Слокум уперся ладонями в крышку стола, словно кухня вдруг поплыла у него перед глазами, а он пытался удержаться и не упасть.
— Я не слышал этот звонок и не слышал, чтобы Энн говорила с кем-то. Клянусь Господом, это правда.
— Но ты знал о нем. Ты знал, что Энн говорила по телефону и дочка Гарбера присутствовала при этом разговоре. — Слокум промолчал, и она закончила свою мысль: — Даррен, вот как я все это понимаю. Ты прежде всего полицейский и умеешь добывать недостающую информацию. Однако не проявляешь особого любопытства по поводу обстоятельств, связанных со смертью твоей жены.
— Это ложь! — возразил он, с укором направив в нее указательный палец. — Если смерть Энн не была несчастным случаем, я хочу знать, что тебе известно.
— Понимаешь, у меня сложилось мнение, будто ты не особенно-то и желаешь это выяснить, — сказала Ведмор. — Если бы кто-то из моих близких умер при подобных обстоятельствах, у меня возникли бы сотни вопросов. Но ты не задал ни одного.
— Чушь!
— И мне приходят на ум только два или три объяснения твоего поведения. Или ты как-то с этим связан, или знаешь, кто это сделал, и собираешься сам во всем разобраться. Или, этот вариант я пока подробно не рассматривала, ты не хочешь ворошить эту историю, так как в противном случае тебе придется открыть банку с червями, которую ты предпочитал бы держать закрытой.
— Ты меня удивляешь, — сказал Слокум. — Копаешь под коллег из своего же управления. Тебя это забавляет, да? А известно ли тебе, что говорят офицеры? Про тебя? О том, как ты стала детективом? Что это было всего лишь проявлением политкорректности, попыткой компенсировать недостаток среди детективов черных женщин.
Ведмор даже не моргнула.
— Ты знаешь кого-то, кто мог бы подтвердить твое местонахождение той ночью?
— Что? Ты серьезно? Я был здесь с Эмили.
— Значит, если я спрошу ее сейчас, она ответит, что ты не покидал дом?
— Я не позволю тревожить мою дочь в такой момент…
— Получается, она не может сказать, где ты был?
Слокум покраснел от гнева.
— Мы закончили!
Ведмор не ответила.
— Ты смотришь на нас, простых копов, сверху вниз. Думаешь, раз тебя сделали детективом, ты крутая, а мы — просто кучка дерьма.
— И еще, — добавила Ведмор. — Я кое-куда позвонила. Ты получишь деньги.
— Извини?
— Я говорю о страховке жизни твоей жены. Она оформила ее всего несколько недель назад. Какова сумма выплаты? Пара сотен тысяч?
— Леди, вы действуете мне на нервы…
— Я права, Даррен?
— Ну хорошо, мы с Энн застраховали свою жизнь. Оба. Решили, что наш семейный бюджет позволяет нам делать ежемесячные взносы. Хотели, чтобы Эмили оказалась обеспечена, в случае если с нами случится беда.
Ведмор посмотрела на него с недоверием:
— Ты ведь и раньше был женат?
Слокум сжал кулаки, его лицо стало пунцовым.
— Да, — пробормотал он. — Был.
— После смерти первой жены ты тоже получил страховку?
— Нет, — ответил он и улыбнулся. — У нее нашли рак, получить страховку не представлялось возможным.
Ведмор удивленно заморгала. Она на мгновение замолчала, потом толкнула кружку в сторону Слокума.
— Спасибо за кофе. Не провожай меня.
Глава тридцать вторая
— Прежде чем мы уедем, мне нужно сделать пару звонков, — предупредил я Келли. Она сделала недовольные глаза, всем своим видом показывая: теперь мы точно никогда не уедем. Я спустился в кабинет. Сначала у меня возникло желание позвонить в полицию и сообщить о визите Соммера, но, взяв трубку, я подумал: а что, собственно, я им скажу? От этого человека исходила опасность, однако он не угрожал мне. Точнее, это я пообещал забить его до смерти, если он приблизится к Келли.
Поэтому я позвонил в другое место — в агентство недвижимости Белинды.
— Ее нет на месте, — ответила секретарь. — Если вы оставите сообщение, я…
— Какой у нее номер мобильного?
Она продиктовала. После двух звонков Белинда ответила:
— Глен?
— Да, Белинда.
— Тебе можно перезвонить? Я сейчас еду показывать дом.
— Нет. Мы должны поговорить немедленно.
— Глен, если ты опять начнешь упрекать меня той историей с юристом, то мне очень жаль. Очень. Я ни за что…
— Расскажи мне, что было в конверте, — попросил я.
— Извини?
— Тот, что ты дала Шейле. Ответишь мне на все вопросы, и я верну его тебе.
На другом конце линии повисла пауза.
— Белинда?
— Так ты нашел его? Значит, в машине его не было?
— Все зависит от тебя. Скажешь, что там было, и я отвечу, нашел я его или нет.
Она странно засопела, словно вдруг начала задыхаться.
— Белинда? Ты еще здесь?
Белинда ответила тихо, почти шепотом:
— О Боже, я просто не верю в это…
— Говори.
— Хорошо, хорошо, хорошо. Это был конверт. Коричневый конверт. И там, внутри… деньги.
— Пока все замечательно. Сколько там было денег?
— Должно быть… должно быть шестьдесят две тысячи. — Она всхлипнула и расплакалась.
Все сходится.
— Ладно. Следующий вопрос. Для чего предназначаются эти деньги?
— Чтобы рассчитаться за товар. Сумки. Много сумок.
— За что еще?
— Только…
— Белинда, я решил тут развести небольшой костерок в мусорном ведре. И каждый раз, когда ты не станешь отвечать на вопрос, я буду бросать туда по тысяче баксов.
— Глен, нет! Не делай этого!
— Что еще, кроме сумок?
— Хорошо, хорошо, сумки, кое-какие витамины и…
— Я достал зажигалку.
— Ладно. Не витамины. Скорее, фармация. Лекарства, которые продают по рецептам. Дешевые лекарства. Но не наркотики вроде крэка, героина и тому подобного. Настоящие лекарства, они помогают людям. Только по более низкой цене.
— Что еще?
— Да в общем-то и все. То есть было еще кое-что, но в основном сумки и лекарства.
— Откуда приходил товар? — Трубка в моей руке нагрелась.
— Как откуда — от фармацевтических компаний и фирм по производству сумок.
— У меня есть идея получше. Вместо того чтобы сжигать деньги, я оставлю их все себе.
— Черт, Глен, что ты хочешь от меня услышать?
— Все! — крикнул я. — Я хочу услышать, где ты берешь этот товар, что с ним делаешь, какое участие принимала в этом Шейла и почему, черт побери, в моем доме оказался конверт с шестьюдесятью двумя тысячами, будь они неладны! Я хочу знать, почему эти деньги оказались у Шейлы, зачем ты отдала их ей, что она должна была с ними делать. Я должен выяснить, что с ней случилось в последний день! Что Шейла делала, куда ездила, с кем встречалась до того момента, как остановилась на том съезде! Все это я хочу услышать от тебя, Белинда! И ты обязана мне рассказать.
Когда я закончил свою тираду, она захныкала:
— Я не знаю ответов на все вопросы, Глен.
— Расскажи то, что знаешь. Или я сожгу деньги.
Она снова всхлипнула.
— Сначала этим занимались Слокумы. Однажды вечером Даррен за превышение скорости остановил грузовик, ехавший в Бостон. Досмотрев его, он обнаружил, что машина забита сумками. Поддельными дизайнерскими сумками, понимаешь?
— Понимаю.
— Вместо того чтобы выписать водителю штраф, Даррен расспросил его о бизнесе, который он ведет, и выяснил все подробности. Он решил, что это будет неплохой приработок для Энн, к тому времени почти потерявшей работу, да еще в полиции урезали выплаты за сверхурочные. Потом тот человек связал Даррена со своими поставщиками из Нью-Йорка.
— Ладно. — Я потер лоб. Кажется, подступала головная боль.
— Энн сказала, что можно заработать много денег, и не только на сумках. Она говорила еще о часах и украшениях, DVD и строительных материалах — у нее была пара таких клиентов, — однако организация вечеринок с продажей сумок отнимала у нее почти все время. Энн не хотела, чтобы я продавала сумки, иначе мы стали бы конкурентами, но вот если бы я согласилась сбывать другую продукцию — тем более недвижимость в последнее время продавалась со скрипом… в общем, я согласилась и попробовала заняться ею.
— Наркотиками, — прокомментировал я.
— Я же сказала тебе: ничего подобного. Это не какой-нибудь метамфетамин, а легальные лекарственные препараты, изготовленные за рубежом. Многие из них поступали из Чайнатауна — тебе приходилось бывать на Канал-стрит?
— Какое отношение ко всему этому имела Шейла? Почему все деньги оказались у нее? Кому она должна была передать их?
— Глен, Шейла знала, как у тебя обстоят дела. Она пошла на курсы, чтобы помочь тебе, но после того как случился пожар и с заказами стало напряженно, Шейла тоже решила примкнуть к нам. Она только начала заниматься лекарствами и заключила пару сделок, однако этого оказалось достаточно, чтобы купить Келли новую одежду.
«Ох, Шейла, — подумал я, — ты не должна была этого делать».
— Деньги, Белинда.
— Энн и Даррен должны были заплатить. Шестьдесят две тысячи. Иногда я выполняла за них эту работу. Они любили, чтобы деньги доставлялись им лично.
— Они?
— Поставщики. Не думаю, будто Энн или Даррен когда-либо встречались с ними напрямую. Но у них был человек. Точно не знаю его имени, но…
— Соммер? Высокий черноволосый мужчина? В хороших ботинках? С фальшивым «Ролексом»?
— Похоже на него. На самом деле, я не ездила в город: обычно бросала деньги в почтовый ящик и все такое, — но если этим занималась Энн, то время от времени отдавала конверт тому человеку. Но за день до того, как я должна была осуществить передачу, мне позвонили клиенты, которые хотели посмотреть на следующий день дома. Поэтому я и обратилась к Шейле — она ведь была заинтересована в подработке — и спросила, не сможет ли она отдать за меня посылку по дороге на занятия.
Я крепко зажмурился.
— И она согласилась? — Шейла всегда шла навстречу своим друзьям, когда они просили ее о помощи.
— Да. И я отдала ей конверт, телефон, по которому нужно было позвонить, если возникнут проблемы.
— Соммер, — сказал я. — Шейла один раз звонила по этому номеру, чтобы сообщить о чем-то. Деньги так и не покинули наш дом. Почему она не передала их?