— Лишь море слишком опасное, господин, — добавил кормщик. Он не очень хорошо говорил на русском языке, но вполне понятно. — Часты сильные ветры и бури. Что вы намерены делать, господин?
— Хотелось бы до Дербента добраться. Как долго туда идти?
— Недели две, господин. И то, если ветер не будет про́тивным. Сейчас он довольно плохой для пути туда.
— Слушай внимательно, — предупредил Тимофей строго. — Если за это время научишь меня управлять судном, то будешь жить. Даже малое судно могу тебе отдать. Жду твоего решения до обеда, кормщик.
— Так долго не надо, господин. Я готов. Только всему научить за такой короткий время никак нельзя, господин. Да вы ведь читать не умеете. Быть сложно.
— Это и так понятно. И всё же, что я могу иметь от тебя? Я должен хоть сносно, но управлять парусами, определять курс и работать со снастями.
— Я быть стараюсь, господин. Самое главное смогу вам дать. Остальное приходить со время. Опыт трудно получить сразу. Так не может…
— Тогда договорились. И ещё одно. Поможешь нам продать ваши товары в Дербенте. Кстати, вы заходили туда?
— Стоять два день, господин. Брали вода, дрова, пища.
— Значит, судно могут узнать?
— Могут, господин. Хотите другой судно?
— А можно? — не понял Тимофей.
— Этот судно легко делать мало другое. Плотник тут живой, сможет.
— Тогда твоя жизнь сохранена, кормщик. Как тебя звать хоть?
— Межид мой имя, господин. Я почти лезгин. Мать мой лезгинка. Родилась близко Дербент. Хороший город!
— Как оказался на персидском судне да ещё кормщиком?
— Персия всем владеть, господин. Там править ширваншах. Он подчиняется шах Персия. Мальчиком быть на море всё знать хотеть.
— А русский язык как изучил?
— Давно торговля у нас в Астрахань. Все до русский люди. Туда часто ходить.
— Ну что ж, будем считать, что мы почти друзья, — улыбнулся Тимофей. — А что с купцом? Он откуда, где живёт?
— Мы из Шахсевер, господин. Там у меня семья, дети, две жена.
Под руководством кормщика судно благополучно пришло в Дербент. По дороге с неделю их трепали сильные ветры. Чуть не выбросило на остров Тюлений. Зато пришлось бросить малое судно. Оно перевернулось, и три человека утонули. Благо, что там никого из своих не оказалось.
— Мой судно погибать! — разочарованно воскликнул кормщик и воздал молитву Аллаху. — Аллах акбар! Так он решил, и я принимаю его волю! — руки непроизвольно имитировали омовение лица и низкий поклон завершил горе кормщика Межида.
С большими трудностями из-за опасения быть узнанными и схваченными, люди Тимофея с Межидом всё же за три недели продали весь товар. К этому времени кормщика посадили на борт судна до Астрабада, что на восходе моря и Тимофей был рад избавиться от опасного человека. Остальных пленных продали на рынке рабов и с деньгами разошлись, кто куда захотел. Им это сделать было легче. Они всё почти мусульмане и лишь Замба был буддистом, да и то смутным.
Настя с сильным интересом присматривалась к новой жизни. Она ей не нравилась. Ходить с закрытым лицом в такую жару было ей противно. Но страх перед строгим наказанием сдерживал её ретивый характер.
— И что мы будем тут делать, тятя? — который раз спрашивала она. — Долго ты намерен тут прожить? Мне такое не по душе. Хочу на Руси пожить. В Астрахани.
— Думаешь, мне нравится? Так и тянет в Астрахань. Да там нас легко могут разыскать. Слишком быстро это может случиться. Переждём здесь с годик и попробуем вернуться. А пока стоит поискать жилье. Не век же сидеть в караван-сарае?
Скоро Тимофей поселился с дочкой у рыбака у самого берега моря. До воды не дальше ста шагов и шум моря часто слышался отчётливо. Прожив неделю, Тимофей с помощью двух десятков слов сумел объяснить рыбаку, что предлагает ему себя в помощники и советует купить ещё лодку и так зарабатывать больше. Тот долго соображал, плохо понимая жильца, но всё же сообразил. Отвечал непонятно и больше жестами, а черев пару дней принял предложение Тимофея.
Скоро появилась вторая лодка. Наняли ещё мальчишку за улов, и все принялись ловить и продавать рыбу на базаре. Жена и сын лет одиннадцати с дочерью тринадцати лет помогали разносить рыбу по домам.
Когда прошло примерно полтора месяца, хозяин дома сумел сообщить Тимофею с помощью жестов и немногих слов Тимофея:
— Ты был прав, друг. Мы хорошо заработали. И надо ещё нанять мальчишку. Да и твоя дочь может много сделать для нашего дела.
Настя всегда присутствовала при таких разговорах. Оказалось, что с говором у неё намного лучше, чем у отца. Сразу поняла, в чём дело и согласилась помочь.
Скоро она получила себе пять или шесть домов, куда должна была относить рыбу. Дома были довольно богатые, в двух её приняли весьма приветливо. Хозяйка, женщина лет сорока с интересом слушала ответы на её любопытные вопросы и сама стала рассказывать о себе. А тут однажды к ней пришла племянница с братом и, дождавшись прихода Насти, стали с интересом слушать её приключения в Сибири.
— Как можно подружиться с дикими зверями? — восклицала девочка лет четырнадцати с темно-карими глазами, огромными и наивными. — А тётина собака сможет тебя признать, Минбелика?
— Если волки меня признавали, даже рысь лишь однажды напала и тотчас убежала, то собака должна тоже меня понимать. — И показала шрам под волосами от когтей злобного зверя.
— Тётя, давай проверим слова Минбелики? Это так интересно!
— Терас может покусать девочку. Что тогда нам делать с этим? Я бы не советовала так рисковать. Есть куда более приятные развлечения. Пригласила бы чтеца. Пусть бы прочитал нам стихи Низами. Он так хорошо сочинял про любовь!
— Нет, тётя! Пусть Минбелика покажет, на что способна. Я знаю, что Терас злобный пёс, и я никогда к нему не могу подойти близко. Но Минбелика! Пусть, а?
— Ладно, но пусть решает сама Минбелика. С нею договаривайся.
Настя тут же согласилась удовлетворить любопытство девочки, и все втроём вышли во внутренний дворик дома. Стоя в дверях, женщина позвала собаку. Та лениво вышла из-под дерева, где дремала в тени. Зевнула, уставилась на людей, и в глазах появилось злобное выражение. В горле зарокотало.
— Терас, мы ведь друзья, не так ли, — сказала Минбелика, вышла к нему и неторопливо стала приближаться к псу. Рык усилился, а голос девочки продолжал убаюкивать собаку. Наконец рык прервался. Морда повернулась на бок, глаза с любопытством рассматривали девочку. — Вот видишь, как всё у нас хорошо получается, — говорила Настя и вплотную приблизилась к собаке. Шерсть на загривке поднялась и опустилась. А Настя осторожно, мягко и нежно стала гладить шею псу. Тот терпеливо стоял, терпел и уже не ворчал. Даже хвост слегка завилял, выражая удовольствие и признание.
— Хватит? — спросила Настя, обернулась с сияющей улыбкой. — Понимать я?
Никто не заметил племянника, что сопровождал сестру к тёте. А картина, что предстала перед его глазами и лицо девочки так поразили юношу, что сердце учащённо забилось, а тело напряглось. Он поспешил скрыться, как только женское общество повернулось вернуться в комнату. Ему было немного стыдно, что он осмелился подглядеть женщин, но всё равно был доволен увиденным.
--
[1] Итиль — тюркское название реки Волги.
Глава 19
Скоро многие, живущие поблизости узнали про незнакомку с такими способностями, да ещё весьма красивую. Некоторые поспешили пригласить именно её приносить им рыбу. К тому же семья рыбака в компании с Тимофеем или Темяном, как все знали его, стала процветать и уже не считалась бедной. Уважение росло быстро. Деньги и здесь делали людей иными, чем остальная масса бедняков. А их было значительно больше.
Но лето кончалось. Впереди маячила зима и рыбалка тоже заканчивалась. С нею и доходы. И Темян предложил уйти на рыбную ловлю подальше на поддень. Там зима наступает позже, и вполне можно продлить сезон. Лишь соли закупить побольше, и маринады научиться составлять с разными добавками и пряностями. И тут Минбелика предложила свои услуги.
— Ты ведь никогда этим не занималась, — усомнился Темян. — Получится ли?
— Получится! А для пробы уже завтра можно начать готовить разные маринады. Какой будет лучше, тот и будем использовать. Я ведь в травах разбираюсь.
— Можно пожертвовать десятком рыб, — согласно усмехнулся Темян. — Пробуй!
Три недели упорной работы дали Минбелике два наилучших рецепта. Дала попробовать своим постоянным покупателям. Те удивились и заметили:
— Очень необычно и куда вкуснее всех предыдущих! Будем покупать!
— Теперь можно отправляться на лов. И я с вами, — заявила Минбелика. — Прямо на судне и будем готовить в маринаде, и закрывать в бочки. Сколько времени можно сэкономить. Придём в город — и тут же можно продавать! Здорово! И цену стоит чуть поднять. Совсем немного. И то какой доход нас будет ждать!
Так и сделали. Уже три лодки ушли на юг. Лов оказался не настолько хорош. Но вернувшись назад и продав всё за очередной месяц, подсчитали доход и удивились. Получалось по восемьдесят динаров на нос. Это с учётом, что Минбелика получила лишь половину как женщина, и почти не участвующая в лове и обработке. К тому же на каждую лодку взяли по женщине. Им тоже платили вдвое меньше чем мужчинам.
— Если жить без глупых трат, то в Астрахани вполне можно начать своё дело, — говорил довольный Темян. — Как ты на такое посмотришь, Настя?
— Так ведь можно и продолжить лов, тятя. До весны ещё далеко. Здесь тепло, как в Сибири летом бывает. Наш компаньон согласится?
— Если не согласится, так и сами можем туда смотаться. За месяц управимся. Далеко можно не заплывать. Выйти за Апшерон и там порыбачить. Рыбы там достаточно. За месяц, конечно, не управимся, но спешить не будем.
Настя согласилась. Надежда получить лишнюю сотню монет слишком привлекала.
Отправились через три дня. Напарник заявил, что погода может быть бурной и слишком опасной для таких малых лодок. Темян его не слушал. И как назло, на следующий день по выходу в море пришлось срочно укрыться в крошечной бухточке. Два дня пережидали небольшую бурю. Потом ветер был встречным, на вёслах с трудом пробивались на поддень, проклиная все, что было можно.