Когда я увидела интерьеры этого большого старого заброшенного театра, я вдруг поняла, что не хочу использовать его в качестве склада. Вместо этого я увидела, что он может стать центром длительных нематериальных работ. В моем представлении, единственными архитекторами, с которыми я хотела работать были Рем и Шохей. Кулхас был не только архитектором, но и писателем, и философом. В одной из своих знаменитых книг «Бредовый Нью-Йорк», он написал «Этот город зависимая машина, сбежать от которой невозможно».
Рем и Шохей хотели создать особое место, радикально простое и грубое, как для самих длительных перформансов, так и для того, чтобы публика узнавала, что такое искусство перформанса. Когда посетители входили в ИМА, первым делом они подписывали контракт и давали честное слово, что пробудут здесь шесть часов и не нарушат никакую активность своим ранним уходом. Обмен прост: посетители отдают свое время, ИМА отдает опыт.
Наша кампания на Кикстартере началась.
Это работает так: ты устанавливаешь определенный период, максимум тридцать дней, чтобы поднять деньги, которые тебе нужны. Публика может пожертвовать от $1 до $10 000, а за это ты даешь им награды. В рамках нашей кампании я решила, что награды за большие пожертвования должны быть нематериальными. За пожертвование свыше $1000, например, донор сможет целый час смотреть мне в глаза по скайпу. Если вы дарили проекту $5000 и больше, я проводила мастер-класс по веб-камере. Или можно было выбрать посмотреть со мной фильм у меня дома и обсудить его со мной за кофе с мороженым.
Самое большое вознаграждение за донорство $10 000 и больше было отсутствие какой-либо награды и неупоминание вашего имени.
Цель кампании была собрать $600 000, правила Кикстартера таковы, что если мы за тридцать дней поднимем меньше денег, даже если это будет $599 000, мы обязаны вернуть все деньги. Мы собрали $620 000 во многом благодаря тому, что Леди Гага запостила онлайн видео с нашего воркшопа. Сорок пять миллионов ее молодых подписчиков в социальных сетях обратили на это пристальное внимание. Конечно, внимание привлекло ее обнаженное тело. Но странная красота того, что она делала в этих упражнениях, была еще более интересна смотрящим на нее детям. Что такое искусство перформанса, задавались они вопросом. И что это за институт, о котором говорит эта странная женщина Абрамович?
Видео привлекло много тысяч молодых людей на нашу страницу в Фейсбуке и вскоре привлекло этих же молодых людей на мои события в музеях. Это были дети, которые иначе никогда бы не пришли в музей. Я была так благодарна Леди Гаге за то, что она привела их к моим работам.
Каждый день мы дотягивались до новых групп людей, прося помощи. Во время кампании, мы сделали целую серию онлайн событий, видео и контента, чтобы усилить эффект: например, Гага и метод, Цифровой институт Пипин Бар, я и любые вопросы от Reddit. С каждым релизом мы писали прессе и другим потенциально заинтересованным группам с просьбой распространить информацию. Все наши усилия мы координировали в Фейсбуке, Инстаграмме, Твиттере и Тумблере.
В то же время моя команда писала моим контактам с просьбой оказать помощь деньгами или распространив информацию.
Было много разочарований – многие люди, на помощь которых я сильно надеялась, пожертвовали мало. С другой стороны, многие люди, о которых я не знала – из Польши, Новой Зеландии, Греции, Турции, Китая, Норвегии и многих других мест, – пожертвовали много. И это было захватывающе. Для меня Кикстартер был термометром, измеряющим, насколько люди страстно хотели этого института нематериального искусства, и в конце концов 4600 человек настолько сильно этого хотели, что пожертвовали деньги. И я села за раздачу наград.
У меня был год, чтобы раздать награды, и год я усердно работала над этим. Я обняла несколько сот человек за один день у Галереи Серпентайн в Лондоне, и в другой день в офисе Кикстартера в Бруклине.
После того, как планы были разработаны и работа оплачена, мы выяснили, что построить такой институт будет стоить нам $31 000 000.
Это было большой проблемой. Во-первых, мои работы не продавались за большие деньги. И я быстро поняла, что богатые люди не выстраиваются в очередь, только бы инвестировать в нематериальное искусство. В мае 2014 года ИМА получил приглашение от Ричарда Брэнсона и коллектива филантропов Игнит Чендж сделать презентацию об институте на острове Некер, карибском ретрите Брэнсона. Меня сопровождала Сиена, мы встретили там очень разных людей. Самыми очаровательными были сам Брэнсон и Крис Андерсон, куратор TED с женой Жаклин Новограц. Мой рассказ был встречен с энтузиазмом. В нем я сказала, что у меня два желания: получить билет от Ричарда Брэнсона на полет в космос на Верджин Галактик и от Криса Андерсона возможность провести презентацию на TED. Ричард никак не отреагировал на полет в космос, а Крис подошел ко мне и сказал, что я могу сделать TED презентацию в 2015 году, в год, посвященный принятию рисков. Он считал, что я идеально подойду.
Посещение острова Некер было волнующим, но ни одного заверения в финансировании института мы не получили. Я начала обедать с миллиардерами. Я приносила с собой красивые планы Кулхаса и задействовала всю силу своего убеждения, и продолжала биться о стену. Вскоре я потратила все силы и разочаровалась.
И тут я встретила Таноса Аргиропулоса. В Культурном центре имени Онасиса в Афинах он был на одной из моих лекций об утопических планах построить институт и загорелся энтузиазмом мне помочь. Танос был выпускником Лондонской школы экономики и знал все о банках и инвестициях, что для меня с Сержем было территорией неизведанной. Мы были счастливы принять его в наши ряды.
Танос посмотрел на цифры и спустя три часа понял, что, если я продолжу вкладывать свои деньги в институт в том же темпе – а я вкладывала в институт все доходы от продажи моих работ, у меня пять человек работали над Кикстартером, занимаясь прессой и социальными сетями, программой и развитием, – я стану банкротом через три месяца. Это была действительно экстренная ситуация.
В то же время в здании в Хадсоне мы обнаружили асбест. Его нужно было вывести, если мы собирались использовать здание, а это стоило еще $700 000. Таких денег просто не было. Танос предложил закрыть пока здание и посмотреть на другие варианты.
У меня было ощущение, что гора свалилась с плеч. И также легко вся концепция моего института изменилась: почему сам ИМА не сделать нематериальным – кочевым (подумали мы)? Внезапно у нас появился новый девиз: «Не приходите к нам – мы придем к вам», Нас бы звали институции и платили нам за то, чтобы мы пришли к ним. В мгновение вся наша финансовая модель перевернулась: накладные расходы испарились, красные чернила превратились в синие.
Мы разработали программу распространения Метода Абрамович в культурных институциях по всему миру вместе с программой заказов на создание работ локальным и международным художникам. Мы написали новую миссию, чтобы отразить изменение нашего фокуса: «ИМА исследует, поддерживает и представляет перформанс. ИМА поощряет коллаборацию между искусствами, наукой и гуманитарным знанием. ИМА будет служить наследием Марины Абрамович».
Наконец-то я создала свой институт и посвятила его – Людям.
Летом 2013 года, когда мы с Шоном были в Осло, делая выставку моих работ, коллекционер Кристиан Риньес попросил меня создать скульптуру для большого парка скульптур, который он спонсировал в городе. Я сказала ему, что не верю в скульптуры в парке – я считаю, что природа идеальна без искусства. Но я все равно пошла посмотреть парк ради новых идей. Пока мы вместе с Шоном, Кристианом, Гилеспи и Ким Брэдструп, моими галеристами в Осло, бродили по парку, мы вышли на небольшой холм. Кристиан сказал, мы считаем, что Эдвард Мунк нарисовал свой «Крик» отсюда. И когда он это сказал, я тут же кое-что придумала.
В тот день до этого я побывала в Музее Мунка, где увидела, как перед картиной Мунка люди делают селфи с открытыми ртами. Но это был все-таки музей, и никто не кричал. Теперь я рассказала Кристиану свою идею: сделать полноразмерную железную копию рамы картины Мунка, поместить ее ровно в этом месте парка – на Экеберг холме, чтобы все жители Осло могли бы испытать эту картину по-новому – стоя и крича в пустоту.
В Осло был мрачный дождливый день. Я пригласила с собой небольшую группу покричать и посмотреть, как они себя будут от этого чувствовать. Мы кричали и кричали, и после этого я начала работу над реализацией идеи. Пустая железная рама была установлена на холме, и я сделала видео под названием «Крик», вдохновленное и посвященное Эдварду Мунку. За месяц мы с Линси Пейсинджер сняли более 270 человек, кричащих сквозь пустую рамку.
Перед кричанием Линси их подготавливала прямо там в парке, делая с ними телесные движения и дыхательные упражнения. Норвежские люди могут быть очень стоическими: они не показывают свои эмоции так просто. Некоторые признавались, что никогда в своей жизни не кричали. Но после подготовки Линси, когда они стояли перед рамой, это было похоже на извергающийся вулкан эмоций. Во время съемок несколько раз приходила полиция, потому что крики отзывались эхом в городе, и люди сообщали в полицию о насилии.
Пустая рама по-прежнему находится в парке.
В последний день съемок после окончания работы Кристиан пригласил нас на свою яхту поужинать и посмотреть на закат над фьордами. Был прекрасный вечер в конце августа – небо было великолепного оранжево-красного цвета. В воздухе уже пахло скандинавской осенью. Кристиан пригласил на ужин пятерых друзей, с которыми хотел меня познакомить, одним из них был высокий с выделяющейся внешностью мужчина по имени Питер Скавлан. Когда я спросила о его занятии, он ответил, что пишет сценарии для европейских и голливудских фильмов. В прошлом году фильм по его сценарию «Кон-Тики» был номинирован на Оскар как лучший зарубежный фильм.
Я тут же вспомнила идею, что столько лет была у меня на заднем плане в голове, которую я придумала в брутальной золотодобывающей шахте Серра Пелада – «Как умереть». Это была такая сильная идея, думала я, я так никогда и не отказалась от нее. С воодушевлением я рассказала Питеру о моей концепции перемежения смертей семи героинь опер (исполняемых, конечно, Марией Каллас) с документальными кадрами реальных смертей. Питер, ум которого был очень остер, идею сразу п