Дэн нашел для меня небольшой кристалл связи старой модели – из тех, которые требуют минимума магии от владельца. Значит, как раз для меня. Моей магии хватит, чтобы его активировать, но не более того. Я всегда думала, что это плохо, но, глядя на Эберта, решила, что, наоборот, хорошо. Сам он, как и предсказывал Дэн, появился через пару часов, когда я успела спрятать кристалл среди своих вещей.
Стоит признать, Эберт снова выглядел спокойным, хоть и немного бледным. Но это можно было списать и на проклятие, не только на тетушку.
– Ты как? – спросила я осторожно, когда он появился в дверях спальни.
– Все в порядке. – Эберт сел рядом. – Извини за безобразную сцену.
– Ничего страшного. Я просто не ожидала, что у тебя есть тетя, и немного удивилась.
– Считай, что ее у меня нет.
– Как скажешь. – я опустила голову ему на плечо. – Я просто не представляю, сколько нужно наглости, чтобы вот так к тебе являться.
– Наглости у нее всегда хватало. Вечно у мамы занимала деньги, а потом не отдавала. Но маме было все равно. Она твердила, что сестра же, какие могут быть счеты. А когда родители погибли при пожаре, она обвинила меня, что это я поджег дом.
– Что? – Я не верила своим ушам.
– Да. Мол, от дома ничего не осталось, а на нем – ни царапины. Ей просто было не понять, что, когда я умирал, произошла магическая инициация. С тех пор я обращаюсь в основном с огнем, хоть и ненавижу его. Когда Дэн нанял для меня педагога по техномагии, стало легче, потому что боевая магия – не для меня. А Одетт явилась, когда мне лет семнадцать уже было. Ну, я и поджег ей платье. Относительно случайно. Отец потом меня на неделю под домашний арест посадил, чтобы неповадно было. Он вообще старался примирить меня с родственниками – у него была такая работа, что всякое могло случиться. Но я не хочу их видеть, никого.
– Я понимаю.
И правда понимала, потому что тоже никогда не общалась с родственниками со стороны отца. Их в моей жизни просто не было. Как и меня для них. Подумаешь, внучка. Можно и забыть.
– Ладно, не будем о грустном. – Эберт улыбнулся, скорее вымученно, чем искренне. – Давай что-нибудь перекусим, и я покажу тебе местный парк зонтичных деревьев. Его стоит увидеть.
Конечно, я согласилась. И на обед, и на зонтичные деревья, и на что угодно, лишь бы он успокоился. Может, и к лучшему, что когда-то Одетт исчезла из жизни Эберта, как бы жестоко это ни звучало. Потому что Дэн был хорошим человеком и сделал для сына все, что мог. И теперь продолжает делать. Я верила, что его поиски дадут результат. А встреча с Лили приблизит и избавление от проклятия.
Глава 21
Признаться честно, возвращаться в столицу не хотелось. Мы тепло попрощались с Дэном. Я получила приглашение бывать в его доме, когда захочу, а Эберт пообещал отцу, что не станет больше пропадать и приедет сразу, как только завершится всемирная выставка. По дороге домой мы с Эбертом болтали обо всякой чепухе – хороший способ скрасить пару часов дороги. Вот только его дом казался, как никогда, холодным и пустым. Я не понимала, зачем Эберту содержать такую махину, если он сам чувствовал бы себя гораздо уютнее в небольшом домике вроде жилища Дэна. Но – дело статуса. И я снова очутилась в безликой спальне. Принялась бы за ремонт, но времени пока не было. Да и не спросила, как Эберт оценит такое самоуправство. Когда Эберт уехал в «Скай», связалась с Дэном и сообщила, что мы добрались до дома благополучно. Новостей о Лили пока не было. Я понимала, что на поиски информации нужно время, как понимала и то, что этого самого времени с каждым днем становится все меньше и меньше.
О приеме и презентации вспомнила, когда перевалило глубоко за полдень, поэтому пришлось спешно ехать в салон – хорошо, что мой мобильчик теперь был со мной. Выбор платья занял еще пару часов. Мне казалось, что все не то, и я никак не могла остановиться на чем-то одном. После мучений с выбором приобрела струящееся платье глубокого синего цвета с открытыми плечами. Затем еще час потратила на выбор украшений и добралась домой, не чуя ног от усталости.
Эберт появился ближе к полуночи с кипой бумаг. Я мысленно порадовалась, что сегодня ждать очередного приступа не приходилось, потому что сама еле могла встать с дивана, да и Эберт казался настолько занятым, что страшно было к нему подойти.
– Презентация состоится в пять, – почти на ходу бросил он. – Мы выезжаем в четыре, так что будь готова, хорошо?
Буду. Зря, что ли, выбирала платье? Кровать казалась самым желанным предметом мебели в мире, поэтому я уснула, едва голова коснулась подушки. Где-то ближе к утру слышала, как рядом улегся Эберт – вот у кого вечная бессонница, но даже глаз открыть не смогла. Хорошо хоть, вообще пришел. Привычно прижалась ближе и снова уплыла в объятия сна. Проснулась тоже привычно – в одиночестве, потому что столица – это работа, а работа – это круглые сутки отсутствия. Меня тащить с собой Эберт не стал – видимо, дал время подготовиться к презентации.
Ближе к четырем Марго помогла уложить волосы и справиться с бесконечными застежками на платье. Отражение в зеркале радовало – странно, но за три дня в доме Дэна я отдохнула и сейчас чувствовала себя гораздо лучше. Наверное, потому, что там никто ничего от меня не ждал, а любимый человек не пытался каждую минуту сбежать к изобретениям. О своем неудавшемся признании старалась не вспоминать. Хотя почему неудавшемся? Эберт остался рядом, не сказал мне в глаза каких-нибудь гадостей – уже хорошо. Не признался в ответ? Я старалась об этом не думать. В конце концов, Эберт Скайден – настолько сложный человек, что, наверное, ему самому нелегко разобраться в чувствах. Если они, конечно, есть.
Эберт появился в половине четвертого. Окинул мое преображение внимательным взглядом – и пошел переодеваться. И все-таки невыносимый мужчина! Как можно его понять? То ли я плохо выглядела, то ли ему в принципе все равно, как я выгляжу. Но я старалась не злиться. От этого никому не станет легче.
Эберт появился минут десять спустя в костюме в тон моему платью. Значит, заметил и оценил.
– Едем, – позвал он меня. – Добираться далековато.
Я заняла место в мобиле, и вскоре мы уже двигались к неизвестной цели – так и не спросила, где будет проходить презентация. Только косилась на гору папок, которую Эберт сгрузил на заднее сиденье.
– Что там в «Скай»? О чертежах ничего нового? – спросила, чтобы наконец-то прервать молчание.
– Что? – Эберт словно забыл о моем присутствии.
– Говорю, что там на работе?
– Все в порядке. – Он безразлично пожал плечами. – По чертежам – ничего нового. Думаю, больше услышим сегодня, потому что каждый участник выставки представит первые наработки.
– А ты-то сам как думаешь?
– Я не хочу думать, Элис. Я хочу знать.
Логично. Но неужели у него нет никаких подозрений? Ведь даже у меня они есть.
– Тебе не стоит об этом беспокоиться. – Кажется, Эберт заметил, что у меня изменилось настроение. – Я обязательно найду того, кто пробрался в мой кабинет. Но важно другое. Вряд ли кто-то в «Скай» мог взять чертежи для себя. Поэтому важнее узнать, кому они понадобились. И поговорить все-таки с твоим приятелем Риком. Впрочем, мне с ним встречаться не хочется. Надо связаться с Ральфом. У него – свои методы.
Знаем мы методы Ральфа, сталкивались. Я даже поежилась, будто внезапно налетел ветер, хоть его и не могло быть внутри мобиля. Вот только Ральф, хоть и пугал до дрожи в коленях, казался более понятным, чем Эберт Скайден. Мерзавец – он и есть мерзавец. Что с него взять?
Наконец мобиль остановился у высотного здания. К нам тут же подбежал местный служащий, чтобы отогнать мобиль на стоянку. Эберт подал мне руку, и мы пошли к зданию. «Международный выставочный центр», – прочитала на двери.
– Господин Скайден! – Стоило переступить порог, как к нам подлетел мужчина в черном костюме. – Бесконечно рад вас видеть.
– Здравствуйте, господин Родвин, – кивнул Эберт. – Надеюсь, мы не опоздали?
– Нет, что вы. Еще четверть часа – и начинаем. Проходите, освежитесь с дороги. Напитки, фрукты – все, что захочется.
И нас провели в огромный зал. Часть его заполняли стулья и небольшая трибуна с натянутым на стене экраном. Другая часть больше походила на зону отдыха. К Эберту подходили его коллеги, здоровались, представлялись мне. За эту четверть часа улыбка намертво прилипла к лицу, а я искренне старалась запомнить ряд новых имен. Наконец появился Родвин и пригласил всех занять свои места. Сам он поднялся на трибуну, дождался, когда стихнет шум, и заговорил:
– Дамы и господа, рад приветствовать вас на презентации, посвященной подготовке к юбилейной, тридцатой, всемирной выставке, которая состоится через месяц. Сегодня будут отобраны пять основных проектов, получивших наивысшую оценку от выставочного комитета. Именно их воплощение станет новым словом в науке – а значит, и в жизни общества. Так давайте не будем медлить и начнем прямо сейчас. Первым я приглашаю на трибуну старшего исследователя компании «Верит» Игнира Мистиса.
Я слушала презентации конкурентов Эберта и думала о своем. Например, о том, насколько для меня чужд мир, в котором приходится вращаться. Но над проектом Эберта мы работали вместе, поэтому мне очень хотелось, чтобы он оказался успешным. Да, мой вклад был не таким большим, как я бы желала, но и времени было мало. Может, в следующий раз это выльется в нечто большее. А пока что предстояло довериться Эберту и его опыту в подобных презентациях. Спикеры за трибуной сменялись один за другим. Я уже начинала уставать от фактов и подробностей, когда Родвин произнес:
– Слово для презентации предоставляется генеральному директору лаборатории «Авенис»…
Еще до того, как Родвин произнес имя, я узнала миниатюрную блондинку, поднявшуюся на трибуну. Лили Мириан, бывшая невеста Эберта. Эберт так крепко стиснул мою руку, что я чуть не вскрикнула от боли. А Лили обвела взглядом зал, на мгновение задержалась на нас, недобро улыбнулась и произнесла: