Отличать изменчивые виды бывает трудно в значительной степени потому, что разновидности, так сказать, подражают другим видам того же рода. Можно было бы привести длинный список форм, промежуточных между другими двумя формами, которые лишь с сомнением можно признать за виды; а это доказывает, – если только не признать все эти близкие между собой формы за независимо созданные виды, – что, изменяясь, они приобретали некоторые признаки, сходные с признаками других форм. Лучшим доказательством аналогичных изменений служат части или органы, обычно отличающиеся постоянством своих признаков, но порою изменяющиеся таким образом, что в известной степени начинают походить на соответственную часть или орган родственного вида. Я собрал длинный список таких случаев; но здесь, как и ранее, я нахожусь в очень невыгодных условиях, не будучи в состоянии его привести. Могу только повторить, что такие случаи действительно существуют и представляются мне весьма замечательными.
Я приведу, однако, один любопытный и сложный случай не потому, чтобы он касался важного признака, а потому, что он встречается у нескольких видов одного рода, отчасти в условиях одомашнения, отчасти в естественных условиях. Это почти наверное случай реверсии. У осла иногда попадаются весьма ясные поперечные полосы на ногах, подобные полосам на ногах зебры; утверждают, что они всего яснее видны у осленка, и по наведенным мною справкам я полагаю, что это верно. Полоса на плече иногда двойная и сильно колеблется как по длине, так и по форме. Известен случай белого осла, но не альбиноса, у которого не было ни плечевой, ни спинной полосы, а у ослов темной масти эти полосы иногда очень неявственны или совсем отсутствуют. У Палласова кулана, говорят, видали двойную плечевую полосу. М-р Блит видел экземпляр hemionus (джигетай) с ясной плечевой полосой, хотя собственно ее у джигетая не бывает, а полковник Пуль сообщил мне, что жеребята этого вида обыкновенно имеют полосатые ноги и неясную плечевую полосу. Квагга, испещренная полосами на туловище, совершенно подобно зебре, не имеет полос на ногах, но д-р Грей изобразил один экземпляр с ясными, напоминающими зебру, полосами на задней части.
Что касается лошади, то я собрал в Англии факты касательно спинной полосы у лошадей самых разнообразных пород и всех мастей; поперечные полосы на ногах не редкость у соловых, у мышасто-соловых и в одном случае замечены у караковой; неясную плечевую полосу можно иногда наблюдать у соловых, и я видел однажды следы ее у гнедой лошади. Мой сын тщательно осмотрел и срисовал для меня одну соловую бельгийскую ломовую лошадь с двойной полосой на каждом плече и полосами на ногах; я сам видел солового девонширского пони, а другой маленький соловый уэльский пони был тщательно описан мне, – оба имели по три параллельные полосы на каждом плече.
В северо-западной Индии каттиварская порода лошадей столь обычно оказывается полосатой, что, как сообщил мне полковник Пуль, изучавший эту породу по поручению индийского правительства, лошадь без этих полос не считается чистокровной. На спине всегда имеется полоса, ноги обычно полосатые, а плечевые полосы, в числе двух, а иногда и трех, также нередки; сверх того, иногда имеются полосы и на щеках. Полосы всего явственнее у жеребенка, а у старых лошадей иногда совершенно исчезают. Полковник Пуль заметил, что новорожденные каттиварские жеребята, как серые, так и гнедые, полосаты. Я имею повод предполагать, на основании сведений, сообщенных мне м-ром У. У. Эдвардсом, что у английской скаковой лошади спинная полоса более обычна у жеребенка, чем у взрослого животного. Я сам недавно получил жеребенка от гнедой кобылы (происшедшей от туркменского жеребца и фламандской кобылы) и гнедого английского скакового жеребца; когда этому жеребенку было около недели, он имел на задней части туловища и на лбу многочисленные, очень узкие, темные полосы, как у зебры, и обнаруживал слабую полосатость ног; но вскоре эти полосы совершенно исчезли. Не вдаваясь в дальнейшие подробности, скажу только, что я собрал данные относительно полос на плечах и на ногах у самых разнообразных пород лошадей из разных стран – от Британии до Восточного Китая и от Норвегии на севере до Малайского архипелага на юге. Во всех странах полосы встречаются всего чаще у соловых и мышасто-соловых лошадей; под названием соловых подразумевается довольно широкий простор мастей от бурого и вороного и до кремового цвета.
Я очень хорошо знаю, что полковник Гамильтон Смит, писавший по этому вопросу, полагает, что различные породы лошадей произошли от нескольких родоначальных видов, один из которых, соловый, был полосат, и что описанные выше особенности являются следствием древних скрещиваний с этой соловой породой. Но это воззрение может быть смело отвергнуто, так как в высшей степени невероятно, чтобы тяжелая бельгийская ломовая, уэльский пони, норвежская лошадь, поджарая каттиварская порода и т. д., обитающие в весьма далеко отстоящих друг от друга частях света, все были скрещены с одной предполагаемой родоначальной породой.
Обратимся теперь к результатам скрещивания различных видов лошадиного рода. Роллэн утверждает, что обыкновенный мул – помесь осла и лошади – особенно часто обнаруживает полосы на ногах; по м-ру Госсу, в некоторых частях Соединенных Штатов около девяти мулов из десяти имеют полосатые ноги. Я видел однажды мула, у которого были такие полосатые ноги, что его можно было бы принять за помесь с зеброй, а м-р У. Ч. Мартин в своем превосходном сочинении о лошади приводит изображение подобного мула. На четырех раскрашенных рисунках гибридов между ослом и зеброй, которые я видел, ноги были гораздо более отчетливо полосаты, чем остальные части тела, а у одного из них была двойная плечевая полоса. Знаменитый гибрид лорда Мортона от караковой кобылы и жеребца квагги, и даже чистокровный жеребенок, полученный впоследствии от той же кобылы и черного арабского жеребца, обладали гораздо более резкими полосами на ногах, чем даже чистокровная квагга. Наконец, и это также крайне замечательный случай, доктор Грей приводит изображение гибрида между ослом и джигетаем (а он сообщает мне, что ему известен и второй такой же случай); и несмотря на то что осел только иногда имеет полосы на ногах, а джигетай их никогда не имеет, и даже не имеет плечевой полосы, у этого гибрида все четыре ноги были полосатые, а на плечах он имел три короткие полосы, как у соловых девонширских и у уэльских пони, и даже имел несколько нащечных полос, подобно зебре. В отношении этого последнего факта я был так убежден в том, что даже цветная полоска не может быть результатом того, что обычно называют случаем, что исключительно из-за наличия нащечных полос у этого гибрида осла и джигетая я запросил полковника Пуля, не встречаются ли они и у каттиварской породы лошадей, отличающейся своею полосатостью, и получил, как мы уже видели, положительный ответ.
«Совершенный продукт творчества природы, как и творчества человека, является не первичным неразложимым явлением, а результатом двух более элементарных процессов – колоссальной производительности и неумолимой критики» К. А. Тимирязев
Что же скажем мы об этих различных фактах? Мы видим, что у нескольких самостоятельных видов рода лошадей ноги путем простой изменчивости становятся полосатыми, как у зебры, или же на плечах появляются полосы, как у осла. У лошади мы видим эту наклонность особенно сильно выраженной, когда масть ее приближается к соловой – той именно, которая ближе подходит к обычной масти других видов этого рода. Появление полос не сопровождается каким-либо изменением в форме или каким-либо другим новым признаком. Эта наклонность к проявлению полосатости особенно сильно обнаруживается у гибридов, полученных путем скрещивания некоторых весьма резко различающихся видов. Припомним пример с различными породами голубей; они происходят от голубя (включая сюда два или три подвида, или географические породы) сизой окраски с определенными полосами и отметинами; и каждый раз, когда любая порода вследствие простой изменчивости приобретает сизую окраску, неизменно вместе с нею появляются и эти полосы и отметины, но без какого-либо другого изменения в форме или других признаках. Когда самые старые и устойчивые породы различной окраски скрещиваются, у помесей обнаруживается сильная наклонность к сизой окраске, полосам и отметинам. Я уже высказал мнение, что самой вероятной представляется гипотеза, объясняющая проявление очень древних признаков наличием у молоди каждого следующего друг за другом поколения наклонности к воспроизведению этих давно утраченных признаков – наклонности, которая по неизвестным причинам иногда оказывается преобладающей. И мы только что видели, что у некоторых видов рода лошадей полосы более отчетливы, т. е. проявляются более часто у молодых животных, чем у старых. Назовите видами породы голубей, из которых известное число сохранило свое постоянство в течение столетий, – и не представит ли этот случай полного параллелизма с тем, что мы видим у видов рода лошадей! Что касается меня, то я с уверенностью заглядываю в глубь прошлого, от которого нас отделяют тысячи тысяч поколений, и вижу там животное полосатое, как зебра, но в других отношениях, быть может, совершенно иначе построенное и оказавшееся общим предком нашей домашней лошади (безразлично, происходит ли она от одной или нескольких диких форм), осла, джигетая, квагги и зебры.
Но тот, кто верит, что каждый вид лошадей был создан независимо от остальных, будет, вероятно, утверждать, что каждый вид был создан с наклонностью изменяться как в естественных условиях, так и в условиях одомашнения в таком именно специальном направлении, что часто становился полосатым, подобно другим видам этого рода, и, далее, что каждый вид был создан с сильно выраженной наклонностью давать при скрещивании с видами, живущими в отдаленных одна от другой частях света, гибриды, напоминающие своей полосатостью не своих родителей, а другие виды того же рода. Допустить такой взгляд значило бы, как мне кажется, отказаться от действительной причины ради мнимой или по крайней мере неизве