родам, живут в одних и тех же местностях и так похожи друг на друга, что «никто, кроме натуралиста, не отличит безвредных от ядовитых». На основании этого мистер Уоллес полагает, что безвредные виды, вероятно, приобрели свою окраску в качестве защиты, по принципу подражания, потому что естественно, что их враги должны были считать их опасными. Однако причина яркой окраски ядовитой Elaps все еще остается необъясненной и, может быть, она заключается в половом отборе.
Змеи способны издавать, кроме шипения, еще иные звуки. Смертоносная Echis carinata имеет по бокам несколько косых рядов чешуй особого строения с зазубренными краями, и когда змея раздражена, эти чешуйки трутся друг о друга, причем раздается «странный, продолжительный, почти шипящий звук».[734] Что касается шума, производимого гремучей змеей, мы имеем, наконец, некоторые определенные сведения, ибо профессор Огей утверждает,[735] что два раза, будучи сам невидим, он наблюдал на близком расстоянии свернувшуюся кольцом гремучую змею, которая, подняв голову, гремела своими гремушками с короткими промежутками в течение получаса; наконец, он увидел, как приблизилась другая змея, и когда они встретились, то спарились. Из этого он заключает, что одним из применений гремушек является сближение полов. К сожалению, он не установил, самцом или самкой была змея, которая, оставаясь на месте, призывала другую. Но из приведенного случая никак не следует, чтобы гремушка не употреблялась змеей каким-либо другим образом, например, чтобы предостерегать животных, которые иначе напали бы на змею. Не могу я также совсем не верить нескольким сообщениям о том, что этим путем змея заставляет свою добычу цепенеть от страха. Некоторые другие змеи производят также явственный шум, быстро ударяя хвостом по окружающим стеблям растений; я сам в Южной Америке слышал подобный шум, производимый Trigonocephalus.
LACERTILIA.
Самцы некоторых и, вероятно, многих ящериц дерутся между собой из ревности. Так, древесная южноамериканская Anolis cristatellus чрезвычайно драчлива: «В течение весны и ранним летом два взрослых самца редко встречаются без драки. Увидев друг друга, они сначала кивают головой вверх и вниз три или четыре раза, раздувая в то же время брыжжи, или горловой мешок; их глаза блестят яростью и, помахав своими хвостами из стороны в сторону в течение нескольких секунд, как бы затем, чтобы собраться с силой, они бешено бросаются друг на друга и кувыркаются по земле, крепко уцепившись друг в друга зубами. Битва кончается обыкновенно тем, что один из бойцов теряет хвост, который часто пожирается победителем». Самец этого вида гораздо крупнее самки,[736] и, насколько мог убедиться доктор Гюнтер, это является общим правилом у ящериц всех родов. У Суrtodactylus rubidus Андаманских островов только самцы имеют прианальные поры; поры эти, судя по аналогии, вероятно служат для того, чтобы издавать запах.[737]
Особи разного пола часто сильно различаются разнообразными внешними признаками. У самца вышеупомянутой Anolis вдоль спины и хвоста идет гребень, который поднимается по произволу, но у самки нет и следа такого гребня. У индийской Cophotis ceylonica самка имеет спинной гребень, хотя и гораздо менее развитой, чем у самца; то же самое встречается, как сообщает мне доктор Гюнтер, у самок многих игуан, хамелеонов и других ящериц. Однако у некоторых видов, гребень одинаково развит у обоих полов, как у Iguana tuberculata. В роде Sitana одни только самцы снабжены широким горловым мешком (рис. 33), который может складываться веером и окрашен в синий, черный и красный цвета; но эти великолепные цвета выставляются напоказ только в пору спаривания.
У самок нет даже зачатков этого придатка. У Anolis cristatellusy согласно мистеру Остену, горловой меток, имеющий яркую красно-мраморную с желтым окраску, существует и у самок, хотя и в зачаточном состоянии. Далее, у некоторых других ящериц оба пола имеют одинаковые горловые мешки. Здесь, как и в столь многих предыдущих случаях, мы видим, что у видов, принадлежащих к одной и той же группе, тот же самый признак то встречается у одних только самцов, то развит у них сильнее, чем у самок, то, наконец, одинаково развит у обоих полов. Маленькие ящерицы из рода Draco, которые скользят по воздуху на своих парашютах, поддерживаемых ребрами, и красотой своих красок превосходят всякие описания, снабжены кожистыми придатками возле горла, «подобными сережкам куриных птиц». Эти придатки поднимаются дыбом, когда животное возбуждено. Они встречаются у обоих полов, но развиты всего лучше у самца, достигшего зрелости; в этом возрасте средний придаток бывает иногда вдвое длиннее головы. Большинство видов имеет также низкий гребень, идущий вдоль шеи, и он бывает гораздо больше развит у достигших полного роста самцов, чем у самок или молодых самцов.[738]
Рассказывают, что один китайский вид живет в течение весны парами, «и если поймать одну особь, то другая падает с дерева на землю и безнаказанно позволяет себя поймать», — как я предполагаю, от отчаяния.[739]
Существуют другие и гораздо более замечательные различия между полами у некоторых ящериц. Самец Ceratophora aspera несет на конце своего рыла придаток длиной в полголовы. Он имеет цилиндрическую форму, покрыт чешуями, гибок и, по-видимому, способен напрягаться; у самки он находится в совершенно зачаточном состоянии. У другого вида того же рода концевая чешуя образует маленький рог на верхушке гибкого придатка, а у третьего вида (Ceratophora Stoddartii, рис. 34) весь придаток превращен в рог, который обыкновенно бывает белым, но принимает пурпурный оттенок, когда животное возбуждено.
У взрослого самца этого последнего вида рог достигает полдюйма в длину, тогда как у самки и молодых самцов он самых ничтожных размеров. Эти придатки, как заметил мне доктор Гюнтер, могут быть сравнены с гребнями куриных птиц и, по-видимому, служат украшением.
В роде Chamaeleon мы приходим к высшим степеням различия между полами. Верхняя часть черепа самца Chamaeleon bifurcus (рис. 35), живущего на Мадагаскаре, вытягивается в два больших, крепких костяных отростка, покрытых чешуями подобно остальной голове;
самка имеет лишь зачатки этого удивительного образования. Далее, у Chamaeleon Owenii (рис. 36), с западного берега Африки, самец несет на своем рыле и на лбу три курьезных рога, а у самки не встречается и следов их.
Рога эти состоят из костяного выроста, покрытого гладким чехлом, составляющим часть общего покрова тела, так что эти образования тожественны по строению с рогами быка, козла и других полорогих жвачных. Хотя эти три рога так резко отличаются по виду от двух больших выростов черепа у Chamaeleon bifurcus, мы едва ли можем сомневаться, что они служат для одной и той же общей цели в жизни этих двух животных. Первое предположение, которое должно прийти в голову каждому, состоит в том, что самцы пользуются этими рогами при драках между собой, и этот взгляд, вероятно, правилен, так как животные эти весьма задорны.[740] Мистер Т. У. Вуд также сообщает мне, что однажды он наблюдал двух особей С. pumilus, жестоко дравшихся на ветке дерева; они делали выпады головами и старались укусить друг друга, затем некоторое время отдыхали, после чего продолжали свою битву.
У многих ящериц оба пола слегка различаются по окраске: оттенки и полосы у самцов ярче и резче очерчены, чем у самок. Это имеет место, например, у упомянутого выше Cophotis и у южноафриканского Acanthodactylus capensis. У одного Gordylus, живущего в той же стране, самец либо гораздо краснее, либо гораздо зеленее самки. У индийского Calotes nigrilabris различие еще больше; притом у самца губы черные, а у самки — зеленые. У нашей обыкновенной маленькой живородящей ящерицы (Zootoca vivipara) «нижняя часть тела и основание хвоста у самца ярко-оранжевые с черными пятнами; у самки эти части бледного серовато-зеленого цвета без пятен».[741] Мы видели, что у Sitana одни только самцы обладают горловым мешком, и что этот горловой мешок великолепно расцвечен голубым, чёрным и красным. У чилийского Proctotretus tenuis один только самец украшен голубыми, зелёными и медно-красными пятнами.[742] Во многих случаях самцы удерживают одну и ту же окраску целый год, но в других они становятся гораздо более яркими в пору размножения; как добавочный пример я могу привести Calotes maria, голова которого в эту пору окрашена в ярко-красный цвет, тогда как остальное тело зелёное.[743]
Оба пола у многих видов окрашены великолепно и в точности одинаково, и нет основания предполагать, что такая окраска является защитной. Несомненно, что у ярко-зелёных пород, живущих в гуще растительности, этот цвет помогает им скрываться, а в сев. Патагонии я видел ящерицу (Proctotretus multimaculatus), которая, будучи испугана, распластывала свое тело, закрывала глаза и вследствие своей крапчатой окраски становилась едва отличимой от окружающего песка. Но яркая окраска, украшающая столь многих ящериц, равно как их различные странные придатки, были, вероятно, приобретены самцами как средство привлечения самок, и затем передавались или одному только мужскому потомству, или обоим полам. Действительно, половой отбор, по-видимому, играл почти столь же важную роль у пресмыкающихся, как у птиц; а менее заметные цвета самок, сравнительно с самцами, не могут быть здесь объяснены, как это делает мистер Уоллес относительно птиц, тем обстоятельством, что самки подвергаются большим опасностям во время насиживания яиц.