Чтобы выполнить эту роль, гуманитарные науки должны будут сочетаться с науками естественными, потому что новый режим прежде всего зависит от самопознания нашего вида, которое невозможно осуществить без объективных научных исследований. Как солнечный свет и огонь, которые обеспечили рождение человечества, нам нужны единые гуманитарно-естественные науки, чтобы построить полную и честную картину того, чем мы на самом деле являемся и кем мы можем стать. Эта комбинация может стать прочной основой для обновления человеческого интеллекта.
Как я уже говорил, представляется очевидным, что гуманитарные науки можно расширить до установления контактов с естественными науками тремя способами. Прежде всего, надо выйти из того «пузыря», в котором, словно в ловушке, сейчас зачем-то заперт сенсорный мир человека. Во-вторых, нужно отыскать уходящие на большую глубину корни, которые связывают между собой долгую историю генетической эволюции с историей культурной эволюции. И в-третьих, необходимо уменьшить крайний антропоцентризм, который поглощает бóльшую часть усилий, прилагаемых учеными-гуманитариями.
Сейчас писатели обычно ищут конечный смысл человеческого существования в том, чтобы разгадать тайны астрофизики и квантовой механики. Другой путь – построить в будущем полную карту нейронов и схему их взаимодействия. Многие из более традиционно настроенных авторов стремятся к духовному просветлению, а тем самым к Богу, или к некоей тайне устрашающей, mysterium tremendum, ядро которой нас направляет, но навечно остается за пределами нашего понимания.
Все эти усилия будут гарантированно продолжаться – и гарантированно терпеть неудачи. Они играют на одном из самых мощных архетипов – стремлении к неизвестному. Этот квест в разные эпохи принимал разные формы: поисков Святого Грааля и меча в камне, расшифровки секретного кода древних и посланий, оставленных инопланетянами, поисков ключа, позволяющего проникнуть в Святая Святых или построения физической Теории Всего.
На самом деле мы уже достаточно глубоко разобрались в генетических качествах нашего вида – по крайней мере, прошли значительную часть пути к его пониманию, но в любом случае в принципе нам еще предстоит идти и идти… На этом пути ожидается много сюрпризов, особенно в области молекулярной и генетической эволюции, но мало кто ожидает, что произойдет сдвиг парадигмы, необходимый для объяснения того, кто мы и чего можем ожидать, не покидая планеты Земля. Получаемые до сих пор ответы, как я уже подчеркивал, давались в рамках соответствующих базовых дисциплин и по логике были ожидаемыми. Эти базовые, или основные, дисциплины включают в себя палеонтологию, антропологию (в том числе археологию), психологию (прежде всего когнитивную и социальную), а также эволюционную биологию и нейробиологию.
Общей нитью, которая проходит через эту большую пятерку и объединяет наиболее актуальные для человечества науки, является идея об эволюции путем естественного отбора. Преобладание этого универсального процесса над всеми остальными прекрасно выразил в 1973 году великий генетик Феодосий Добржанский, и с тех пор этот афоризм часто цитируют: «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции». Теперь мы можем смело расширить это утверждение: «Ничто в естественных и гуманитарных науках не имеет смысла, кроме как в свете эволюции». В формулировке философа Дэниела Деннета эволюция путем естественного отбора – это кислота, которая разъедает любой миф об установленных «сверху» целях и смыслах.
Биологическая эволюция определяется как изменение наследственных признаков внутри популяций при переходе от данного поколения к следующему, в результате чего из одного вида возникает другой, либо иногда вид расщепляется на два или большее число видов. Большинство образованных людей знает это определение, но очень немногие могут рассказать вам в подробностях, как оно работает. Этот впечатляющий недостаток в образовании объясняется главным образом тем, что в школах плохо преподают естественнонаучные дисциплины. Мне также кажется, что именно это обстоятельство, вероятно, является самым серьезным препятствием для реализации любых усилий по объединению естественных и гуманитарных наук и создания подлинно всеобщего образования. На самом деле принципы биологической эволюции довольно просты, особенно если их сравнивать, скажем, с общей теорией относительности или с произведениями случайно выбранной школы современного абстрактного искусства. Эти принципы можно кратко сформулировать следующим образом.
Первый принцип заключается в том, что генетическую эволюцию (часто ее называют эволюцией живой материи) нельзя представлять себе как единую родословную – от отца к сыну и далее от сына к внуку, причем всегда только вперед или назад, ad seriatim, по отдельности. Скорее, это наследственное изменение во всей популяции. Его величина измеряется как сдвиг в процентах конкурирующих черт в популяции в целом. Популяция состоит из свободно скрещивающихся особей. Это может быть целый вид или географически изолированная часть вида. В частности, часть вида может занимать удаленный остров, а другие популяции того же вида – обитать на материке.
В генах особей, составляющих популяцию, мутации происходят постоянно, хотя для любого конкретного гена они идут с очень низкой скоростью. Один случай на миллион в поколении – для популяции эта цифра не является чем-то необычным. В широком смысле мутация представляет собой случайное изменение, которое происходит либо путем добавления или выбрасывания отдельных букв генетического кода, составляющего ДНК, либо путем изменения количества генов, либо даже путем сдвига в расположении генов на хромосомах. Мутации могут в той или иной степени влиять на любую биологическую или психологическую характеристику.
Если изменение признаков, предписанное мутацией, оказывается относительно благоприятным для выживания и размножения в окружающей среде несущих ее особей, то ген-мутант умножается и распространяется по популяции в конкуренции с другими генами, расположенными в том же месте на хромосоме. Уже упоминавшийся пример одной такой мутации обеспечил переносимость лактозы человеком, что дало ему возможность употреблять в пищу молоко и все продукты его переработки и, в конечном счете, сделало возможным появление молочного животноводства. Если, с другой стороны, появившиеся признаки оказываются неблагоприятными для существования в окружающей среде (например, сохраняют непереносимость лактозы), то мутантный ген будет сохраняться лишь у очень низкого процента особей в популяции или полностью исчезнет. Так, признаки, оказывающие значительное влияние на здоровье человека, сохраняются нас в исключительно редко, но тем не менее вызывают тысячи редких генетических заболеваний и расстройств, таких как мышечная дистрофия Дюшенна, гемофилия или склонность к развитию некоторых видов рака.
Эволюция – это изменения в популяции в частотности конкурирующих генов, влияющих на одни и те же черты. Если, например, частота появления лактозотолерантных генов увеличивается, пусть даже на несколько процентов, то это значит, что происходит эволюция. Говоря конкретнее, начинается конкуренция между тем, что недавно появилось в результате мутаций, и тем, что уже существует. Поскольку выигрыш или проигрыш среди альтернативных генов почти полностью определяется окружающей средой, биологическая эволюция, как говорят, происходит путем естественного отбора. Этот термин был введен Чарльзом Дарвином, чтобы отличить этот процесс от искусственного отбора, который является размножением растительных и животных штаммов по выбору человека.
Эволюция путем естественного отбора непрерывно идет в каждой популяции каждого вида: происходит либо изменение частоты появления генов, либо их устойчивости. С одной стороны, ее темп может быть достаточно быстрым, чтобы создать новый вид уже в следующем поколении – например, путем простого удвоения всех хромосом и всех генов, которые они несут. На противоположной стороне этой схемы эволюция может идти настолько медленно, что некоторые черты особи данного вида остаются похожими на черты ее предков, которые жили десятки или даже сотни миллионов лет тому назад. Несколько утрируя, эти «отставшие» виды часто называют «живыми окаменелостями». Среди знакомых нам видов, которые сохраняют свои черты двести миллионов лет или более, можно назвать мечехвостов, стрекоз, жуков и цикад.
В элементарной теории эволюции путем естественного отбора единицей наследственности, которая мутирует, является ген, а целью естественного отбора, проводимого окружающей средой, является признак, предписанный геном. Различия между ними можно сделать более запоминающимися, если привлечь к делу голливудские фантастические фильмы ужасов. Все те чудовищные гигантские мутанты насекомых и крокодилов, которые сбежали из секретных правительственных лабораторий и теперь уничтожают все вокруг, не имеют никаких шансов воспроизвести себя и вступить в дарвиновскую конкуренцию со своими «нормальными» предшественниками. Или, точнее, это мы надеемся, что они не имеют никаких шансов…
Среди неспециалистов, а особенно среди авторов популярных книг об эволюции, имело место некое (ненужное) замешательство, связанное с селекцией на индивидуальном и на групповом уровне. Проблема эта возникла из-за ошибочного понимания различия между единицей наследственности и целью отбора. Вопрос решается просто, когда речь идет о такой хорошо развитой дисциплине, как популяционная генетика: селекция на индивидуальном уровне действует на признаки, которые влияют на выживание и воспроизводство члена группы – и все это происходит помимо его взаимодействия с другими членами своей группы. Иными словами, индивидуальный отбор преобладает на ранних этапах социальной эволюции, когда многие наследственные черты влияют на успех индивидуума независимо от его взаимодействия с коллегами по группе. Так, например, человек может в течение части своего жизненного цикла жить один, и тогда в сравнении с товарищами по группе у него может быть больше пищи и больше пространства для себя и своих потомков.