Я встал возле кровати, раскинул руки и запрокинул голову. Сквозь шумевшую в ушах кровь я услышал отчаянный стук в дверь с той стороны и вопли всегда невозмутимого Эдуарда, который, кажется, догадался, что я собираюсь сделать. Точно также он бился в своих путах много лет назад в виде волка, почувствовав, какие силы пробудила моя магия, стремясь ко мне на помощь и понимая, что ничем не сможет помочь, что нас может просто смести как лавиной, не оставив после даже воспоминаний о том, что когда-то были такие Темные.
Источник пробуждался неохотно, я чувствовал, как дрожат пальцы рук, а лоб покрывает испарина. Но вот нити силы наконец-то развернулись и вылетели из меня, сразу заполнив небольшую, в общем-то, комнату. Прости, доктор Морис, я куплю тебе другое оборудование, это уже никто не сможет восстановить. За дверью в отдалении послышались крики ужаса, и через мгновение меня подняло в воздух. Я находился словно в центре инфернального антрацитово-черного торнадо, который бушевал в комнате. Лишь я и лежащий на кровати Регган были пока в относительной безопасности. Я не знал, то делать дальше, просто не знал, о таком не прочитаешь ни в одном учебнике, поэтому, чувствуя, что ещё немного, и я не смогу контролировать собственные силы, как много лет назад я прокричал:
— Помоги! Помоги мне, слышишь?
Присутствие чего-то невероятно древнего заполнило тот крохотный островок стабильности, что еще оставался в комнате. Словно дуновение ветерка, мазануло меня по щеке, и в голове раздался серебристый смех.
— А ты весьма непочтителен, Темный.
— Пожалуйста, помоги, — прошептал я, чувствуя, что становится тяжело дышать, а поднявший меня вверх ветер, плавно опускает вниз на пол.
— Помочь? Зачем? Ты и сам прекрасно можешь справиться.
— Я не знаю как.
— Ты долго не продержишься, — голос стал задумчив. — Есть много способов, чтобы починить тело твоего друга. Но ты долго не продержишься, поэтому пойдем самым легким путем. Ты готов предложить ему своё имя и свою защиту как глава Семьи?
— Да, — немного удивленно, хотя удивляться было больно, произнес я.
— Забавно, — голос стал еще более задумчивым. — Возьми кинжал, сделай разрез у него на груди, вдоль грудины, затем проколи свою руку и позволь своей крови течь в его рану. Это будет легко, в нем уже есть твоя кровь, поэтому ему легче, чем другим детям эфира справляться с мощью своей силы.
— И всё?
— Ты хочешь чего-то посложнее? — вместо ответа я сделал шаг к кровати, еще один шаг. У меня сложилось впечатление, что я иду сквозь ураган, который отталкивает меня обратно, не давая подняться. Наконец, мне удалось сделать третий шаг. Дрожащей рукой я достал ритуальный кинжал и провел кончиком по обнаженной груди Реггана. Сейчас, когда любые проявления магии, отличной от моей, в этой комнате были буквально сметены бушующим вокруг потоком, все его шрамы стали видимыми. Как их много, и как давно они были нанесены. Ничего когда всё закончится, твой отец не сможет по закону приближаться к тебе, не спросив сначала разрешения у меня, как у главы твоей новой Семьи. Тейрис понятия не имеет, что Арес был просто душкой, по сравнению с потомком весьма целеустремленных Темных. Моя кровь полностью заполнила порез.
— Что дальше, — немеющими губами проговорил я.
— А теперь направь туда свою силу, одной нити будет достаточно, и отсеки её, оставив в теле своего теперь уже родича.
— Нужно. Что-то. Говорить?
— Нет, зачем? Главное, чтобы его приняла Тьма.
— Ты, то есть? — у меня еще хватало сил на то, чтобы острить, я сам себе поражаюсь.
— Я, то есть, — снова негромкий смех и касание щеки, в котором хотелось раствориться.
Одна из нитей послушно отделилась от потока, бурлящего в комнате, и заполнила собой тот порез, который выделялся ярким пятном на фоне восково бледной кожи. С трудом я отсек нить, при этом мне пришлось имитировать удар кинжала, потому что представлять что-то я уже не мог.
Нить словно впиталась в неподвижное тело, а затем моему взору предстала завораживающая в своей красоте картина: источник Реггана, который был все ещё жив, раскрылся, принимая в себя еще один цвет — черный, а затем, полураскрытые, пытающиеся постоянно перекрутиться каналы с легким щелчком распрямились и раскрылись полностью, жадно вбирая в себя всю доступную им энергию. И одновременно с этим шрамы, которые совсем не украшали тело Реггана, начали исчезать, оставляя после себя только гладкую кожу. Все, кроме того, который я нанес только что, своей рукой. Подозреваю, что сейчас его легкие, которые под действием проклятья превратились в кашу, тоже начали восстанавливаться, чтобы распрямиться, когда Регган сделает свой первый вдох.
Всё, пора заканчивать, я сделал всё, что мог. Ветерок мягко коснулся моих щек, лба, губ, взъерошил волосы, и ощущение подавляющей меня мощи исчезло. Сомневаюсь, что так поработать над телом Реггана мне удалось самому, но оно того стоило. Загонять обратно разошедшуюся силу оказалось совсем непростым делом. Я уже ничего не понимал и загонял последние нити в возмущенный источник в полуобморочном состоянии. Когда в комнате стало светло, а нити свернулись в источнике, я упал на колени и меня вырвало. Рвало меня качественно и долго. В это время я ничего не видел вокруг и не слышал. Лишь спустя несколько минут до меня донесся шум, словно в дверь колотили чем-то тяжелым. Оглядев комнату я лишь вздохнул, неповрежденной осталась только кровать с лежащим на ней Регганом. Как же мне хотелось вот так же свернуться калачиком и уснуть, часов на двадцать, но нельзя. Надо доделать дело до конца.
Наверное, это хорошо, что я всё еще лежал на полу, потому что подниматься было выше моих сил. Встав на колени, я поднял выпавший из непослушных пальцев кинжал и принялся прямо на полу чертить пентаграмму. Мне было немного не по себе. Я впервые готовился ступить за Грань ради другого человека. Да еще делая это ради Реггана. Я пока не знаю, что буду говорить, думаю, разберусь по обстоятельствам. Я мог бы приказать ему вернуться, и Рег не смог бы противиться воле некроманта, более того, он не смог бы противиться воле главы Семьи, хоть он пока об этом не знает. Я не могу ему приказывать, только не там. Он слишком долго жил под гнетом своего отца, под постоянным напряжением, выполняя грязные приказы. Мне необходимо не просто убедить его вернуться, но и убедить, что жизнь стоит того, чтобы за нее держаться. Когда пентаграмма была готова, я вполз в центр. Я начал читать заклинание, слова которого сами всплывали в моей голове. Мне даже руку не пришлось резать, она все еще немного кровила, после предыдущего ритуала, слегка только расширить края раны. Когда первые капли упали на линии пентаграммы, она начала светиться. Теперь, главное не останавливаться, главное не сбиться. Постепенно, с каждой каплей моей крови, линии начинали светиться все сильнее, все ярче. Вспышка ослепительного света, и я очутился за Гранью.
Грань. Что это вообще такое? Граница между миром живых и миром мертвых. У каждого человека это что-то своё, что-то особенное и вступив за Грань, ты не можешь даже представить, где сможешь оказаться.
Я оказался на берегу реки. Туман скрывал большую часть водной глади. Вокруг было темно и очень тихо. Из-за дымки я еле смог различить человека, ради которого я оказался здесь. Регган сидел прямо на земле и кидал в воду мелкие камни.
— Серьезно? — нарушил я священную тишину.
— Да ты издеваешься, — всплеснул мужчина руками. Я через силу улыбнулся и, подойдя к нему, сел рядом.
— Да нет, просто решил, наконец, поговорит с тобой наедине, хотя бы раз. — Я смотрел вдаль, но никаких движений впереди не видел. Значит, время еще было. — Харон?
— У каждого свои боги, — пожал он плечами, теребя в руках пару монет. Я невольно присмотрелся и увидел в руках Рега древние монеты Императоров.
— Семейная традиция?
— Личные предубеждения. — Он не смотрел на меня, да этого и не требовалось. Я чувствовал, что он смирился и успокоился. Он выглядел обычным молодым парнем без внутренней борьбы и недоверия к окружающим, он победил свой самый главный страх и теперь ему нечего бояться. Мы молчали.
— Зачем ты здесь? — он посмотрел на меня и сразу же отвернулся.
— Я же сказал, просто поговорить. — Может, из этого что и выйдет?
— Так говори, — он наклонил голову, поднимая выпавшую из рук монету. Мне тяжело было начать.
— Я не знаю, что тебе сказать, Рег, — наконец произнес я, гипнотизируя маленькую искру света, появившуюся вдали, которая с каждым мгновением становилась больше. — Я хочу, чтобы ты вернулся. Я не хочу тебе приказать это сделать, хотя могу. Я хочу, чтобы ты сам решился на это.
— Зачем? — он непонимающе смотрел на меня. — Для чего мне хотеть возвращаться туда, где мне не место?
— Чтобы жить. Жизнь — это на самом деле хорошая штука.
— Знаешь, — он вдруг подобрался. — Когда я шел к берегу, то встретил каждого. Они просто проходили мимо, смотрели на меня. Если бы они кричали, ругались, обвиняли меня. Но нет, они проходили мимо и молчали. Осуждали меня? Возможно. Презирали? Скорее всего. Я больше так не хочу.
— Регган ты нам нужен, ты нужен мне. Ты нужен Ванде. Всем остальным, которые сейчас находятся рядом, даже если ты этого не видишь. Ты мой друг и я не хочу тебя терять вот так…
— Да? Я уже не знаю, как относиться к этой девушке, я не удивлюсь, если именно ты вдолбил в ее светлую голову какие-то мысли относительно меня, как постоянно промывал мозги мне, но ей нужен не я, а только факт моего существования. И как давно ты стал считать меня своим другом? Что-то я этого не припомню. Да до прошлого года ты даже не вспомнил обо мне, не говоря уже о дружбе, — он оскалился. — Только твоя блажь заставила тебя найти меня и предложить заманчивый кусок другой жизни, которая оказалась ничем не лучше той, которой я жил до тебя. Ты ни разу не пригласил меня просто поболтать, попить пивка, сходить развеяться. Все что ты хочешь от меня — это упорное, просто маниакальное желание свести со своей подружкой и преданные щенячьи глаза при полном повиновении. Мы не куклы, Деймос. А ты не кукловод.