Хотя со второй частью этого утверждения надо согласиться, но, однако, с трудом можно принять за обоснованное мнение о том, что булгары-туркотатары сохранились вплоть до начала XI столетия. Не верит этому и Йиречек, один из лучших знатоков болгарской истории. Согласно его мнению слились булгары со славянами уже в течение X в., «когда, вероятно, и пропал их собственный неславянский язык». Пока же булгары-туркотатары не слились со славянами, составляющими большинство населения их края, нельзя говорить о Болгарии как о славянском государстве. Дело предстает тут таким же образом, как и с германскими государствами, основанными на территориях, занятых романским народом, как это имело место в государстве франков, визиготов и лонгобардов.
Победителей в сравнении с подданным людом было так мало, что они со временем растворились в побежденном народе. В противоположность этому нельзя с Болгарией сравнивать Россию. Хотя в настоящее время опровергли так называемую норманнскую теорию организации государственной власти в России, но, однако, имеется большая разница между прибывшим на Русь шведским (варягорусским) отрядом и булгарскими основателями государственной жизни на Балканах. Варяги, о которых рассказывает Начальная русская летопись, не были целым народом, а только дружиной, которая сопровождала чужую династию в новую страну. Эта дружина могла быть достаточно многочисленной — нам ничего не известно о ее численности, — но в сравнении с булгарами, одним из пяти болгарских племен, которое основало на Балканах в конце VII в. повое государство в среде славянского населения, составляли варягорусы среди подданного славянского населения (и частично финского) ничтожную малость.
Гот и фриз. Одним из фризских племен было племя росов, живущих по реке Шельде, чья «столица» находилась на острове Борнхольм. Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germanorum. Lipsiae, 1740
Есть еще и другая разница между древними булгарами и варягорусами, если говорить об их роли в политических деяниях славян. Тогда, когда булгары были народом, который с самого начала построил среди балканских славян новую государственную организацию, варягорусы не сделали ничего более, как только лучше обустроили государственную жизнь русских славян. Еще до их прибытия организовались славяне России того времени в различные «земли», «княжества», «волости».
Перед X в., как кажется, государственная жизнь российских славян не сильно отличалась от их изначального племенного строя. Некоторые племена пребывали в племенной организации вплоть до самого прибытия варягорусов, которые только начали обосновывать государственную мысль. С этой точки зрения мы можем и славянские государственные организации на землях современной России в период до X в. относить к типу племенных образований, наравне с типом политического устройства остальных славян[37].
Возникает вопрос, почему славяне — за малым исключением — задержались в развитии на такой долгий срок, что вплоть до начала X в. сохраняли примитивную племенную организацию и не создали больших политических образований. Причин этому несколько. Прежде всего, не имели славяне с самого начала политического мышления. Это находится в связи с. их натурой, с их малой энергией. Недавно профессор Собестьяньский в труде «Учения о национальных особенностях характера и юридического быта древних славян» (Харьков, 1892) выступил против утверждений Гердера и таких старых славистов, как Шафарик, что славяне были народом кротким, и доказал на источниках, что славяне допускали такие же преступления, какие были свойственны и другим народам. Доводы источников, приводимые Собестьяньским, можно значительно приумножить, но, несмотря на это, мы не считаем точку зрения российского ученого за полную истину. Такие доводы не должны браться из тех времен, когда народы находились в ненормальных условиях, когда искали свое место на земле и вынуждены были добывать ее оружием, из времен, когда речь идет о войне, хотя бы и оборонительной. В подобных случаях находят источник страсти, а народ находится в ненормальном состоянии. История целых столетий лучше объясняет нам природу славян. Узнаем из нее, что славяне расширяли свое местообитание только в том направлении, где не встречали больших препятствий. В сущности, правда, что и они принимали участие в переселении народов и что при этом некоторые места обитания добыли насилием, но как только они заняли новое место обитания, не расширяли его уже насилием за счет других народов. Источники не знают ни процесса принудительной славянизации, ни даже попыток таковой, того, что нам сообщают, например, о германизации многих славянских племен. Славяне своих народных государств не только не расширяли, но и останавливались преимущественно на том, что отражали только чужие нападения, чтобы сохранить свои государства.
Можно было бы посчитать, что малая энергия и мирный характер не должны были помешать славянам создавать большие государства, хотя бы там, где на большой территории соседствовало много родственных славянских племен. Но здесь мы снова встречаемся с другой чертой славян, которая, к несчастью, и по сей день не пропала. В отношении к чужеземцам славяне оказывают достаточно мягкости и уступчивости, но зато между собой они сварливы и нетерпимы.
Одежда рустицкой знати.
Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germa norum. Lipsiae, 1740
Источники постоянно говорят нам, как один славянский народ либо одно славянское племя с оружием в руках выходят против другого. Призвание варягорусов в 862 г. славянами, поселившимися над озером Ильменьским, и финнами объясняет русская летопись только тем, что «поднялся род против рода, ненавидели друг друга и начали воевать между собой»[38].
Кроме того, что слова «род против рода» не надо понимать дословно, указывает летописец на то, что между племенами славянскими и финскими в России того времени случались войны, которые нужно было прекратить.
Рисунок из книги: Westphalen Ernest Joachim. Monumenta inedita rerum Germanorum. Lipsiae, 1740
Упомянутые славянские раздоры были причиной того, что в развитии государственной мысли славяне не могли в течение долгого времени уйти далее племенных организаций. Вплотьдо X в., и даже еще позднее, предоставляют нам об этом свои свидетельства как чужеземные, так и свои многочисленные писатели. Уже Прокопий, византийский писатель VI в., рассказывает в своей работе о войне готов (III. 14): «Славяне и анты[39] не зависят от власти одного мужа, но издавна живут в демократии и поэтому всегда обговаривают общие дела».
Приведем также свидетельства автора «Стратегикона» (582–602) Маврикия. Текст, интересующий нас (XI.5), звучит так: «Племена славян и антов живут в одинаковых условиях и имеют одинаковые обычаи; они свободны и не позволяют никаким способом склонить их к службе и подчинению». И далее: «Без царствующего пребывают эти племена и ненавидят друг друга…Так как разные мнения господствуют среди них, то л ибо они не приходят к согласию, либо же, когда одни согласны, другие это решение отвергают, все взаимно друг друга ненавидят, и каждый не желает слушать другого».
Так постепенно, с учетом приведенных сведений, мы выясним, в какой государственной форме жили славяне в VI в. Оба писателя, у которых мы почерпнули эти знания, были греками, из просвещеннейших. Как Прокопий, секретарь вождя Велизария, так и цесарь Маврикий были хорошо проинформированы о славянах. Оба грека были приверженцами монархической формы правления, поэтому их так удивляло отсутствие единовластия. Славяне и анты жили, согласно сообщению Прокопия, в «демократии», а согласно мнению Маврикия — в «анархии». Оба этих слова необходимо рассмотреть. Под демократией здесь не нужно понимать форму правления всего народа, но только такой порядок, во главе которого не стоит один монарх. (Подробнее об этом будет сказано ниже.) Надо правильно истолковывать и слова Маврикия о том, что племена славян и антов являются «анархами». В действительности он указывает на то, что славяне и анты взаимно ненавидят друг друга и между ними происходят многочисленные распри.
О том, что строй славян пребывал несколько столетий в форме племенных образований, сообщает нам и другой греческий писатель X в., император Константин Багрянородный, в труде, известном под латинским титулом «De administrando imperio» (Об управлении империей). Он рассказывает о далматинских хорватах, что еще в IX в. большинство их не имело иных властителей, кроме старшин, называемых у них жупанами, которых имели также и остальные славяне.
С этими свидетельствами греков согласны и сведения восточных писателей. Так, например, Масуди, арабский историк и путешественник и современник Константина Багрянородного, рассказывает, что славяне составляют многие племена и многие роды. Когда между племенами со временем проявлялись раздоры и мир был разрушен, тогда наступало время разделения на роды, и каждое отдельное племя выбирало себе владетеля.
Что славяне не отказывались от племенного устройства весьма долгое время, доказывает и форма колонизации их территории. Славяне заняли территорию, очень не подходящую для образования больших государственных организмов. Некоторые поселились в гористых местностях, отделенных от остального мира большими непроходимыми лесами. Другие снова искали себе места для поселения на равнинах, но покрытых при этом лесами и болотами. Об этом свидетельствуют многочисленные иностранные писатели. Так, Маврикий, который сообщает в 5 главе XI книги, указанной выше, что славяне и анты «живут в лесах, над реками, в болотах и непроходимых топях». Именно поэтому воевать с ними было трудно, на что Маврикий обращает внимание: «Хотя земли славян и антов вдоль рек лежат непрерывно, а между собой соприкасаются так, что между ними нет заметного (достойног