Запоздалое признание
1
– Это случилось почти ровно пять лет назад, также в начале лета. Я тогда был в бригаде Сазана. Приехал с района, болтался в городе без дела, какое-то время работал контролером на рынке. Там с Сазаном и познакомился. Он создавал свою группу из таких, как я, парней, которые не в ладах с законом. В то время у него было около десяти бойцов, но они постоянно менялись. Кого-то сажали, кого-то убивали, калечили. Сейчас неспокойно в городе, а тогда был вообще беспредел…
Как бы Владлен ни предвкушал узнать обстоятельства тайны, которая мучила его долгие годы, все-таки ему нужно было уточнить один важный для него вопрос, и он прервал Герасимова:
– Игорь, остановись и скажи мне, почему ты решил признаться в убийстве? Ведь прошло столько лет, все казалось безвозвратно утерянным: актуальность дела, свидетели, вещественные доказательства. И вдруг, когда тебя задержали, относительно легко признаешься в тяжком преступлении, за которое тебе грозит длительный срок заключения. Не сознался бы, выстоял до конца, тогда нам вряд ли бы удалось раскрыть это дело. Не пойму я этого, объясни. – Владлен развел руками, показывая свое недоумение.
– Это трудно объяснить. Когда я все подробно расскажу, вы меня поймете… Итак, рассказ долгий – я продолжу, но прежде налейте мне, пожалуйста, еще чашку чая и положите побольше сахара. Чай с сахаром помогает мне сосредоточиться.
Выпив чай, Герасимов продолжил свой рассказ:
– Я был при Сазане в роли «быка», «торпеды», «бойца» – назовите как хотите. Основной деятельностью Сазана было сутенерство. Он держал до двадцати проституток, мы их охраняли и, если клиент не платил или обижал девушку, ездили разбираться. Деньги Сазану шли неплохие, но он этим не довольствовался, хотел иметь еще больше. С этой целью он начал крутиться вокруг рынков. Он понимал, что никто его руководителем рынка не сделает, а вот стать заместителем директора он надеялся. Он хотел быть серым кардиналом и ворочать черной наличностью, которая крутится на рынке. Однажды Сазан объявил нам, что на Центральном рынке директором назначен новый человек, и велел подготовиться, чтобы оказать на него давление и пролезть в заместители. На второй день он сходил к этому директору, но вернулся быстро и был очень злой, сказал, что новый директор его условия не принял. Не помню, прошло два или три дня, я крепко выпил вечером и на следующий день страдал от сильного похмелья. Шел по улице, и возле Русского театра меня окликнули. Я оглянулся, смотрю – Анатолий Федотов, мой земляк. Он вышел из машины, припаркованной на стоянке возле театра, и махал мне рукой. Я подошел к нему и увидел, что в машине сидит Сазан. Он мне тоже велел сесть. Выяснилось, что Сазан забил здесь стрелку новому директору рынка, чтобы обговорить свои дела, но тот не явился. Сазан был в бешенстве и приказал Федотову ехать к дому директора.
– А Сазонов знал, где тот живет? – спросил Герасимова Владлен.
– Да, он знал, назвал адрес Федотову, он и направился туда. – Герасимов вытер пот со лба замусоленным носовым платком и продолжил: – Подъехали – оказалась многоквартирная двухэтажка. Сазан отправил Федотова позвать директора. Федотов зашел в подъезд, а когда вернулся, следом за ним вышли два парня, которых я раньше никогда не видел. Они сели к нам в машину и начали было Сазану на повышенных тонах выговаривать, как вдруг Сазан выхватил откуда-то обрез и наставил на парней, а Федотову приказал трогаться. Увидев обрез, те не посмели сопротивляться. Когда выехали со двора, Сазан коротко бросил Федотову: «На дачу!» Приехали на ту самую дачу, которую я вам сегодня показал. Сазан под дулом обреза завел парней в домик. Там он начал кричать на одного из них, очевидно на директора рынка, требуя, чтобы тот взял его заместителем. Парень не соглашался, тогда Сазан выстрелил в пол, но тот продолжал упорствовать. Тогда Сазан дал нам знак к избиению. Федотов ударил одного из парней, тот упал. В это время второй парень изготовился драться и принял боксерскую стойку, но я его ударил сбоку, и он тоже упал. Сазан подскочил к лежащим и принялся пинать их ногами куда попало, бить обрезом по голове. Федотов тоже присоединился. А мне стало дурно от того, что людей забивают насмерть, я не выдержал и вышел на улицу. Сел там на бочку и еще минут десять слышал шум и крики из домика. А потом все стихло.
– Что за бочка? – уточнил Владлен у Герасимова.
– Во дворе до сих пор валяется. Там ничего с тех времен не изменилось – разве что больше всего появилось растительности. Пять лет назад такого бурьяна не было.
Герасимов глянул на часы, немного поерзал на стуле и попросил:
– Мне бы покурить…
Владлен сводил его во двор министерства, а когда возвращался с ним в кабинет, встретил Кима.
– Женя, доброе утро, посмотри, кого веду!
– Не признаю́. – Он внимательно посмотрел на конвоируемого. – Неужели Герасимов?!
– Угадал, – счастливо улыбнулся Владлен. – Ночью Володин задержал. Он дает полный расклад, пойдем ко мне, послушаешь его рассказ.
В кабинете Герасимов опять попросил налить чаю и продолжил рассказ. Ким сел поодаль, возле окна, и внимательно слушал откровения бандита девяностых.
– Когда я зашел в домик, там уже все было кончено: на полу бездыханные тела в луже крови. Меня снова замутило, я выскочил из домика, и меня стошнило. Следом вышел Сазан и стал на меня кричать, что я слабый, никчемный человек, трус. Себя он называл великим воином, который никого не боится, хвалился, что он самый крутой в городе человек.
– Великие воины не убивают людей под дулом обреза, – усмехнулся Владлен, – а если и убивают, то в равном бою. Тоже мне выискался вояка!
– Да уж, – согласился Герасимов, – он ведь чуть что – сразу бьет себя в грудь, мол, я великий из великих, короче, мания величия на пустом месте. Дальше он велел нам сторожить дачу, а сам ушел со двора. Мы его ждали минут сорок, он вернулся и сообщил, что подыскал в окрестностях место, где спрятать трупы. Сначала он хотел сбросить тела с грузом в озеро, оно там рядом – Ытык-Кюель. Потом передумал – его внимание привлекла гора Чочур-Муран, которая расположена за озером, и у него появился страшный план. Глаза его бешено горели, он буквально кричал, брызгая слюной в нашу сторону: «Чочур-Муран место священное и требует жертв! Я, как великий воин, принесу ей в жертву моих врагов! Пусть все содрогнутся и не смеют встать на моем пути! Отныне каждого, кто пойдет против меня, ждет та же участь! Я великий воин! Я великий воин!» В это время он скорее был похож на дьявола, вырвавшегося из преисподней. Мы пытались его отговорить, убеждали, что оставлять трупы на горе опасно, там их быстро обнаружат отдыхающие, тем более проезжать придется через ботанический сад, где нас могут заметить работники. Предлагали увезти трупы в сторону птицефабрики – там густые леса, на тела парней лишь по осени наткнутся ягодники или грибники, и то вряд ли. Но Сазан упрямился: «Пусть обнаружат, это даже к лучшему, больше будут бояться!» Дождались мы ночи и почти уже под утро засунули трупы в багажник и отвезли к горе, там на склоне, где лесочек, положили и наспех забросали ветками…
– Возвращались вы потом на это место, чтобы перепрятать трупы или убедиться, что их уже нашли? – спросил Владлен, припоминая события пятилетней давности, когда первый раз был задержан Сазонов.
– Да, возвращались, и вы об этом знаете. Через несколько дней после убийства меня нашел Сазан и приказал сесть в машину. Он был за рулем, я – на заднем сиденье. По пути он мне сказал: «Игорь, съездим к Чочур-Мурану, посмотрим, что с трупами. Что-то никаких вестей – нашли их там или нет?» Через ботанический сад мы заехали в лесочек, там он мне говорит: «Иди посмотри, лежат они там или нет». Мне было боязно, я не хотел идти, но Сазан настоял, и я, пересилив себя, направился к горе. Когда стал выходить на опушку леса, заметил людей и среди них человека в милицейской форме. Они шли в мою сторону и были уже совсем близко, поэтому я не смог вернуться и предупредить Сазана, а спрятался за кустами. Сазана эти люди задержали и увезли в милицию. Я понял, что трупы нашли, тихонько выбрался на дорогу и скорей домой. Я был уверен, что за мной придут, поэтому сменил место жительства и предупредил Федотова, чтобы он спрятался. Но через день Сазана отпустили.
– Получается, ты сидел на заднем сиденье, когда нам навстречу попалась машина возле пропускного пункта ботсада?! – Владлен от досады хлопнул себя ладонью по колену. – Тогда, пять лет назад, все играло в вашу пользу. А ведь могли раскрыть сразу, если бы задержали вас обоих. Ты, судя по всему, был почти готов расколоться, если бы тебя задержали. Какая тонкая линия отделяла нас от раскрытия этого убийства по горячим следам! Поздно, поздно жалеть, теперь только молодых учить, чтобы не допускали такой оплошности! Женя, слушай вот, как твои старшие товарищи, прожженные сыщики, опростоволосились, – обратился Владлен к Киму.
– Работа сыщика, казалось бы, состоит из сплошных ошибок и минусов, но они, суммируясь и множась, как в математике, превращаются в истину. Вы, Семеныч, это только что доказали на практике, – философски парировал молодой оперативник. – Так что голову пеплом посыпать рановато.
– Верно, – удивляясь прозорливости молодого коллеги, согласился Владлен. – Ты это сам придумал или кто-то уразумел?
– Наблюдательность и жизненный опыт, – улыбнулся в ответ Ким.
– Да, жизненного опыта тебе не занимать, – Димов иронично посмотрел на Кима, – в твои-то двадцать семь лет.
Он снова поставил чайник и протянул Киму деньги:
– Женя, сходи, пожалуйста, в столовую, принеси чего-нибудь покушать. Мы с Игорем немного подзакусим, еще не успели позавтракать.
После завтрака разговор продолжился.
– Через год я отошел от Сазана, устроился на работу и ни с кем из бывших дружков не общался. На прошлых новогодних праздниках я был в гостях у своих родственников. Народу было много, благо частный дом внушительных размеров вместил всех. В этой семье есть дед преклонного возраста, с виду настоящий старец с какого-нибудь шаолиньского монастыря: с длинной белой бородой, с посохом. Он, оказывается, знаток всевозможных притчей и преданий, старинных легенд. Когда куранты отбили полночь, все радостно встретили Новый год, праздник был в самом разгаре. Дед тоже не собирался ложиться спать и начал рассказывать старинные истории. Кто-то подходил, слушал и шел развлекаться дальше, а его место занимал другой. А дед все рассказывал и рассказывал, словно бы даже и не нуждаясь в слушателях. Я сидел рядом и не особо вникал, о чем он говорит, но вдруг до моих ушей донеслись слова о Чочур-Муране. Меня словно кипятком ошпарило, я вскочил со стула и пересел ближе к с