– Нет.
– Тогда я пойду, – сказал Арсений и по-птичьи дернул головой. – Почитаю у себя. Позволишь?
Он кивнул на книжный шкаф.
«Позволишь»…
– Позволяю, – не сдержал сарказма Макс. – Это задание сейчас в приоритете. Нужно срочно отыскать всевозможные легенды о черных вдовах, разлучницах, сердцеедках и так далее.
Он подождал, пока коллега выберет книги и уйдет. А затем подключил к компьютеру телефон и загрузил фотографии, сделанные утром в уцелевшей при пожаре художественной мастерской.
На снимках стены, возле которой Люсинда почувствовала холод, ничего, на первый взгляд, не было примечательного. Но Макс заметил чуть более темный, чем общий фон, прямоугольник размером с небольшую дверь. Вживую эту разницу они с Люси не заметили, видимо, свет падал так, что скрадывал участок с невыгоревшей на солнце краской. Похоже, на этом месте раньше что-то висело – картина, ковер, зеркало, – что защищало стену от воздействия прямых лучей.
Максу ужасно захотелось кофе, но он уже выпил три чашки, а нервы и без кофеина были натянуты, как струны. Разом решив покончить с еще одним сложным делом, он набрал номер мамы Марины.
– Да, ее сегодня выписывают, – подтвердила Ирина. Голос на этот раз звучал не сердито, а устало и будто растерянно. – Как-то все завертелось так неожиданно.
Что именно завертелось, она не стала объяснять, вместо этого спросила:
– Ты сможешь приехать?
– Да, – подтвердил Макс. – Как и договорились.
– Раньше, – попросила женщина. – Хочу поговорить с тобой до того, как пойдем забирать Марину.
Он ушел, оставив в офисе Арсения, который увлекся пролистыванием книг. Шаман на прощание заверил, что все будет хорошо. Имел он в виду, конечно, офис, но Максу показалось, что не только. Может, Арсений, как Лида, снова что-то увидел? Во время первого расследования и шаман, и ведьма предсказали исход дела, только Лида предрекала несчастья, а Арсений – трансформацию. Оба оказались правы. Макс не знал, что бы предпочел на этот раз – обтекаемый и потому более оптимистичный прогноз шамана, или правду-матку от Лиды, которая без сантиментов била меж глаз.
Он домчался под усиливающимся снегопадом до нужного кафе. И, к своему удивлению, увидел за столиком не только маму Марины, но и Наташу. Похоже, подозрения, что негодование женщины вызвало свидание, оказались верны, раз тут присутствовала и сообщница по организации ужина. Правда, Наташа сияла улыбкой, будто Макс совершил что-то героическое.
– Ужинать будешь? – спросила Ирина после короткого приветствия, но он отказался. На нервах у него пропал аппетит. День выдался – врагу не пожелаешь! Оставалось еще пережить нагоняй от мамы Марины.
– Ну и хорошо, – с неким облегчением произнесла женщина. – У нас поешь. Я с утра испекла мясной пирог. Будто чувствовала, что день закрутится вот так.
В помещение сильно пахло кофе, и Макс едва удержался от соблазна. Вместо черного, как деготь, любимого напитка он попросил апельсиновый сок. Наташа заговорщически улыбнулась и заказала то же самое. Макс покосился на девушку и в очередной раз подумал, что сестры очень разные. Марина внешность унаследовала от мамы и была очень красива: тонкие кукольные черты лица, огромные синие глаза и темно-русые волнистые волосы до плеч. Наташа же пошла в отца: у нее были прямые, соломенного цвета волосы, светло-карие круглые глаза и крупный нос. Девушка скорее была милой, чем красавицей, но лукавая улыбка, всепонимающий взгляд и живой характер делали ее невероятно харизматичной. Марина же, наоборот, закрывалась, гасила свою привлекательность неуверенностью.
– Максим, я должна с тобой серьезно поговорить! – начала неприятный разговор Ирина, едва официантка отошла от столика. – Зачем ты это сделал?
– Ну… Марине в больнице надоело, к тому же пора было с чего-то начинать, – неожиданно для себя промямлил Макс. Впервые он заговорил с родными девушки о том, что хочет с ней встречаться.
– Но такие дела, Максим, обсуждаются с семьей, а не за нашими спинами! У Марины все же есть родители, и решать такой непростой вопрос нужно было нам, а не тебе!
– Она уже совершеннолетняя! – вырвалось у него. Ничего себе – «непростой вопрос»… Макс хоть и готов был к выволочке, но такого заявления не ожидал. Родители Марины ему виделись современными. Да и девушке недавно исполнилось двадцать четыре года, неужели ее личная жизнь под запретом?
– Да причем тут ее совершеннолетие! Мы против того, чтобы ты влезал в такую кабалу!
– Что?..
Кабалу?! Он начал понимать. Похоже, родители обеспокоились тем, не бросит ли Макс их дочь из-за ее недуга, испугавшись сложностей. Неужели они не верят в искренность и серьезность его намерений?
– Я люблю Марину, – твердо заявил Макс, отбросив все смущения. Впервые он признался в своих чувствах вот так открыто, уверенно. Да, он любит Марину, и ее болезнь – не помеха. Он отступит только в одном случае: если девушка не пожелает с ним встречаться. Но Марина пока не ответила отказом.
Наташа просияла, будто в любви признались ей, и Макс едва заметно улыбнулся. Вот кто на его стороне!
– Мы тоже любим Марину, – вздохнула женщина. – И тебя. За эти месяцы ты стал нам родным. Мы видим, как ты печешься о Марине. Но меня беспокоит то, что ты пытаешься в одиночку решить все проблемы и совершенно забыл о себе. Максим, ты похудел, осунулся, в офисе практически живешь, а после каждого рабочего дня несешься в больницу. И я каждый раз дергаюсь, не попадешь ли ты из-за усталости в аварию. Поднимаешь агентство, влез в кредит, отдал все деньги за палату Марины, а теперь еще и это! Мы с мужем решили, что все тебе компенсируем.
– Но я…
– Не перебивай, пожалуйста! За оплату реабилитационного центра мы вернем тебе все до копейки, и ты погасишь хоть этот новый кредит. Но в будущем, пожалуйста, прежде чем влезать в очередную банковскую кабалу, посоветуйся с нами. Сейчас уже что, дело сделано. Завтра Марина поедет в этот центр и начнет первый курс реабилитации. А потом…
– Но я ничего не оплачивал! – обескураженно перебил Макс. Ирина замолчала так резко, будто споткнулась.
– Не понимаю.
– Я тоже. Может, мы говорим о разном? – уточнил он, а Наташа засмеялась:
– Кажется, Макс имел в виду свидание. А ты, мама, – оплату реабилитационного центра. Забавно было вас слушать!
– Погоди ты со свиданием! – оборвала женщина. – Максим, скажи честно, ты оплатил Марине реабилитацию и проживание?
– Нет. Я только искал информацию. Ребята сегодня предложили финансовую помощь. Гера, Лида, Люсинда… И, возможно, Арсений. Я собирался сказать вам об этом.
– Тогда… что произошло? – разволновалась Ирина. – Сегодня утром мне позвонили из больницы и сказали, что Марину выписывают. Я приехала и на месте узнала, что завтра ей нужно быть в центре «Эдельвейс». Погуглила и пришла в ужас, потому что это очень дорогое место: для звездных персон, спортсменов. Нам такой курс, да еще с проживанием, не по карману! Но мне сказали, что все уже оплачено. Конечно, я первым делом подумала о тебе и ожидаемо рассердилась…
– Клянусь, я тут ни при чем, – повторил Макс, мрачнея от нехорошей догадки. У кого есть возможность оплатить дорогое лечение сразу? У шамана, конечно. Лучше бы Макс взял кредит в банке! Ибо оказаться снова должником Арсения – кабала с непредсказуемыми последствиями.
– Верю, Максим, – пробормотала мама Марины, рассеянно вертя на столе пустую чашку. – Только не понимаю, кто это сделал.
– Есть догадки. Но мне нужно проверить.
– Хорошо. Скажи этому человеку, что мы с папой Марины все ему вернем.
– Не уверен, что он согласится, – криво усмехнулся Макс и покосился на притихшую Наташу, которую ситуация перестала забавлять.
Они дождались в кафе отца девушек, который приехал в одолженном у знакомого минивэне – чтобы удобнее было перевезти Марину со всеми вещами. Макс, помогая, думал о том, что все действительно закрутилось слишком быстро. Он даже не успел взять у своих родителей машину. С Мариной в суете тоже не удалось поговорить. Рада ли она таким переменам? Или ее все так утомило, что она смиренно отдалась течению? Между вчерашним свиданием и сегодняшней встречей будто пролегла пропасть, и Макс не мог отделаться от ощущения, что в эту бездну ненароком ухнуло что-то важное.
Адрес он знал, но следовал на байке за минивэном, будто боясь разорвать некую важную ниточку. Странное ощущение, навеянное тревогой за девушку, точило изнутри и превращало поездку в мучение. Поэтому, когда Макс наконец-то припарковался у нужного дома, он почувствовал невероятное облегчение.
Папа выгрузил вещи и с сумками отправился к подъезду. Мама с помощью Наташи раскладывала коляску, на которую Марина покосилась с такой неприязнью, что у Макса сжалось сердце.
– Сейчас папа спустится, – смущенно пробормотала девушка. Но Макс приободрил ее улыбкой и протянул к ней руки. Ему доставило радость увидеть, что личико Марины просияло. Он подхватил ее – тонкую, невесомую, родную, и понес к входу под восторженным взглядом Наташи.
– Четвертый этаж, – с тихим смехом напомнила Марина, намекая на его первый визит к ней.
– Я помню, – усмехнулся Макс, вспоминая, каких усилий ему тогда стоило подняться по лестнице с болевшей поврежденной ногой. – Не бойся, не уроню. Доверься.
Последнее слово он прошептал еле слышно. Может, Марина и не различила его. Но смысл в свои слова Макс вложил куда больший, нежели простой подъем по лестнице.
– Максим, надеюсь, ты останешься на ужин? – спросила мама уже дома. Он перевел вопросительный взгляд на Марину: хочет ли она его присутствия?
– Побудь еще, – попросила девушка с улыбкой, и у него с души будто свалился камень.
Но когда они остались вдвоем, невидимое, но ощущаемое каждой порой напряжение снова разделило их. Макс ожидал от Марины вопросов, но что и как ответить – пока не знал.
– Люсинда тебе все рассказала, – произнесла она без вопросительной интонации.
– Да. Это я попросил ее приехать, – сказал Макс, решив быть честным.