— И что будем делать? — тихо спросил я Лео, который, похоже, так же, как и я пребывал в некоторой растерянности.
— Дей, я вижу только один выход из данной ситуации — мы должны понять, почему все эта муть здесь происходит, почему казначеи тут дохнут как мухи за вот этим счастливым исключением. И уже следующим этапом будет составление плана, результатом которого будет избавление этого индивида от его несчастливой судьбы.
— Похоже, мой отпуск накрылся медным тазом, — я вздохнул, собрал бумаги и принялся стаскивать куртку.
В это время к столу подошел Алан, едва удерживающий огромный поднос, на который было нагружено просто колоссальное количество различных блюд.
— А где Кристиан? — спросил Алан, сгружая тарелки на стол.
— Ушел домой. Алан, ты нас явно переоцениваешь, мы все это просто не сможем в себя запихать.
— Ну, кто ж его знает, может быть вам понравится, еще и добавки попросите. Так комнату вам готовить?
— Готовь, — я махнул рукой. — Та, в которой я жил свободна? Если да, то давай ее.
Лео тем временем тоже снял верхнюю одежду и небрежно сбросил на колени салфетку. Пока я разговаривал с Аланом, он уже приступил к поглощению пищи. Хозяин таверны отошел, видимо, пошел проверять, свободна ли комната, и при необходимости срочно переселять очередных лесорубов куда-нибудь в другое место, если комната все-таки занята. Я же тем временем последовал примеру Лео и принялся есть. Некоторое время мы молча наслаждались прекрасными блюдами. Когда первый голод был утолен, я откинулся на спинку и спросил.
— Ну, и с чего мы начнем?
— Распакуем вещи, а затем пойдем в местное отделение Протектората…
— Которого здесь нет, — злорадно закончил я мысль Леонардо.
— Как нет?
— А вот так. Нет и все. Когда случается что-то крупное, присылают из центра следователя, когда мелочь, ну, вроде убийства очередного казначея — дело расследуется силами местного главы с возможным привлечением штатских консультантов. Если такие, конечно, в наличии имеются. Если нет, то просто забивают последний гвоздь в крышку гроба и, пуская скупую слезу, из столицы выписывают нового неудачника.
— Охренеть, — охарактеризовал всю прелесть ситуации Дефоссе и задумался. — Складывается впечатление, что казначеи здесь просто расходный материал. Ну, хорошо, тогда нужно распаковать вещи и пойти навестить главу…
— А чего его навещать, вон он, — я кивнул приближающемуся к столу мужчине, который совсем не изменился, как и все остальные жители Двух Дубков, включая Гаврюшу. Очень интересное наблюдение. — Александр, добрый день.
— Мистер Нейман! Какими судьбами?
— Да вот, решил отпуск здесь у вас провести. Природа чудесная, просто отдых для тела и головы.
— Да, природа у нас прекрасная, — осторожно согласился Александр. — Но ведь это не все?
— Нет, не все. Мы с моим другом Леонардо Дефоссе хотели бы развлечься за изучением давних дел, непосредственно касающихся безвременной гибели ваших казначеев. Полезно иногда вот так извилины напрячь, — я так широко и искренне улыбнулся, что Александр поджал губы и прищурился. — Вы же нас обеспечите этими делами?
— Вы же знаете, мистер Нейман, что эти дела…
— Я знаю, — резко прервал я старосту. — И я также знаю, что все эти дела аккуратно записаны и подклеены в отдельные папочки. Думаю, часа вам хватит, чтобы доставить их в нашу с мистером Дефоссе комнату.
— Но…
— Пятьдесят восемь минут, — я встал, подхватил свою куртку и, не глядя на удивленного Лео, направился к Алану, чтобы забрать свои ключи. Как же я ненавижу эту деревню, кто бы знал.
Глава 20
Любое расследование таких растянутых во времени преступлений как те, что происходили в «Двух Дубках» по отношению к казначеям, необходимо было начинать с определения, так называемой, точки отсчета. Нужно было точно выяснить, кто был тем первым неудачливым казначеем, который обсчитал какого-то лесоруба на семь империалов, и с которого началась эта странная круговерть казначеев в природе. Это было легче сказать, чем сделать. Александр, скорее всего, обиделся на меня, потому что притащил папки с описаниями всех преступлений, совершенных в «Двух Дубках» со времен основания этой проклятой деревни.
— Что это? — я ткнул пальцем в восемь огромных коробок, которые занесли в наш номер помощники старосты, в сопровождении самого Александра и составили на полу.
— То, что вы и просили, — пожал плечами этот гад.
— Я просил конкретную информацию по преступлениям, касающимся конкретных личностей. Или вы хотите сказать, что вот это все — это невинно убиенные казначеи? Да у нас их столько из Финансовой Академии не выпустилось со времен Империи!
— Ну-у, — протянул Александр. — Конечно же здесь не только казначеи. И, заметьте, ни один из казначеев не был невинно убиенным. У каждого был какой-нибудь грешок.
— Ага, обсчет очередного бедолаги на семь империалов. Не заговаривайте нам зубы, — встрял Лео, который вроде бы уже отошел от первого шока, который испытал, увидев продавленный диван и общую убогость обстановки. — Почему здесь так много материалов?
— Потому что эти материалы не систематизированы. Они идут подряд по годам. И мне лично некогда заниматься их сортировкой, — злорадно ответил Александр. — Больше нам никаких студентов на практику по какой-то причине не присылают. Я уже, только после того как вы уехали, понял, куда следовало бы направить вашу неумную энергию в свое время, чтобы навсегда отделаться от вашего присутствия.
— И похоронить подростков в архивной пыли? — я заглянул в одну из коробок, и очень громко чихнул, от небольшого клубка пыли, которая ждала слишком много времени, чтобы оказаться на свободе.
— Ну зачем вы так, — прищурился Диксон. — К уборщице у меня никаких нареканий никогда не было. Тем более, бумаг там не так уж и много. Ну что может происходить в таком месте, как наша деревня?
— Совершенно ничего, вы правы. — Скривил губы Лео и сложил руки на груди, безмолвно выказывая недовольство отсутствием какого-либо порядка, заинтересованности и нежелании что-либо предпринимать в серьезных преступлениях.
— Ваш сарказм в данном конкретно случае совершенно не уместен. Откуда я могу знать, что конкретно может вам понадобиться? Я не следователь, а бегать по каждому вашему щелчку я не собираюсь, это не входит в мои обязанности. К тому же события, которые вас так заинтересовали начали происходить задолго до моего вступления в должность. Так что, вот вам вся, как говорится, подноготная нашего славного поселка. Изучайте, может что-нибудь и найдете, а мне работой нужно заниматься, — и с этими словами он вышел из комнаты, оставив нас наедине с целой горой бумаг, из которых, могу поспорить, девяносто процентов были для нас совершенно бесполезными.
Я долго смотрел на закрывшуюся за старостой дверь, мысленно представляя, как я лично снимаю с половины жителей этой деревни шкуру и варю в кипящем масле, приправляя это все прахом похоронной вазы крематория из Ванды с Регганом, которые там окажутся, если они в очередной раз разругаются из-за какой-то мелочи, и все наши старания пойдут насмарку.
Однако отступать было поздно и стыдно, поэтому я подошел к первой коробке и вытащил лежащую сверху папку.
— «Воровство белья, преимущественно мужских кальсонов, лесорубом Векилем у жительницы поселка Янки Лерой. Всесторонне рассмотрено, факт кражи сохнущего белья, преимущественно мужских кальсонов, с веревки возле дома госпожи Лерой установлен. Присужден штраф в размере десяти империалов», — я бросил тоненькую папку на пол и схватился за голову. — Что это?
— Воровство типа кража, в особо мелких размерах, — хмуро пояснил Леонардо, беря другую папку. — Ого. Слушай. «Докладная. Спешу сообщить, что бабка Анна Варава гонит некачественный самогон и продает честным труженикам за огромные деньги, и ведь никаких Богов не боится, карга старая. Из-за примесей в данной продукции я не смог дойти до дома, стоя на двоих ногах, за что был бит супругой по хребту скалкой. Прошу провести расследование и выплатить мне моральный ущерб как пострадавшей стороне».
— Охренеть, — только и смог я охарактеризовать ситуацию, в которую мы попали. — Какая там дата стоит?
— Семидесятилетней давности, — с готовностью ответил Лео, который про себя внимательно читал столь увлекательное дело о некачественном самогоне.
— А давай Гволхмею позвоним? — я обреченно взял папку из коробки, но пока не собирался ее открывать.
— Зачем? — Лео бросил свою папку на пол и вытащил следующую.
— Он вроде как-то намекал, что разобрался, что здесь к чему, — я наморщил лоб, вспоминая, о чем конкретно говорил мне Рег в то время, когда его гонял Гаврюша, и чуть не убила бабка Вера.
— Лично я в это не верю, — покачал головой Лео. — Он может что-то по верхам нахватал. И даже не выяснил, что его пассия замужем за местным казначеем.
— Что странно. Он здесь почти неделю протусил. А почему мы решили, что он не знает?
— Потому что Рег не тот человек, который будет держать при себе такие подробности. Уж хотя бы раз в пылу ссоры, он припомнил бы Ванде муженька, но разговор всегда сводится к инженеру-теплотехнику. Так что, нет. Ничего Регган здесь не узнал. Во всяком случае, полноценную картину он так и не составил, и не понял.
— Будто ты постоянно при их ссорах присутствуешь, — я невольно хихикнул. — Тогда тебе бы стоило поселиться…хм… даже не знаю, где они постоянно ошиваются, либо следовать хотя бы за одним, не упуская из виду даже на минуту.
— Тогда бы казначей был бы мертв уже давно просто так, чтобы не был больше упомянут всуе, причем даже не Регом, учитывая, что такую возможность перевести любую свою оплошность на очередного муженька он бы не стал упускать и холил бы этого Кристиана и лелеял, до поры до времени, что, конечно же, не слишком понравилось бы твоей нервной подружке. И то, что Ванда была удивлена факту своего замужества на корню отметает твое предположение о хорошей осведомленности нашего неуравновешенного друга, — отмахнулся от меня Дефоссе и захлопнул очередную папку.