что так и будет.
— Как скажешь, хозяин. Буду на такой работе.
— И вот ещё, Тимофей. Вы с дочкой много сделали для меня, и я с удовольствием даю тебе уже сейчас десять монет серебром. Это те дирхемы, что ты отобрал у разбойников. Для начала тебе хватит.
Тимофей поклонился и благодарил за щедрость. Уточнил срок освобождения и тихо вышел. Мешочек приятно ощущался в кармане.
— Договорились? — встретила отца Настя и глаза её загорелись надеждой.
— Да, дочка, всё в порядке. Весной будем свободны. Ещё денег дал для начала новой жизни, как сказал он. Вот, гляди. Десять дирхемов серебром.
Настя с интересом разглядывала монетки. Спросила с удивлением:
— А это что за монетка? Одиннадцатая! Золотая.
— А ну-ка! Дай глянуть. Неужели ошибся? Или нарочно положил. Полагал, что нас подслушивают, и тайно положил золотую? Ну и на том спасибо. И так здорово!
Глава 17
Здоровье Матвея-Матира становилось вое хуже. Об этом говорили в посёлке. Упрекали Минбелику, что она перестала лечить старика. Тимофей постоянно ловил на себе недобрые взгляды работников на починке баркаса. Сам он ни во что вникать не стал. Но работал хорошо. Недавние кочевники плохо принимали топор и пилу, и Тимофей оказался лучшим работником.
Ему даже платили один дирхем в месяц. Остальным платили меньше, и он вскоре узнал, что то приказ Бабуша. Удивляясь, он подозревал, что так делается нарочно, й вскоре убедился в этом. Другие получали меньше и постепенно стали выражать недовольство. Но не Бабушу, а Темяну, как звали Тимофея.
— Это вы, ребята, к Бабушу обращайтесь. Я тут при чем? А отказываться не намерен, работу делаю исправно, чего ещё?
Дома постоянно обсуждали план побега. Настя иначе это и не называла.
— Пока тебя не прогнали с судна, надо бы спрятать там оружие. Покрепче которое и подлиннее. А то потом может не представится случай. Мало ли что может выкинуть Бабуш, С него станется!
— А что, дело говоришь, дочка. А ты сама занимаешься с кинжалом или саблей? Надо бы навыки поиметь. Могут пригодиться. Чем чёрт не шутит. То, что ты задумала, потребует много от тебя. Учти это, Настенька.
Она поджала губы и согласилась. Отцу не сказала, что уже давно имеет при себе небольшой кинжал. Прячет на поясе шальвар и часто упражняется с ним. Один из её знакомых помогает ей в овладении ударов. Она уже знала, куда стоило бить. Оставаясь одной, практиковалась на мешке, набитом сеном.
А Тимофей сохранил при себе лук со стрелами и тоже иногда постреливал. Однако времени на это было слишком мало. Да и не хотел, чтобы кто-то его видел за этим занятием.
А тут, в заботах и мечтах, пришла весна. Стаи перелётных птиц спешили заняться гнёздами, и многие жители ходили в плавни пострелять себе на обед. Весна не лучшее время для скотины. Отощала и ждала молодой сочной травы.
— Боже, Настенька! Неужели мы пережгли зиму? Теперь нужно готовиться к переезду! Скоро лёд растает на море и оно очистится. Можно спускать судно на воду
В конце марта судно спустили на воду, и кормщик осмотрел его. Тимофей вертелся рядом. Отвечал на вопросы и сам интересовался многим. Кормщик вопросительно поглядывал на товарища, наконец поинтересовался:
— Интересуешься морскими делами, Темян? С чего бы так?
— Нравится мне это, — чуть безразлично ответил Тимофей. — А что такого? Нельзя что ли? К тому же тут мало любителей моря, как я успел заметить. Даже рыбу мало кто ловит. А её тут хватает! Глупо поступают.
— Верно говоришь. Да и у нас без Матира вряд ли кто осмелился бы выйти на такой посудине в море. Мы ведь кочевники, и море только тут увидели. Привычки ещё не заработали. А вот мне тоже сразу понравилось море. И как ты, всем интересовался. А тут и Матир появился. Так и сделался кормщиком. Ещё и Тул может управиться с судном. Тут ведь какое дело, Темян? Запоминать и держать в памяти.
— Я уже это понял по тем двум походам с тобой. Наверное, тогда заметил мой интерес к морю. А моя Минбелика и вовсе без моря не может. Тоже дознался, как она тайком купается по вечерам.
— Да уж. Об том всё талдонят. Чего к девке цепляться? Кому она мешает?
— С народом трудно спорить, Башан, — вздохнул Тимофей. Он видел, что задел за живое кормщика и с лёгкостью использовал это для себя. — Ну как судёнышко? Сойдёт? Старался, видит Бог!
— Я знаю. Однако, Бабуш что-то ворчит. Что-то его тут не устраивает. Да он совсем не разбирается в таких делах. Наверное, хочет показать себя перед всеми. Готовится занять место Матира. Тот совсем плох стал. Жаль старика. Мыслил знатно, а что будет при Бабуше… кто его знает! Всё очень неустойчиво стало.
Настя тем временем подговаривала ещё одного раба присоединиться к их побегу. Тот люто ненавидел Бабуша, и благодаря этому согласился рискнуть. Даже спросил девчонку, видя в ней хорошего организатора:
— А ты не думала, как прикончить этого важного гуся Бабуша? — Он говорил шёпотом, и Настя едва слышала его слова.
— Ты что?! До этого я ещё не дошла! Опасно ведь как! А ты готов?
— Была б возможность и условия… Глазом не моргнул бы!
— Не торопись, Замба. Всему своё время. С такими делами не стоит спешить.
— Ты, я вижу, девка серьёзная. Да и понятно. У тебя свои счёты с тем выродком! И отец у тебя надёжный человек. Потому я охотно присоединяюсь к тебе. К тому же ты девка красивая и сделать тебе приятное самому охота. — Он улыбнулся откровенно и даже нахально. Настя на это ничем не ответила. Со времени насилия она из мужчин признавала лишь отца. Остальные для неё стали безразличны. И это было всем уже понятно. Да и кто, кроме рабов мог бы себе позволить смотреть на неё с восторгом или просто с симпатией. Таких храбрецов в посёлке не оказалось. Насте это даже нравилось. Никто уже не смотрел на неё с вожделением, раздевая её глазами.
Приближалось окончание охоты на птиц. Тимофей подумал и спросил дочку:
— Слушай внимательно и думай. Хорошо бы закончить наше здесь пребывание не просто побегом, а и местью твоему насильнику.
— Здорово! — глаза девочки загорелись. — И что ты надумал? Выкладывай-ка!
— Наш Бабуш большой любитель охоты. Надо убедить его пойти в последний раз пострелять уток, гусей с лебедями. Дело азартное, и он легко согласится. Найти только человека, с которым он может поговорить без подозрения.
— Как его найти? Кто с нами будет говорить? — Возразила Настя в отчаянии.
— С нами не будут, а с другими вполне согласится. Пораскинь мозгами. Вспомним, кто может это ему предложить!
На другой день Настя с возбуждённым лицом заявила:
— Вроде такой человек нашёлся, тятя! Я сегодня зашла к Матвею. Мне сказали, что он очень плох и просили помочь. Пришлось зайти, почти час я с ним возилась. И, знаешь, тятенька, он сказал, что стало намного лучше. Даже повеселел. Потом ещё много о чем говорили, и я убедила его, что Бабушу хорошо бы пойти на охоту. Птицы уже заканчивают гнездиться. Самое время. Он согласился. Обещал послать в плавни. Это то, что нам как раз надо.
— Ещё стоит подумать, как его направить в ту бухту, где стоит судёнышко. Наше судёнышко. Настенька! Тоже задача не из лёгких.
— Это проще, тятя. К тому же вовсе не так обязательно именно туда. Можно и в другое место. Но поблизости от лодки. Хотя бы в версте от неё. Я попрошу Замбу это устроить. Ведь с Бабушем пойдёт кто-то. Там обязательно будут и кто-то из рабов. Их можно уговорить. Особенно если обещать монетку. Тут лучше не скупиться. Дороже выйдет, тятя.
Скоро заговорщики узнали, что Бабуш собирается на охоту в пятницу. И Замба с остальными двумя товарищами Бабуша, назначен слугой и помощником.
— Стало быть, послезавтра, — в раздумье проговорил Тимофей. — Время ещё есть.
Через Замбу Настя оповестила своих людей о сроке выхода в море. Судно почти не охраняется и с одним сторожем справиться будет легко. С этим оказалось легче всего. Оставалось поближе заманить Бабуша к лодке. Это сэкономит время. Запас обязательно должен быть. Так порешили заговорщики.
Тимофей, как лучший плотник, посещал судно и выискивал недоделки. Сторож не препятствовал. Даже был рад поговорить. Тимофей постоянно что-то приносил на борт и прятал подальше. Это было продовольствие и оружие, какое удавалось раздобыть. Часто его просто крали. Сам Тимофей настрелял с десяток уток и гусей, мяса должно хватить на несколько дней. А Настя попросила Матвея дать ей увесистый кусок сада. Тот с удовольствием выполнил её просьбу. Потом добавил немного муки и лука, понимая, что у тех всё уже закончилось.
Все это Тимофей отнёс на судно и спрятал.
Наконец наступила пятница. С утра, ещё солнце не взошло, отряд человек восемь на конях выехал в плавни. С ними ехал и Замба. Заговорщики же разделились. Часть ушла к судну готовить его к выходу в море. Остальные, а то были Тимофей, Настя и ещё один из рабов, шли за охотниками. Все хорошо вооружены, с двумя луками и саблями. Каждый имел ещё по кинжалу, рассчитывали на внезапность и растерянность охотников. Всё же была надежда, что Замба ушлёт часть людей в другое место, и захватит Бабуша врасплох. Для помощи Замбе рядом скрытно должен находиться его помощник. Вдвоём они смогут на время свалить Бабуша, а тут подоспеет и остальная братия из Тимофея и Насти. Посчитали, что этого должно хватить. Хотя сомнений было много.
Настя так волновалась, что даже говорить боялась. Могла начать заикаться.
Тимофей наоборот был спокоен, сосредоточен. Всё закончить планировали не позднее девяти часов пополудни.
В последний момент решили идти гуськом, чтобы слышать друг друга, а передний должен постоянно слышать Бабуша или Замбу.
Замба делал всё, чтобы направлять Бабуша поближе к судну. Сейчас они были чуть дальше версты. Наконец вышли к открытой воде и Бабуш приготовил лук.
— Расходимся, ребята! — махнул он рукой и его товарищи тут же скрылись среди высоких стеблей прошлогодних камышей и тростника.
— Господин! — крикнул Замба, услышав шорох товарища. — Цапли правее! Глядите!