г и кости разлетелись по воздуху. Я дернулся, когда огромное тело Мейстера упало вперед, мертвое, с вечно открытыми голубыми глазами, приземлившись на Грейс. Кай отшвырнул его за несколько секунд, подхватил дочь и побежал обратно к амбару. Я повернул голову, чтобы посмотреть, кто стрелял в этого придурка. Фиби стояла с винтовкой в руке, ее руки чертовски дрожали, а щеки побледнели.
Она, черт возьми, убила его.
Прямое попадание.
Сапфира все еще лежала на земле, закрыв голову руками. К Фиби подбежали еще двое мужчин. Я снял одного, потом другого, не подпуская к ней. Я как раз готовился снова нажать на курок — один из водителей выскочил из фургона, — когда позади меня раздался выстрел. Через несколько секунд я перекатился на спину, готовый ринуться в драку, когда тело клановца рухнуло на крышу рядом со мной. Я поднял голову, чтобы посмотреть, кто убрал этого ублюдка.
Это был Малыш Эш.
Его автомат был на прицеле, ноздри раздувались, когда он смотрел на мертвого бритоголового.
— Эш, — сказал я.
Его черные глаза расширились от шока, но он сумел взглянуть на меня.
— Я видел, как он поднимался по лестнице. Мне пришлось последовать за ним.
— Эш…
Но тут послышался визг шин с дороги. Я перевернулся и увидел, как все три фургона выехали на грунтовую дорогу, оставив своих людей, которые все еще сражались с моими братьями. Флейм кромсал какого-то мудака своими ножами; Викинг стрелял в любого ублюдка, который двигался.
И тут я увидел его. Увидел, как какой-то клановец поднялся с земли, истекая кровью из огнестрельной раны в плече. Фиби растерянно озиралась по сторонам, с окровавленными руками и бледным лицом, пытаясь найти Сапфиру.
Она пропала.
Куда, черт возьми, она делась?
Затем я увидел, как в замедленной съемке, как этот ублюдок направил пистолет на Фиби. Я схватил винтовку, полный решимости покончить с этим уродом. И выстрелил, послав пулю ему в сердце. Но он успел выстрелить еще до того, как упал на землю.
Я беспомощно наблюдал. Наблюдал, как Сапфира выбежала из-за фургона и оттолкнула Фиби в сторону. И я наблюдал, как пуля прошла прямо через ее живот. Ее карие глаза были широко раскрыты, когда она упала на землю.
Я побежал. Побежал в ту же минуту, как Фиби подняла голову и увидела Сапфиру, лежащую на земле. Я был там в считанные секунды, убивая последних ублюдков, которые вставали у меня на пути. Я следовал за звуком отчаянных криков Фиби и подбежал туда, где она сидела, крича и плача с Сапфирой на руках. Кровь растеклась по белому платью девушки, чертова ярко-красная кровь текла из ее живота.
— Нет! — закричала Фиби, когда стрельба прекратилась.
Фургоны исчезли, «Эскалейд» тоже. Гарсия сбежал.
— Райдер! — крикнул я и упал рядом с Фиби.
Она была в полном беспорядке, избитая, в синяках и явно изнасилованная, но ее голубые глаза были дикими, чертовски безумными, когда она встретилась со мной взглядом.
— Сапфира! — закричала она громче, почти не в силах дышать.
Мне казалось, что раньше я уже видел боль. Думал, что видел этот гребаный ужас потери. Но в этот момент я понял, что ни хрена не видел. Фиби, моя чертова Рыжая, умирала вместе со своей дочерью. Гребаное сердце было разбито и истекало кровью.
К нам подъехал Райдер. Наш фургон появился секундой позже, Слэш за рулем. Грейс стояла в передней части салона, положив маленькие ручки на стекло, и пыталась разглядеть Фиби и Сапфиру.
— Нужно отнести ее в фургон, — сказал Райдер.
Я поднял Сапфиру на руки.
Фиби потянулась вперед, пытаясь забрать ее у меня, с каждой секундой теряя свою дочь.
— Залезай в фургон, Рыжая, — приказал я, стараясь действовать быстро.
Фиби, спотыкаясь, поднялась на ноги. Я положил Сапфиру на пол, а Райдер принялся за работу. Он разрезал ее платье, и я наблюдал, как он провел рукой по своему лицу, осматривая рану.
Дело было плохо. Чертовски плохо.
Я понял это по его реакции.
— Сделаю, что смогу, — сказал он и принялся за работу.
Я посадил Фиби рядом с Сапфирой. Она упала на колени, держа дочь за руку и раскачиваясь взад-вперед.
Рыжая, бл*дь, съезжала с катушек.
Я обернулся и увидел, что мои братья садятся на байки. Потом я заметил Малыша Эша, который стоял в одиночестве и смотрел на свои гребаные руки. Я подбежал к нему.
— Малыш Эш, — сказал я, и он поднял глаза.
Парнишка даже не заметил суматохи, слишком занятый, черт возьми, тем, что впервые убил человека.
— Ты в порядке?
Он просто кивнул.
— Мне нужно, чтобы ты отвез мой байк обратно в Остин.
Эш снова кивнул.
— Малыш Эш? — за его спиной появился Флейм.
Парень посмотрел на старшего брата и сглотнул.
— Мы сделаем это, — сказал Флейм, обращаясь ко мне, а затем чертовски неловко положил руку на плечо брата и сжал его.
Я видел, как гребаные слезы навернулись на глаза Эша от того, что Флейм прикасался к нему.
Флейм, бл*дь, прикасался к нему.
Я отдал ключи Флейму, повернулся и побежал к фургону, захлопнул дверцы и сел рядом с Фиби. Я притянул свою сучку к себе, пока Райдер латал Сапфиру.
Когда мы выехали, Фиби посмотрела на меня, ее безжизненная дочь лежала на полу перед ней, и мне, бл*дь, не понравилось то, что я увидел в ее глазах. Фиби была мертва. Ее глаза были чертовски мертвыми. Слезы прекратились, она онемела, но крепко держала дочь за руку.
А я держался за нее.
Я просто держался, черт возьми.
***
Фиби
— Нет, — закричал голос рядом со мной.
Я моргнула и услышала два выстрела. Обернувшись, я увидела Сапфиру, выскочившую передо мной. Я была в замешательстве. Не поняла, что произошло... пока она не упала... Я опустилась рядом с ней, а потом увидела это. Увидела кровь, льющуюся из ее живота. Увидела, как ее карие глаза смотрят на меня, молча умоляя спасти ее.
— Сапфира.
Ее глаза начали закрываться. Паника охватила меня, а кровь не останавливалась. Я притянула ее к себе, пытаясь привести в чувства.
— Сапфира! — закричала я, понимая, что она не очнется.
Я поднесла руки к ее лицу. Ей становилось холодно... она замерзала…
АК вынес меня из фургона. Пока остальные несли Сапфиру, я не отпускала ее руку. Не могла. Она нуждалась во мне.
— Я ее мать, — сказала я, когда мы вошли в клуб.
Моя рука выпала из ее, когда АК отдернул ее.
— Я ее мать, — тупо повторила я.
— Отпусти ее, Рыжая. Райдер должен вытащить чертову пулю из ее живота.
Каин и несколько мужчин отнесли ее в комнату. Я позволила АК отвести меня туда же и подождать в дверях. Но, когда я увидела, как ее рука упала на край кровати, как жизнь вытекла из ее вен, когда увидела, как ее лицо побледнело, и, что Каин все пытается спасти мою девочку, но безуспешно, я знала, что уже слишком поздно.
Ее больше нет. Я чувствовала это внутри себя. Моя дочь... умерла. Я не спасла ее. Когда пришло время, я потерпела неудачу... Я пыталась, но, как всегда, не смогла ее спасти... когда это было важнее всего…
Я потерпела неудачу…
Я теряла ее, когда только получила обратно. Когда она только что назвала меня «мама». Когда у нас был шанс на лучшую жизнь.
Мои ноги попятились.
— АК, мне нужна твоя помощь, — сказал Каин, стоя рядом с Сапфирой.
АК пронесся мимо меня. А я продолжала пятиться. Я увидела, как АК берет пакет и втыкает иглу ей в руку. Зелье. Они давали ей зелье. Она никогда не вернется. Им нужно было зелье, чтобы избавить ее от боли.
Она никогда не вернется ко мне. Чтобы быть в моих объятиях. Чтобы быть в моем сердце.
Я подошла к двери, желая побыть в одиночестве, подальше от крови, боли и очевидности моей неудачи, и толкнула ее. Пошатываясь, я вошла в комнату, и оперлась на столешницу. Я не знала, куда идти. Не знала, что делать. Мне нужно было, чтобы боль в моем сердце пропала. Нужно было, чтобы образ Сапфиры, истекающей кровью у меня на руках, исчез навсегда.
Вдруг я что-то опрокинула со стола. Я посмотрела вниз. Пузырек с таблетками.
Таблетки.
Я знала, что таблетки снимают боль. Я прогнала влагу из глаз и огляделась. На противоположной столешнице стояла бутылка алкоголя.
Это тоже снимало боль.
Взяв пузырек и пытаясь что-то разглядеть сквозь слезы, я сняла крышку и схватила пригоршню таблеток. Я проглотила одну, сделала глоток, а затем повторила действие. Я делала это снова и снова, пока боль не начала исчезать. Пока мои глаза не закрылись, и я не проснулась в знакомом лесу.
Вытерев слезы, я наслаждалась красотой ярко-зеленых деревьев. Трава была мягкой под моими босыми ногами. Мои руки были чисты от синяков и... от боли.
— Мама?
Я закрыла глаза от идеальности звучания мягкого голоса. Мама.
— Мама, ты здесь.
В ее голосе не было ни боли, ни страха. В нем слышалось только... счастье.
Открыв глаза, я посмотрела на реку. Сапфира сидела на траве. Она была одета в белое, ее длинные светлые волосы мягкими волнами падали на спину. И она улыбалась.
— Сапфира, — сказала я и подбежала к ней.
Я опустилась рядом и обняла ее. Это было так идеально, как и всегда должно было быть.
— Теперь ты спокойна?
Я поцеловала ее в лоб.
— Теперь, когда ты здесь, да, — сказала она и положила голову мне на колени.
Она вздохнула, а я посмотрела на блестящую воду реки.
— Мы можем остаться здесь, мама?
Она посмотрела на меня своими прекрасными карими глазами. Я наклонилась и поцеловала веснушку в уголке ее глаза, которую любила всем сердцем.
— Мы можем остаться, — сказала я, зная, что здесь мы будем счастливы.
— Хорошо, — ответила она и погрузилась в сон.
А я улыбнулась. Потому что все было замечательно.
Наконец-то.
Глава 21
AK
— Думаешь, она справится с этим? — тихо спросил я Райдера, чтобы Фиби не услышала.