ых. Сетчатка совершенно иначе построена, с перевернутым расположением ее составных частей и с большим нервным узлом, заключенным внутри самих оболочек глаза. Отношение мускулов так различно, как только можно себе представить; то же относится и к другим частям. Отсюда довольно трудно даже решить вопрос, насколько можно употреблять одни и те же термины при описании глаз головоногих и позвоночных. Конечно, всякий волен отрицать, что в том и другом случае глаз выработался путем естественного отбора последовательных слабых изменений, но, если это допустить в одном случае, ясно, что это возможно и в другом, и коренное различие в строении органа зрения у двух групп можно было бы предвидеть на основании этого взгляда на способ их образования. Подобно тому как два человека иногда независимо один от другого нападают на одно и то же изобретение, так, по-видимому, и в различных приведенных выше случаях естественный отбор, действуя на пользу каждого существа и пользуясь каждым благоприятным изменением, произвел органы, сходные, поскольку это касается их функции, у различных существ, но не обязанные ни одной из сходных своих черт унаследованию от общего предка.
«Бесчисленные промежуточные разновидности, тесно связывающие все виды одной группы, когда-то существовали, но самый процесс естественного отбора постоянно клонится к тому, чтобы истреблять родоначальные формы и промежуточные звенья»
Фриц Мюллер, желая подвергнуть проверке выводы, к которым я прихожу в этой книге, тщательно проследил почти сходную линию доказательств. Некоторые семейства ракообразных заключают несколько видов, снабженных особым дыхательным аппаратом и приспособленных к жизни вне воды. В двух из этих семейств, особенно тщательно исследованных Мюллером и близко друг с другом родственных, виды сходны друг с другом по всем существенным признакам, а именно органам чувств, системе кровообращения, расположению пучков волосков внутри сложного желудка и, наконец, по всему строению служащих для дыхания в воде жабр, вплоть до микроскопических крючков, которые очищают их. Вследствие этого можно было бы ожидать, что и у немногочисленных видов обоих семейств, живущих на суше, столь же важные аппараты для воздушного дыхания будут также сходны; в самом деле, почему бы только этот единственный аппарат, служащий для одинаковой цели, оказался бы различным, между тем как другие важные органы вполне между собой сходны или даже тождественны.
Фриц Мюллер заключает, что это близкое сходство в столь многочисленных чертах строения в соответствии с защищаемыми мною взглядами должно объясняться наследственным влиянием какого-то общего предка. Но так как громадное большинство видов в указанных двух семействах, равно как и большинство всех ракообразных, ведет водный образ жизни, то представляется в высшей степени невероятным, чтобы их общий предок был приспособлен к воздушному дыханию. Это заставило Мюллера тщательно изучить аппарат дышащих воздухом видов, и он убедился, что у каждого из них этот аппарат отличался в нескольких весьма существенных отношениях, каковы положение отверстий, способ их открывания и закрывания и некоторые другие второстепенные подробности. Такие различия вполне понятны, их даже следовало ожидать, исходя из предположения, что виды, принадлежащие к различным семействам, медленно приспособлялись ко все более и более продолжительной жизни вне воды и к дыханию воздухом. Так как эти виды принадлежали к различным семействам, то они должны были в известной мере различаться, и в силу того, что природа всякого изменения зависит от двух факторов, – природы самого организма и природы окружающих условий, – их изменения не могли быть вполне тождественными. Следовательно, естественному отбору предоставлялся различный материал, т. е. различные изменения, для обработки и приведения к одинаковому функциональному результату; понятно, что приобретенные таким образом органы неизбежно должны были различаться между собой. На основании гипотезы отдельных актов творения приводимый пример с начала до конца оставался бы непонятным. Этого рода аргументация, по-видимому, всего более повлияла на Фрица Мюллера и побудила его принять те воззрения, которые я привожу в этой книге.
Другой выдающийся зоолог, покойный профессор Клапаред, рассуждая сходным образом, пришел к тому же результату. Он указывает на то, что существуют паразитические клещи (Acaridae), принадлежащие различным подсемействам и семействам и снабженные прицепками для охватывания волос. Эти органы должны были образоваться независимо одни от других, так как могли быть унаследованы от общего предка, и у различных групп они образованы видоизменением передних ног, задних ног, челюстей или губ и придатков на нижней поверхности задней части туловища.
Предшествующие примеры показывают нам, как достигался один и тот же результат, осуществлялась одна и та же функция у существ, только мало между собой родственных или совсем не родственных, при помощи органов, очень сходных по внешнему виду, но не по развитию. С другой стороны, по обычному в природе правилу та же цель достигается самыми разнообразными средствами, даже иногда у близко между собой родственных форм. Как различно построены оперенное крыло птицы и перепончатое крыло летучей мыши и как еще более различаются четыре крыла бабочки, два крыла мухи и снабженные надкрыльями два крыла жука. Двустворчатые раковины построены так, чтобы открываться и закрываться, но сколькими разнообразными способами осуществлена конструкция этого шарнира, начиная с длинного ряда плотно захватывающих друг за друга зубцов, как у Nucula, и кончая простой связкой, как у ракушки (Mytilus)! Семена разносятся или просто благодаря их малым размерам, или их коробочка превращается в легкую оболочку, подобную воздушному шару, или они погружены в питательную, ярко окрашенную мякоть, образовавшуюся из самых различных частей и привлекающую птиц, которые и пожирают их, или они снабжены разнообразными крючками и якорями или зазубренными остями, которыми запутываются в шерсти четвероногих, или же, наконец, они снабжены различными по форме и изящными по строению летучками и хохолками, благодаря которым семена подхватываются малейшим ветерком. Приведу еще пример, так как этот вопрос о достижении одной и той же цели различными средствами заслуживает внимания. Некоторые авторы утверждают, что органические существа были созданы различным образом просто ради разнообразия – как игрушки в игрушечной лавке, – но такое воззрение на природу совершенно невероятно. Растениям раздельнополым и тем растениям, у которых цветы хотя и обоеполы, но пыльца не попадает сама на рыльце, необходима посторонняя помощь для оплодотворения. У самых различных растений это достигается благодаря тому, что пыльца, будучи рассыпчатой и легкой, подхватывается ветром и случайно попадает и на рыльце; это, конечно, простейший способ, какой только можно себе представить. Почти такой же простой, хотя и совершенно иной прием осуществляется у многих растений тем, что их симметричные цветы, выделяющие несколько капель нектара, посещаются вследствие этого насекомыми, которые и переносят пыльцу с тычинок на рыльце.
Coryanthes speciosa:
L – губа, В – ведро губы, H – придатки, выделяющие жидкость, P – сточная трубочка ведра, над которой навис конец колонки, несущий пыльник и рыльце
Начиная с этой простейшей стадии, мы можем проследить почти неистощимый ряд приспособлений, которые все ведут к одной и той же цели и осуществляют свое действие в основном одинаковым способом, но связаны с изменением почти всех частей цветка. Нектар может отлагаться во вместилищах самой разнообразной формы, а тычинки и пестики могут быть изменены самыми различными способами, то образуя своего рода ловушки, то обнаруживая крайне точно согласованные движения, вызываемые раздражимостью или упругостью. От этих органов мы можем пойти еще далее, пока не встретим такого изумительного приспособления, как то, которое было недавно описано д-ром Крюгером у Coryanthes. У этой орхидеи часть labellum, или нижней губы, образует углубление в виде большого ведра, в которое из двух находящихся над ним железистых роговидных отростков непрерывно падают капли почти чистой воды; когда ведро наполовину наполнится, вода стекает из него по боковому желобку. Базальная часть губы расположена выше ведра и сама также образует углубление в виде камеры с двумя боковыми отверстиями; в этой камере находятся любопытные мясистые гребешки. Самый изобретательный человек, если бы он не видел, что происходит в этом цветке, не отгадал бы, для чего служат все эти части. Но д-р Крюгер видел множество шмелей, посещавших гигантские цветы этой орхидеи не для того, чтобы высасывать нектар, а чтобы обгладывать гребешки в камере губы над ведром; делая это, они нередко сталкивали друг друга в ведро, и те, у которых крылья, вследствие этого, намокали, не могли улетать, но должны были проползать через проход, образованный желобком, отводящим воду. Д-р Крюгер наблюдал «непрерывную процессию» шмелей, выбиравшихся таким образом из их невольной ванны. Проход очень узок и сверху прикрыт, как сводом, колонкой, несущей пыльники и рыльце, так что шмель, силою пролагая себе путь из цветка, вынужден тереться спинкой сначала о липкое рыльце, а затем о липкие железки пыльцевых масс. Приклеенные таким образом к спинке шмеля, который первым выбрался через проход из недавно распустившегося цветка, эти пыльцевые массы выносятся таким образом наружу. Д-р Крюгер прислал мне заспиртованный цветок со шмелем, который был убит прежде, чем он успел из него выползти, с прилипшей к его спинке пыльцевой массой. Когда шмель, снабженный такой пыльцевой массой, прилетит на другой цветок или вторично на тот же, и его товарищи снова столкнут его в ведро, а он снова будет проползать через желобок, пыльцевая масса обязательно придет в соприкосновение с липким рыльцем, пристанет к нему, и цветок окажется оплодотворенным. Таким образом, мы, наконец, обнаруживаем все значение каждой части цветка: выделяющих воду рожков, ведра, наполовину наполненного водой, мешающего шмелю улететь и вынуждающего его ползти в желоб и продираться мимо надлежащим образом расположенных липких пыльцевых масс и липкого рыльца.