— Мне очень важен твой ответ… — тихо произнесла, не отрывая от него взгляда. Он вздрогнул и повернул лицо ко мне. — Как я могла родить от раба? Почему глядя на тебя во мне кипит ненависть и желание убить тебя?..
— Это мерзкая история моего предательства, на нее наложена печать молчания. Мне оставили память о ней, но запретили рассказывать. Боги так наказали, я очень виноват перед вами. Я предал вас… обеих, я потомок славного рода демонов, достоин звания раба. Я надеюсь, ты вспомнишь сама… мне нет прощения. Самонадеянность и гордыня меня подвела…
Он говорил, а сам вышел из под душа, падая на колени и утыкаясь мне в живот лицом, обнять же не решился. Я же только хрустнула сжатыми в кулаки пальцами и развернувшись вышла.
Ужинали мы с Обри за столом одни, есть с нами он отказался, оставшись в комнате. Мне было всё равно, Обри, кажется тоже, она отдала ему поднос с едой для него и малышей Темари. Дочь осталась лежать в комнате, искупанная, накормленная, под присмотром отца. Но я трогать запретила, прислушивалась к звукам из комнаты. Дочь лежала кровати и кажется, недовольно кряхтела.
Глава 21
Тихо подошла к двери комнаты, демон, наклонившись над малышкой, смотрел на нее.
— Т-ш-ш, что ты? Чем недовольна, сейчас вернуться твои няньки, поедят и придут, — шептал он ей, а она смотрена на него… его же глазами. На магическом уровне я видела, как малышка тянула из него ленты магии. Все правильно ей нужна подпитка от обоих родителей… Малыши Темари, наевшись, взбирались на кровать и укладывались вокруг дочери.
— Почему эти существа возле нас? Я не видела их здесь, — вернувшись к столу, я спросила у Обри.
— Вообще они считаются безобидными, но в них есть энергия, и они охотно ей делятся. Что получают в замен… не знает ни кто, но вреда от них точно нет. Выбирают они тоже по уже понятным критериям, меня, когда выпала из портала. Тебя…, как сказали парни, мертвую… Малышку слабую и слишком маленькую. Симбиота, например, они обходят стороной.
— Понятно, — вздохнула, события разворачиваются для меня столь стремительно, что не знаешь, как реагировать.
— Как поступишь с ним? Рабство здесь запрещено…
— Он не мой раб, клеймо поставил король, он его собственность. Его ни кто не держит, пусть идет. — Фыркнула я.
— Ну конечно, уйдет он от дочери и от тебя. Да он глаз с вас не сводит, словно боится что вы исчезните, — рассмеялась Обри.
— Моего к нему отношения это не изменит. Он враг и раб, еще я обязательно вспомню, как я смогла его подпустить к себе… Сомневаюсь что добровольно.
— Ох, по мне так попахивает проклятием, хотя конкретно ваши ауры чистые, у демона, да, есть темное пятно. Да, крови тебе хватило? Может еще?
— Пока ненужно, его кровь возместило мои потери. Насколько времени хватит, я не знаю. Вообще мы очень редко ее пьем, раз в несколько дней, пару глотков. Я в последнее время в какой-то бесконечной беде, то замерзла, несколько суток была в коматозе, потом роды, смерть… А ты, расскажешь, почему ты тут?
— Все банально. Был отбор невест для не наследного принца. Все демоницы, достигшие брачного возраста, должны были прибыть во дворец. Так сказать для выявления истинной пары или в гарем к самому султану. Я одна у родителей, отец воспитал меня как воина, но зарабатывали мы на жизнь добычей рыбы. Я отказалась идти во дворец, посчитала, что там мне не место, в чем я не ошиблась. Меня привели силой, солдаты султана, едва я ступила на землю с баркаса. Рейнольд, подойдя ко мне, брезгливо скривился, а когда нас обожгла парная метка… Заявил что не сильно торопиться жениться. Я, молча открыв портал, ушла домой, поклявшись что замуж, я не выйду никогда. Он пришел сам через пять лет, отца и матери не стало, я же продолжила их дело, даже не вспоминая о нем. Возможно его привела парная метка, не знаю, но его слова задели меня так сильно, что я, собрав вещи, пришла в храм и попросила открыть портал так далеко… на сколько это возможно. Чтобы мы никогда не встречались…
— Что он сказал?
— Что я по-прежнему вонючая рыбачка, хотя могла бы ради него измениться и стать леди.
— Вот же…
— О, я давно об этом забыла, метка давно не видна. Не думаю, что я нуждаюсь в нем, как и прежде. Скорее какая-то женская обида что ли.
— У тебя кто-то есть? — осторожно поинтересовалась я у нее.
— Нет, и не было и не будет, — она нахмурилась, встала, собирая посуду. Я сходила в комнату, забирая от туда поднос и смотря на спящих. Демон спал сидя у кровати, лицом повернувшись к дочери. Я тихо вышла, стараясь не греметь посудой.
— Возьми вот матрас и постель, я подозреваю, что в отдельную комнату он не уйдет. На матрасе нажми вот эту кнопку, и он надуется и будет полноценным.
Я забрала постель, и надув матрас положила его возле стены, подальше от кровати. Расстелив ему постель, посмотрела на демона, он проснулся и следил за моими движениями.
— Иди, ложись… — бросила ему и ушла в ванную, холодный душ немного спасает от здешней жары. Хотя мне кажется, я все меньше желаю оказаться в холодном дворце. Да в свой мир я хочу вернуться, но жить где-то еще, мир то большой.
Вышла из душа, одев чистое белье, собираясь в нем спать, стесняться демона я не собираюсь… Дочь то мы вместе зачали, значит, он все и так видел.
— Как тебя зовут? — я легла на кровать, и чуть раздвинув Темари, положила руку на дочь.
— Бертранд, — глухо ответил он мне. Я чувствовала его взгляд, он обжигал мою оголенную кожу.
— Не смотри на меня так… ты испытываешь мое терпенье.
— Прости, — он тихо вздохнул.
— Дочь зачата добровольно? Это ты можешь мне сказать?
— Да.
— И на этом спасибо, — мне было невыносимо думать, что рядом со мной насильник.
Глава 22
Энрика проснулась через пару часов, я очень тяжело просыпалась, пытаясь с ориентироваться.
— Позволь ее переодеть? — прошептал где-то рядом демон.
— Да, — со сна сама и не поняла, что сказала, начиная снова дремать.
— Анаэль, — он почти не весомо провел по моим волосам ладонью. Я вздрогнула и проснулась, придвигая малышку ближе и освобождая грудь из белья. Снова прикрывая глаза в полудреме, а затем пришедшей мыслью внезапно просыпаясь. Демон сидел на полу и смотрел на то, как ест малышка, света от местного ночного светила хватало, чтобы увидеть выражение его глаз и лица. Оно было искажено мукой, а глаза полны боли.
— Что с тобой?
— Я так мечтал найти истинную, все искал среди демониц. Но не при одной из них не дрогнуло сердце… Стал воином, не знавшим поражений, пытаясь воинской славой затмить желание обрести семью…
— В моей памяти мелькают обрывки боя… я победила. Тебя? — я подняла голову, рассматривая его, пытаясь поймать ускользающий образ.
— Меня, всадила в печень кинжал…, а я поцеловал тебя, — на его лице мелькнула тень улыбки, лицо разгладилось.
Я замерла, перед глазами собиралась картинка, перед боем, мать говорит о предназначении. Сам бой, мы почти проиграли, когда раздался крик о том, что мой отряд это девушки. Мое лицо вспыхнуло стыдом, он поцеловал меня, там, на виду у всех. Голова закружилась, я со стоном уронила ее на подушку.
— Не мучай себя, прошу, — он не решительно протянул руку и провел по голове ладонью, забирая боль.
Провел по отросшим рожкам, доставляя этим странное для меня удовольствие.
— Уходи, — буркнула я, прогоняя его от нас. Его прикосновения будили во мне что-то забытое, цепляющее очень больно за душу.
— Прости…
Я перевернулась на другой бок, прижимая дочь к груди. Снова засыпая и мечтая, что я скоро увижу гнездо. Дочь я перепелёнывала сама, не допуская его к ней.
Утром была заспанная и чувствовала опять недостаток крови, дочь забирает с молоком очень много питательных веществ. Отложила на вечер, демон был бледен, решила попросить у Обри, пару глотков даст мне отстрочку на еще одни сутки. Едва закончился завтрак, я взяла малышку на руки и подумала выйти на улицу. Дверь открылась, и на пороге стоял Сахаратхас, я оторопело застыла. На меня нахлынула волна чувств… его, моих вперемешку. Неужели так звучит парность?..
Он недолго мешкал, шагнул ближе, а я просто уткнулась ему в грудь лицом. Он бережно прижал нас к себе, мой хвост, вынырнув из подпространства, обвил его пушистую конечность. Он внезапно подхватил меня дочерью на руки и безошибочно определив мою комнату, унося нас туда.
— Я так скучал… Едва открылся медицинский бокс, я почувствовал твой голод. Мне даже дорогу ни кто не показывал, я точно знал куда идти. Взял с собой приспособление для переливания крови.
— Ты же был ранен, — я в отрицании покачала головой.
— Потерь крови не было! Несколько сильных ушибов, которые уже залечены. Не отказывайся… — он усадил меня на кровать, я уложила Энрику на подушку, малыши тут же облепили ее.
Сит, приклеил к руке прозрачный квадрат и протянул мне трубку, наполняющуюся его кровью. Я, сглотнув голодную слюну, взяла ее губами и потянула. Смотрела в его глаза и боялась моргнуть, протянула руку и погладив его пушистые уши. Сделав несколько глотков, я вернула ему трубку. Потянула его на себя, сдвигаясь на кровати. Он осторожно лег и накрыл большой ладонью мою руку, лежащую на малышке. Мой хвост так и прилип к его, но я и сама не забирала его, сейчас я чувствовала какое-то единение.
Расслабившись окончательно, уснула. В сон пришли чужие воспоминания… обо мне. Сахаратхас показывал мне, как увидел меня впервые в рубке, какие чувства его настигли, когда он держал на руках, рассказывая о звездах. Как ждал каждой встречи пытаясь понять, как ко мне подступиться… Что гнездо его приняло еще на адмиралтейском корабле. И мои мужья сейчас чувствуют то же что и он.
— Я люблю вас… — едва открыв глаза под кряхтение дочери, я поняла, хочу, чтобы они знали. — Скучаю, очень.
— Мы все тебя любим, — Сит, провел по моей щеке, стирая скатившуюся слезу.
Демон стоял рядом с кроватью, смотря с такой жуткой тоской на меня, что мне стало не по себе. Он, поняв что, я заметила, спрятал взгляд и вышел из комнаты. Я, проводив его, посмотрела на Сахаратхаса.