До чего постоянна наследственная передача этих домашних инстинктов, привычек и склонностей и до чего любопытно они комбинируются, можно хорошо видеть при скрещивании собак различных пород. Известно, что скрещивание с бульдогом развивает во многих поколениях борзой смелость и упорство; скрещивание с борзой развило в целой семье овчарок склонность охотиться за зайцами. Эти домашние инстинкты, передаваясь при скрещивании, похожи на естественные инстинкты, которые также любопытно комбинируются между собой и в течение долгого времени сохраняют следы инстинктов каждого из родителей. Ле Руа, например, описывает собаку, прадед которой был волком и которая сохранила следы своего дикого предка лишь в том, что никогда не шла к хозяину по прямой линии, когда ее звали.
«Небольшая доза соображения или ума часто наблюдается у животных, даже низко стоящих на лестнице природы»
Домашние инстинкты иногда рассматриваются как такие действия, которые стали наследственными лишь в результате продолжительных и принудительно созданных привычек, но это неверно. Никто не подумал бы учить, да, вероятно, и не выучил бы турмана кувыркаться в воздухе – движение, которое, как я могу засвидетельствовать, совершается и молодыми птицами, никогда не видавшими кувыркающегося голубя. Мы можем думать, что какой-либо голубь высказал слабую склонность к этой странной привычке, и продолжительный отбор лучших особей в ряде последовательных поколений сделал турманов тем, что они представляют собой сейчас; близ Глазго есть турманы, которые, как я слышал от м-ра Брента, не могут подняться на 18 дюймов, не перекувыркнувшись. Можно сомневаться, чтобы кто-нибудь вздумал учить собаку делать стойку, если бы какая-нибудь собака не обнаружила к этому естественной склонности; и известно, что иногда эта способность действительно проявляется, как я сам однажды наблюдал на одном чистокровном терьере; стойка, как многие думают, вероятно, представляет собой только продолжительную остановку животного, приготовляющегося броситься на добычу. Раз наклонность к стойке однажды проявилась, систематический отбор и наследственная передача результатов вынужденного упражнения этой способности в ряде последовательных поколений могли быстро завершить дело, а бессознательный отбор продолжается и теперь, так как каждый стремится приобрести, не заботясь об улучшении породы, таких собак, которые наилучшим образом ищут и делают стойку. С другой стороны, в некоторых случаях достаточно было одной привычки; едва ли какое другое животное труднее приручить, нежели молодого дикого кролика, и едва ли какое другое животное является более ручным, нежели молодой прирученный кролик; но я с трудом могу допустить, чтобы домашние кролики часто становились предметом отбора только из-за их кротости, и потому по крайней мере большую часть их наследственного изменения от крайней дикости до крайней степени прирученного состояния мы должны приписать привычке и продолжительному содержанию в неволе.
Естественные инстинкты утрачиваются под влиянием одомашнения; замечательный пример этого мы видим на тех породах кур, которые очень редко или даже никогда не делаются наседками, т. е. никогда не садятся на яйца. Лишь обычность многих явлений мешает нам заметить, в какой степени и как глубоко изменились умственные способности наших домашних животных. Едва ли можно сомневаться, что привязанность к человеку стала у собаки инстинктивной. Волки, лисицы, шакалы и разные виды рода кошек, приручаясь, все-таки любят нападать на домашнюю птицу, овец и свиней, и эта же наклонность оказалась неискоренимой у собак, привезенных щенками из таких стран, как Огненная Земля и Австралия, где дикари не держат этих домашних животных. С другой стороны, как мало надо учить наших культурных собак, даже в их ранней молодости, чтобы они не нападали на домашнюю птицу, овец и свиней. Без сомнения, случайно и они производят такие нападения, но тогда их наказывают, а если это не помогает, то их уничтожают; таким образом, привычка и в некоторой степени отбор, вероятно, совместно сделали наших собак цивилизованными с помощью наследственности. С другой стороны, цыплята всецело под влиянием привычки утратили страх перед собакой и кошкой, без сомнения, первоначально бывший у них инстинктивным, потому что, как сообщил мне капитан Хэттон, цыплята, происходящие от Gallus bankiva, но выведенные в Индии домашней курицей, бывают сначала чрезвычайно дики. То же наблюдается у молодых фазанов, выведенных в Англии курицей. Это не значит, что цыплята вообще утратили чувство страха, а только страх перед собаками и кошками, потому что, когда мать предупреждает их об опасности, они разбегаются (особенно индюшата) и прячутся в растущей кругом траве; последнее делается, очевидно, инстинктивно с тем, чтобы дать матери возможность улететь, что мы видим у диких наземных птиц. Но этот инстинкт, сохраняемый нашими цыплятами, сделался бесполезным в условиях одомашнения, так как мать, вследствие неупотребления крыльев, почти совсем утратила способность летать.
Отсюда мы можем заключить, что под влиянием одомашнения некоторые инстинкты были приобретены, естественные же утрачены, отчасти вследствие привычки и отчасти вследствие накопления человеком посредством отбора в ряде последовательных поколений таких своеобразных душевных склонностей и действий, какие первоначально вызывались тем, что мы, вследствие нашего незнания, называем случайностью. В некоторых случаях одной вынужденной привычки было достаточно для того, чтобы произвести наследственные изменения душевных способностей; в других случаях вынужденная привычка не имела значения и все было результатом отбора как систематического, так и бессознательного; но в большинстве случаев привычка и отбор, вероятно, шли рука об руку.
Специальные инстинкты
Быть может, ознакомившись с несколькими примерами, мы лучше поймем изменение инстинктов под влиянием отбора в естественном состоянии. Я выберу только три, а именно: инстинкт, заставляющий кукушку класть яйца в чужие гнезда, рабовладельческий инстинкт некоторых муравьев и строительные способности пчел. Два последние инстинкта обыкновенно вполне справедливо считаются натуралистами за самые удивительные из всех известных инстинктов.
Инстинкты кукушки. Некоторые натуралисты думают, что непосредственная причина инстинкта кукушки заключается в том, что она несет яйца не ежедневно, но с промежутками в два или три дня; поэтому если бы она устраивала свое собственное гнездо и сама высиживала яйца, то либо первые отложенные яйца оставались бы некоторое время ненасиженными, либо в одном и том же гнезде были бы и яйца, и птенцы разного возраста. В таком случае продолжительность периода носки и насиживания была бы невозможно велика, тем более что кукушка улетает очень рано, и первый выведшийся птенец, вероятно, выкармливался бы одним только самцом. Но американская кукушка находится именно в таком положении, потому что она устраивает свое собственное гнездо и имеет в одно и то же время и яйца, и птенцов, выведенных в последовательные сроки. Одни утверждали, другие отрицали, что американская кукушка иногда откладывает яйца в чужие гнезда; но я недавно слышал от д-ра Мерреля, из штата Айова, что однажды он нашел в Иллинойсе молодую кукушку вместе с молодой сойкой в гнезде голубой сойки (Garrulus crislalus), и так как обе птицы были почти оперены, то ошибки в определении их быть не могло. Я мог бы привести еще несколько примеров таких птиц, которые иногда откладывают яйца в чужие гнезда. Предположим теперь, что отдаленный предок нашей европейской кукушки имел привычки американской кукушки и случайно снес яйцо в гнездо другой птицы. Если благодаря этой случайной повадке старая птица приобрела преимущество в том отношении, что могла раньше улететь, или в каком-либо другом отношении, или если молодая птица могла извлечь из обманутого инстинкта другого вида то преимущество, что она стала крепче, чем в том случае, если бы была выкормлена своей собственной матерью, так как последняя до крайности обременена одновременными заботами о яйцах и птенцах разного возраста, то и старые птицы, и выкормленные птенцы получили бы некоторую выгоду. По аналогии мы должны допустить, что выкормленные таким образом птенцы, благодаря наследственности, могли усвоить случайную и уклоняющуюся привычку своей матери, могли в свою очередь откладывать яйца в чужие гнезда и, вследствие этого, успешнее выкормить своих детенышей. Я думаю, что если процесс такого рода продолжался долго, то своеобразный инстинкт нашей кукушки мог сделаться врожденным. Недавно Адольф Мюллер также привел достаточное доказательство того, что кукушка иногда откладывает яйца на голую землю, высиживает их и выкармливает своих птенцов. Такой редкий случай, вероятно, представляет собою возврат к давно потерянному первоначальному инстинкту вить гнезда.
Мне возражали, что я не обратил внимания на некоторые другие родственные инстинкты и приспособления в строении кукушки, которые, как говорят, безусловно координированы друг с другом. Но теоретические соображения по поводу инстинкта, известного нам исключительно у одного вида, во всяком случае бесполезны, так как мы не находим для этого никаких фактов, которыми мы могли бы руководиться. До последнего времени были известны только инстинкты европейской и непаразитической американской кукушки; теперь, по наблюдениям м-ра Рамсея, мы имеем некоторые сведения о трех австралийских видах, откладывающих яйца в гнезда других птиц. Следует обратить внимание на три главных обстоятельства: во-первых, обыкновенная кукушка, за редкими исключениями, сносит только по одному яйцу в гнездо, вследствие чего большой и прожорливый птенец получает корм в избытке. Во-вторых, яйца замечательно малы, не более яиц полевого жаворонка – птицы, которая вчетверо меньше кукушки. Что малая величина яиц представляет собой действительно явление приспособления, мы можем видеть из того факта, что непаразитическая американская кукушка несет яйца больших размеров. В-третьих, молодая кукушка, вылупившись из яйца, обладает инстинктом, заставляющим ее при помощи своей сильной, своеобразно устроенной спины выбрасывать своих сводных братьев, которые затем погибают от голода и холода. И это было смело названо благодетельным приспособлением, клонящимся к тому, чтобы молодая кукушка могла получить достаточно корма, а ее сводные братья погибали, прежде чем успеют развиться!