Пришлось сражаться с горшочком. Затем мы захватили пару пледов, чайник и тарелки с пирогом. Эберт провел меня в дальнюю комнату – никогда бы не подумала, что там есть лестница наверх. Она скрывалась за ложной стеной и появлялась только после нажатия кнопки на панели. Странно, что я еще до нее не добралась. Мы поднялись по ступенькам. Лаборатория казалась малообитаемой. Наверное, в последний раз Эберт пользовался ею достаточно давно. Но здесь было чисто – значит, в отличие от первого этажа, сюда Эберт пускал прислугу. Мы расстелили пледы на полу и уселись на них. Это казалось смешным – два взрослых человека дурачатся после жуткого дня. Но мне здесь нравилось. Больше всего нравился стеклянный потолок, сквозь который было видно звезды. Когда успело настолько стемнеть? Эберт специально не включал яркий свет, ограничившись тусклым светильником.
– Знаешь, лица этих журналюг дорогого стоили, – говорил Эберт, откусывая кусок пирога. – Особенно когда я сказал, что иногда мечтаю убить свою тетушку.
– Они не ожидали подвоха, – смеялась я.
– Да. Думали, что загнали меня в угол. Не тут-то было!
– Наверное, сейчас во всех редакциях ломают головы, как преподать то, что они сегодня услышали, и не выставить себя идиотами.
– Точно!
Чай стремительно заканчивался, но уходить не хотелось. Наоборот, я была бы не против, если бы вечер длился вечно. Мы убрали тарелки и пустой чайник на стол, и я легла на плед, глядя на звезды. Казалось, что они близко-близко, нужно только дотянуться рукой.
– Я люблю тебя. – Теплое дыхание коснулось щеки. – И мне жаль, что из-за меня у тебя проблемы.
– У меня проблемы из-за некоторых подонков, Эберт. Не путай одно с другим, – обернулась я к нему.
Эберт смотрел сосредоточенно, словно хотел понять мою реакцию.
– Чего ты?
– Ничего. Просто думал, что готов был уничтожить всех, кто находился в конференц-зале, лишь бы они заткнулись. И почему людям все время есть дело до чужих жизней? Пусть бы смотрели за своими.
– Видимо, свои слишком скучные, – ответила я.
Эберт лег рядом. От него исходило ощущение внутренней силы. Я прижалась к нему – единственному островку в бушующем море. Единственному, вокруг которого вращалась моя жизнь.
– Люблю тебя. – Я коснулась губами его щеки.
– Уверена? – Он чуть обернулся. – Еще не поздно передумать.
– Шутишь? – Я приподнялась на локте.
– Шучу. Уже поздно.
Эберт поцеловал меня. Без привычной горячки – просто потому, что мы оба этого желали. Есть поцелуи – будто пламя. Есть – будто лед. А этот был теплым летним ветром, освежающим и дарящим покой.
– Мы ведь справимся? – спросила я тихо.
– А у нас есть выбор?
– Видимо, нет.
Наверное, я никогда не смогу насытиться тем, что он рядом. Бывает же такое – за месяц человек становится нужнее, чем жизнь. Эберт целовал меня – медленно и долго. Пока не захотелось большего. Я таяла в его руках, мечтала, чтобы он действовал быстрее, но Эберт никуда не спешил. Дразнил меня. Видимо, сегодня у него такой настрой – доводить всех до точки кипения.
Эберт лениво скользнул поцелуем по ключице, подул на ложбинку между грудями, медленно расстегивая платье.
– Издеваешься? – не выдержала я.
– Конечно.
Наконец он справился с передними пуговичками, освобождая меня от одежды. А вот с его рубашкой я так не церемонилась. Будет знать, как медлить.
– Играешь не по правилам. – Эберт чуть отстранился.
– Сегодня правила устанавливаю я, – ответила я недовольно.
– Ну-ну.
И принялся так же медлительно ласкать мое тело.
– Эберт!
– Что?
Отвечать я не стала, а поцеловала так, чтобы вопросов не осталось. Нас постепенно охватывал жар – как и всегда, когда проклятие смешивалось с нашими желаниями. И на этот раз я была даже ему рада, а то неизвестно, сколько бы Эберт еще меня изводил. Кожа горела от поцелуев, а Эберт и не думал останавливаться. Мы двигались в едином ритме. Наверное, даже наш пульс сейчас бился в унисон.
– Любимый мой, – шептала в приоткрытые губы.
– Люблю тебя, – получала в ответ.
Мир разлетелся на звезды, но мне хотелось большего. Хорошо, что вся ночь была впереди. Длинная, необъятная ночь. И мужчина, с которым хотелось ее разделить.
– Ты моя. Никому не отдам.
Можно подумать, я куда-то убегала. Нет уж, не дождется. Наоборот, цеплялась за него, целовала, ласкала в ответ, растворялась каждой клеточкой тела. Как я раньше могла жить по-другому? Как мы оба могли? Если то, что сейчас происходит, и есть некая высшая точка любви.
Было далеко за полночь, когда мы укутались в пледы и мирно лежали рядом.
– Помнишь, ты проиграла мне желание? – вдруг заговорил Эберт.
– Помню, конечно.
– Сходишь за чаем?
– Что? – Я чуть не подскочила. – Эберт Скайден, ну, знаешь ли!
Эберт тихо рассмеялся.
– Вообще-то я пошутил. – Он заставил меня снова лечь рядом. – Останься со мной, Элис. Навсегда. Как тебе такое желание?
– Принято, – мурлыкнула я. Можно подумать, он оставил мне выбор.
Глава 28
Дни до промежуточной презентации тянулись достаточно однообразно. Эберт пропадал на работе. Я пыталась помочь ему в силу возможностей – он требовал новые и новые чертежи. Дом – компания – лаборатория – дом. Мы мчали по замкнутому кругу, но так было надо, учитывая, что до выставки осталось всего ничего. Единственным пятном среди этих дней стал разговор с Дэном. Мы встретились в том же самом кафе, что и в первый раз. Старый сыщик выглядел слишком серьезным – я сразу заподозрила, что что-то случилось.
– Здравствуй, Элис, – поздоровался он сдержанно.
– Здравствуйте.
После пресс-конференции я, как могла, избегала этой встречи, пока Дэн не зажал меня в угол – сообщил, что уже ждет меня и если я не приду в кафе, тогда он придет за мной.
– Как дела в «Скай»? – начал он нейтральный разговор.
– Немного притихли, – ответила я. – Учитывая, что журналисты разделились и никак не могут прийти к единому решению, кто же такой Эберт. Авантюрист, преступник или гений. Честно говоря, читать их последние опусы даже смешно.
А кроме этих последних опусов, были еще статьи, заказанные Ральфом. И в них конференция была показана именно такой, какой была на самом деле, без прикрас. Буря, поднятая Лили, начинала стихать. Либо ее выкормыши притихли до выставки.
– Да, я их изучил. – Дэн внимательно наблюдал за мной. – Скажи, Элис, что все-таки связывает тебя с моим сыном?
Я замерла. К счастью, появилась официантка, и пока она расставляла на столе наш заказ, у меня была минута обдумать ответ. Стоило ей отойти – как Скайден снова уставился на меня так пристально, будто я была на допросе.
– Вы и так знаете, – ответила я.
– Знаю, – кивнул Дэн. – И вижу, что тебе не по себе от этого. Угомонись, девочка. Кто я такой, чтобы тебя осуждать? Наоборот, должен быть тебе благодарен до конца своих дней, потому что иначе дела моего сына обстояли бы куда хуже.
– Кто вам рассказал? – Я все еще отводила взгляд, изучая картины на стенах.
– Уж точно не Эберт. Я надавил на Ральфа, он во всем признался. По-хорошему, этого проходимца давно следовало бы арестовать. Но увы, у нас давний договор о ненападении. Приходится терпеть. И потом, глупо арестовывать того, у кого временно живешь.
И Дэн рассмеялся. Сразу стало легче. Камень, который лежал на сердце после конференции, постепенно рассыпался в пыль. Я тоже улыбнулась и уже охотнее потянулась к фруктовой корзиночке.
– Не думала, что вы общаетесь, – ответила я честно.
– А мы и не общаемся, – сказал Дэн. – Просто в случае необходимости приходится сотрудничать. В данном случае мы желаем одного и того же – остановить проклятие. Справимся – и разойдемся снова, по разные стороны закона.
Я понимала, о чем говорит Дэн. Сама просто смирилась с тем, что Ральф крутится поблизости. Это не значит, что забыла о том, как он явился в мою квартиру и перечеркнул мою жизнь. Но как и говорил Дэн, так уж случилось, что цель у нас одна. И чтобы ее достигнуть, нужно сотрудничать и терпеть друг друга.
– По поводу Лили. – Дэн понял, что мы услышали друг друга, и сменил тему. – Есть несколько весьма интересных фактов по ее компании. Я нашел-таки следы регистрации, вот только уверен, что владелец – подсадное лицо, на которого оформлены документы. Живет он на окраинах страны и в столице никогда не бывал. Поэтому кто-то использует чужие документы. Знает ли он об этом? Не факт. Я попытаюсь выяснить. Либо ему заплатили за пару подписей. А Лили значится генеральным директором. Только вот в самом процессе разработок не принимает участия. Ральф выловил какого-то бедолагу из «Авенис», и портрет человека, который управляет компанией, получился весьма любопытный. Пока не буду говорить большего, мы проверяем полученную информацию. И думаю, к концу недели придут отчеты с границы – как связан хозяин компании с Лили. Так что ждем.
Снова ждать. Это становилось все труднее. И с каждым днем я все больше нервничала. А в день предварительной презентации и вовсе бродила из угла в угол, не зная, куда деваться, пока Эберт не усадил меня в кресло и не заставил в сотый раз проверить бумаги. Я отвлеклась, а когда покончила с бумагами, уже пришло время ехать в выставочный зал.
Эберт сгрузил в мобиль десяток чертежей. Его сотрудники должны были ждать на месте с несколькими экспонатами.
– Элис, хватит нервничать! – не выдержал он. – На тебя смотреть страшно.
– А ты не смотри. – Я куталась в накидку – осень постепенно вступала в свои права. – Что я могу поделать, если от каждого этапа выставки ожидаю какого-нибудь подвоха?
– А я жду только одного – увидеть, появятся или нет мои чертежи. И если появятся, одной проблемой у нас станет меньше. Или больше, как посмотреть.
Я задумчиво кивнула. Эберт прав. С одной стороны, у нас будет шанс узнать, связан ли Джесси с Лили. С другой – если связан, для Эберта это будет если не большой удар, то уж неприятное открытие точно. Он считал Джесси другом. А разочаровываться в друзьях не хочется никому.