Подбежал Таган и торопливо обшарил одежду. А Тимошка уже спешил к кабаку. Дубину предусмотрительно забросил подальше назад за забор из брёвен.
Он не оглядывался. Раздумывал, куда деть драный кожух и шапку. Пришлось свернуть в сторону и между избами пройти вбок. Там снял кожух и бросил в сугроб. Притоптал основательно, торопливо. Уже налегке почти побежал к кабаку. Лёгкая куртка на меху уже не мешала Тимошке.
У кабака постоял немного, успокаивая дыхание и раздумывая, как Таган справился со своим заданием. И вошёл в чадное душное помещение кабака.
Народу было немного. Промышленные лишь начали возвращаться с промыслов. Тимоха с весёлым видом потребовал кружку питья и кусок рыбы на закуску. Неторопливо пил и вяло закусывал. Голова пульсировала, мысли тревожно бродили в голове.
Полчаса спустя он вышел и направился домой. Любопытство толкало его на место преступления и пришлось заставлять себя отказаться от глупой затеи.
Ночь спал плохо и с нетерпением дожидался утра. После посещения церкви они с Ксюшей договорились встретиться и обменяться сведениями.
В Троицкую церковь острога Тимка пришёл с опозданием. С трудом нашёл фигуру Ксюши. Узнал по платку. Ростом она высокой не была.
Пока раздумывал и протискивался, служба заканчивалась, и люди помаленьку стали покидать божий дом. Тимка поджидал Ксюшу уже на паперти.
— О, Тимка! — излишне громко и весело воскликнула Ксюша. — Неужто меня ждёшь?
— Может быть, красавица! Проводить?
— Если не лень, — улыбалась девушка. Знала, что на них смотрят и немного стеснялась, хотя была уверена, что об их знакомстве и более того, многие знали. Часто осуждали за глаза, а парни с завистью поглядывали на неё, зная под чьим она покровительством.
— С тобой не до лени, Ксюша! — криво усмехнулся Тимка. — Так пошли?
Отойдя подальше, переждав проходящий люд, девушка осторожно спросила:
— Как твои дела? Таган что-то мало говорит.
— А что тут говорить? Дело выеденного яйца не стоило. Даже не пикнул. Что слышно об этом?
— Плох Силантий-купец, — как-то излишне весело ответила она. — Выживет ли…
— Ещё помрёт, — с неудовольствием протянул Тимка. — Неужто и Таган добавил?
— Не спрашивала. То мне не интересно. Осип как-то странно на меня смотрел. Это когда узнал о Силантии. Неужто подозревает? Он был дома в то время, когда вы были должны дубасить купца. А Таган вернулся очень скоро с покупками из лавки.
— Лишь бы в остроге никто не догадался. Ограбление подозревают?
— Больше нечего подозревать, — с уверенностью сказала Айсе. — Осип расстроен.
— А как ты думала? Его планы нарушились. Что ему ещё остаётся…
— Ладно, нечего нам травить души. Поглядим, как дальше пойдёт. Однако мне со вчерашнего вечера что-то неймется. Тоскливо на душе. Может что-то плохое произойти. Сердце подсказывает.
— А ты не задумывайся. Чего сердце надрывать думками разными? Пройдёт!
Глава 10
Прошла неделя. В избу к Тимошке ввалились стрельцы и потребовали его в острог, в съезжую избу. Он удивился, но внутри всё встрепенулось страхом.
А стрельцы вновь обыскали избу, всё пристройки и территорию двора. Она была достаточно обширна, и обыск времени занял много. Лишь после обеда его привели в острог, и тот же дьяк допросил его.
— Что-то ты опять здесь, Тимофей? — строго изрёк усталый человек. — Да как же в прошлый раз ничего не нашли. Перепрятал?
— Что я могу перепрятать, господин? И так задумываюсь над жизнью. Думка есть вернуться к отцу. Жив ли ещё? Может, наследство какое отхватить удастся. Да и о семье уже пора подумать.
— А полюбовница купца Талдыкина? — хитро спросил дьяк.
— Лакомый кусочек, господин, да не про меня. Да и куда мне супротив такого купца. Однако погулять с девкой иногда удаётся.
— Заливай, заливай! — усмехнулся дьяк. — Спишь ведь с ней, а?
Тимка тут же заметил, что дьяк и это знает и решил не скрываться.
— А кто откажется от такого кусочка мягкого тела? Она и не противилась.
— Да уж точно, — согласился дьяк с хитринкой в глазах. — И как она?
— Дюже здорово, господин! Да страшновато случается мне.
— С чего бы так? — поднял дьяк кустистые брови.
— Купец-то всё знает и жду, когда осерчает на меня. Или на Ксюшу. Сколько ещё он намерен терпеть? Жениха уже ей нашёл. Хворает, слыхал. Грабанули бедного.
— Отделали знатно, ничего не скажешь. — И пристально глядел в наивное честное лицо Тимошки. — Что-нибудь знаешь про то?
— Дак… как и все в городе, господин. Побили, ограбили и чуть жив остался.
— Да, да, — протянул Дьяк, глаз от Тимки не отрывал и тот с трудом держал себя в руках. Благодарил Господа за сумрак помещения.
— Ох, Тимофей! Как охота вздёрнуть тебя на дыбе, да ты что-то мне приглянулся. На сына моего чуть схож. Да и то, ничего не удалось на тебя повесить. А веры моей к тебе не имею. Чёрт с тобой, прости Господи! Иди себе восвояси. Больше не попадайся!
— Дак я… чего уж, Господин. Я ничего такого и не мыслю, Господин! Так я иду?
Дьяк махнул рукой, и Тимошка поспешно удалился. Стрельцы провожали его любопытными глазами. Удивлялись, что второй раз отпускает его строгий дьяк.
А Тимошка, уже дрожа от страха, шёл к себе и в голове сумбурно метались разные мысли, толку от которых было мало. Очень хотелось поговорить с Ксюшей, да к ней сейчас трудно было заходить. Осип был зол необыкновенно. Надежда лишь на Тагана. И он побродил вблизи избы купца. Да так и не увидел Тагана. А всё окна замёрзли льдинками узоров.
Лишь на следующий день Таган вышел к нему, и они долго разговаривали.
— Значит, ты думаешь, что Осип подозревает нас?
— Так тоже трудно сказать, но он запретил ей выходить на улицу. Гуляет по двору. Сегодня воскресенье, а завтра можно тебе с ней встретиться. Приходи, я тебе открою. Постарайся незаметно прошмыгнуть. Глаза Осип, наверное, оставил.
— Даже так? — возмутился Тимошка.
На следующий день Тимошка перелез через забор из другого двора и Тагану не пришлось хорониться от соседей.
— Ой, Тимка! Ты испугал меня. А Таган, вредина, не предупредил о твоём приходе. Привет! — и потянулась за поцелуем. — Что нового привес?
— Ничего. Про мой допрос ты должна уже знать. Всё обошлось. А вдруг кто на меня кляузу накатает? Тогда как отвертеться?
— Хорошо, что ты пришёл, Тимка! Я долго думала и решила убежать. Как можно быстрее. Втроём будет легче. Таган знает и согласен.
— А где жить будем? Это дело серьёзное.
— В любом стойбище на Енисее. Там всё друг друга знают в округе двухсот и больше вёрст.
— Для временного житья может подойти, — согласился Тимоха в раздумье. — Хорошо! Надеюсь, ты всё обдумала? Какой путь выбрали с Таганом?
— По Тазу поднимемся, а затем по притокам на восход. Таган так говорит. Он давно интересуется путями в наши старые края. К тому же у тебя есть олени с нартами. Это сильно поможет нам. Погони никто не соберёт. Кому мы нужны?
— Выходит, что мне следует собрать всё необходимое для такой поездки. По-тихому, незаметно. Думаю, что дня два мне хватит. И денег тоже хватит. А ты тоже готовься с Таганом. Здорово ты придумала, Ксюша! Молодец. А то и мне тут оставаться уже боязно. Вдруг дознаются и схватят?!
Они долго ещё болтали. Наконец Тимошка ушёл, спеша приступить к подготовке побега.
В трёх лавках накупил инструментов и еды. Долго искал пищаль и зелье к ней. Это стоило шкурки соболя. Её он, как и несколько других, выпросил у самоеда Инто.
— Боясь Айсе, мужик. Что она получать потом? Ладно, три шкурки твой, — показал три пальца для верности. Тимошка согласился. Дольше уговаривать было опасно. Вблизи стоял его старший сын с копьём в руке. Вид его говорил о многом.
Ночью, при свете двух лучин, Тимошка подсчитал товар. Показалось мало, но ночью уже не достать ничего. Пришлось отложить до утра. А там договориться с Айсе и Таганом про отъезд. Важнейшее из всего, что задумано.
Домой вернулся лишь вечером. Таган уверял, что хозяин весь вечер будет праздновать день рождения товарища и поздно вернётся домой, й Тимошка поспешил предложить свой план побега с учётом Осипа.
— Раз так, то бежим прямо сегодня ночью. До утра никто нас не хватится, а с Осипом тоже просто будет. Кто ночью станет нас искать и где?
После недолгого обсуждения товарищи согласились.
— Как только Осип уйдёт, мы быстро берём свои вещи — и к тебе на нарты. Ты с оленями нас ждёшь недалеко от дома. — Айсе уверенно говорила и не требовала согласия. — До Туруханского зимовья не больше трёхсот вёрст. Это две недели быстрой езды. Так, Таган? — Тот кивнул, соглашаясь. — Мы взяли еды на две недели.
— Я беру с собой копье и лук со стрелами, — хвастанул Таган. — По пути можно будет пострелять дичи. Вдруг повезёт.
Таган, почти мальчишка, оказался весьма опытным человеком. За время жизни у купца Осипа не растерял природные навыки, как Айсе. Та стала уже настоящей русской, если не считать приверженность к старым богам. Но тут была заслуга Тагана. Он уверял, что хорошо сможет провести всех по дороге к Туруханскому зимовью.
— Больше двух недель не понадобится. Правда, может задержать сильная непогода. Будем молить всех ваших и наших богов помочь нам в дороге. Я два часа кормил нашего божка, уверен, что он услышал меня. И вам стоит сделать так же.
Тимошка и Айсе переглянулись и согласно кивнули.
Тимошка вернулся домой и тщательно уложил в нарты остальное, что надо было довезти. Увязал ремнями и прикинул время. Оно терпело. Оглядел избу. Тут он чувствовал себя вполне сносно. Никого над ним не было, а Айсе частенько позволяла себя уговорить на часок разделить с ним интимное ложе. Этого было достаточно, чтобы не считать свою жизнь неудавшейся. Даже ощутил некую жалость, что покидает насиженное место и меняет в корне свою жизнь.
А в доме купца Талдыкина шла последняя суета. Ксюша старалась захватить в руки как можно больше. Таган ворчал, настаивал оставить часть, но та не сдавалась, заявляя настойчиво и решительно: