В XVII веке эта система естественным образом перешла на международную торговлю: от покупки доли в строительстве местной ветряной мельницы до финансирования торгового судна, направляющегося на Молуккские острова, рукой подать. Практика делить общую стоимость проекта на доли позволяла инвесторам распределять риски: можно было вложить небольшие суммы в несколько экспедиций, и тогда, даже если какой-то корабль утонет, потери будут не слишком велики. Такая система поощряла вкладывать деньги, а не просто копить, что позволяло удерживать проценты по кредитам на достаточно низком уровне и делало капиталы для дальнейших предприятий дешевыми. Кроме того, голландцы с энтузиазмом переняли и сильно усовершенствовали концепцию фьючерсного рынка. Фьючерсные рынки позволяют регулировать цены какого-то товара или услуги в будущем, например фиксировать сумму, которую вы получите за 100 фунтов сушеной трески с банки Доггер на той неделе или через год. Такие производные финансовые инструменты тоже можно продавать и покупать, как товар, что позволяет торговать не складскими запасами, а чистой абстракцией.
В первые годы XVII века в Амстердаме был основан первый национальный центральный банк, а также первый официальный рынок ценных бумаг[227]; к этому времени Голландия стала самой финансово развитой страной в Европе[228]. Эти инструменты формализованного капитализма быстро распространились на другие страны и создали финансовые институты, без которых не состоялась бы Промышленная революция. Британские фабрики, заводы и паровые двигатели, как и голландские ветряки, стоили невероятно дорого и были бы невозможны без совокупного капитала нескольких инвесторов, уверенных в конечном результате[229]. Голландские финансовые инновации помогли построить современный мир, а выросли они из ее ландшафта – из низин и необходимости отвоевывать землю у моря.
Это далеко не единственный пример, как соленые воды планеты сформировали историю человечества. Море может изолировать народ от остального мира, как произошло, скажем, с Тасманией. Ее жители оказались отрезаны от материка в результате подъема уровня моря после последнего ледникового периода. Население острова было слишком мало и не смогло сохранить технические достижения и орудия труда вроде рыболовных сетей и копий, так что с течением времени все это забылось[230]. А иногда, как мы видели, море может оберегать от вторжения и помогать сохранять независимость островной нации, как было с Британией. Океаны – словно пустыни на суше: сами по себе они необитаемы, но по ним можно путешествовать и перевозить людей и товары[231]. Хотя в океанах случаются штормы с сильным волнением, в целом ровная поверхность воды представляет собой удобную, не оказывающую особого сопротивления среду для прокладки торговых маршрутов на очень дальние дистанции. На границе моря и суши располагаются порты, где товары переносятся с кораблей на речные баржи или повозки (а в новое время – на поезда и грузовики), и они продолжают путешествие в глубь материка, где в них нуждаются; многие порты стали процветающими крупными городами с большим политическим весом. Освоение трансокеанской навигации, в сущности, и позволило европейским странам с начала XVI века выстраивать обширные морские империи и распространять свою власть на огромные расстояния с помощью флотов, состоявших из плавучих крепостей, изрыгающих пушечные ядра. А узкие места морских путей, где суда вынуждены проходить тесные проливы, и сегодня играют в геополитических взаимодействиях государств настолько же важную роль, что и тысячелетия назад.
Вот как по-разному огромные площади, закрашенные голубым на картах мира, участвовали в формировании истории человечества не менее основательно, чем зеленые, коричневые и белые пятна, обозначающие ландшафты материков – равнины, леса, пустыни и горные кряжи с их ледяными шапками. География морей руководила нашими действиями с древности до наших дней – не меньше, чем ландшафты суши. В первую очередь поговорим о Средиземноморье.
Внутреннее море
Средиземноморский регион с точки зрения тектоники один из самых сложных ландшафтов на Земле. Здесь Африканская плита пододвигается на север под Евразийскую, попутно зажав несколько плит поменьше, что вызывает кипучую горообразующую и вулканическую активность. Кроме того, в Средиземноморье на протяжении истории человечества возникло множество цивилизаций, вступавших друг с другом в оживленное взаимодействие – зарождались и развивались разнообразные культуры, обменивались идеями и ресурсами, соперничали и воевали друг с другом, и все это происходило в пределах относительно небольшой, компактной области. Не связаны ли эти явления? Может быть, есть причины, по которым тектоническая обстановка в Средиземноморье обеспечила особенно благоприятную почву для древних цивилизаций?
Навигация в Средиземном море процветает уже много тысяч лет. Это овальное море соединяло народы и культуры на своем побережье во все времена: от минойских и финикийских торговцев в бронзовом веке, древнегреческих городов-государств и Римской империи до торговых империй Генуи и Венеции в конце Средневековья. Средиземное море – внутреннее, и маршруты по нему зачастую совсем короткие, каботажные. Высокие горные кряжи вдоль северного побережья, созданные при сокрушительных столкновениях тектонических плит, служат удобными ориентирами при навигации вдали от берегов. А Гибралтарский пролив, которым оно соединено с Атлантическим океаном, настолько тесен, что приливы в Средиземном море минимальны и измеряются сантиметрами, и при этом в нем нет крупных поверхностных течений, которые могли бы сбить судно с курса. Конечно, и в Средиземном море случаются сильные штормы, а роза ветров осложняется из-за воздушных течений с окружающих массивов суши. Однако в целом это внутреннее море идеально подходит для коммуникации и торговли между культурами. Тем не менее в этом регионе исторически сложился заметный перекос: подавляющее большинство процветающих цивилизаций располагалось на северном, а не на южном побережье Средиземного моря.
Даже досужий взгляд на карту Средиземноморья покажет одну любопытную особенность его северной половины по сравнению с южной – африканским побережьем. Море у северного берега пестрит островами. Их размеры варьируются от крошечных вроде Кикладских островов – архипелага на юге Эгейского моря – до довольно крупных массивов суши по несколько сотен километров в поперечнике – Сардинии, Крита и Кипра. В наши дни многие средиземноморские острова стали популярными курортами, но уже по количеству древних развалин на каждом из них можно судить, каково было их значение в распространении цивилизации во времена Античности. Однако север отличается от юга не только множеством островов, поднимающихся там и сям над водами Средиземного моря. Береговая линия вдоль верхней губы средиземноморских уст фантастически изрезана – она полна заливчиков, мысов и бухт. В частности, Эгейское море со всеми его островами, где когда-то располагались многие древнегреческие города-государства, составляет лишь крошечную долю площади Средиземноморья, зато протяженность его береговой линии – это добрая треть всего средиземноморского побережья[232]. А африканское побережье по сравнению с ним, мягко говоря, несколько простовато. Берега современных Алжира. Туниса, Ливии и Египта плавны, однообразны и практически лишены прибрежных островов.
Казалось бы, такая раздробленность территории на мелкие участки должна была мешать развитию ранних обществ. Но до развития современных шоссейных и железных дорог и появления современных двигателей путешествовать по суше было невероятно утомительно. А плыть по спокойным рекам или ходить по морю было гораздо легче и быстрее, особенно с большими грузами и на дальние расстояния. Поэтому раздробление северного побережья на мелкие фрагменты суши, разделенные относительно спокойными водами Средиземного моря, очень способствовало перемещению людей и товаров между городами-государствами и всевозможными царствами. Кроме того, северное побережье изобиловало самыми разными удобными природными гаванями. Короче говоря, северное Средиземноморье идеально подходит для мореходства, поэтому на этих берегах процветало множество древних культур[233].
Африканское побережье, формирующее южную губу Средиземноморья, в целом, увы, совсем не способствовало появлению морских держав. На нем очень мало защищенных природных гаваней, а пустыня, начинающаяся за прибрежной полосой, тормозила развитие земледелия и была непригодна для заселения. Поэтому те культуры, которым удалось выжить в Северной Африке, в целом были привязаны к узким полоскам земли вдоль берега, где можно было возделывать землю, и их территории, за исключением египетской цивилизации, жившей за счет великого Нила, не могли вдаваться далеко в глубь материка. Разумеется, на африканском побережье было несколько крупных портов. Например, на самой оконечности современного Туниса располагался Карфаген, поскольку там была хорошая природная гавань. Этот порт первоначально был финикийской колонией, основанной в 814 году до н. э., а затем в течение 500 лет был важнейшим торговым центром Западного Средиземноморья. Он стал главным противником Римской республики, и конфликт между ними привел к череде войн, итогом которых стало полное разрушение Карфагена в 146 году до н. э.[234]
На североафриканском побережье был и другой крупный город – Александрия, расположенная в дельте Нила. Ее основал в 331 году до н. э. Александр Македонский