Лишь через три недели прибыли на место лова. Рыба шла неважно. Все нервничали, слышались предложения о возвращении. Рыбы и половину не наловили.
— Слушаю вас и думаю, что стоит послушаться, — печально заметил Темян. — Будем возвращаться. Спешить не будем и по дороге продолжим лов. Слыхал, что у острова Урунас может быть рыба.
С сильно зарифленным парусом рыбаки медленно двинулись на полночь. Рыба по-прежнему ловилась вяло, и Насте работы оказалось мало. А работник-рыбак и одна женщина, что помогала Насте, довольно перемигивались. Женщина даже на лодке не пожелала открыть лицо. Ей было лет сорок, и её муж утонул года три назад. Приходилось как-то содержать детей. Правда, старший уже самостоятельно жил, зато с остальными были хлопоты.
Остров Урунас встретил одиночных рыбаков сильными порывами ветра. Толчея волн сильно мешала лову. Всё же за два дня удалось наловить около десяти пудов. Настя с женщиной спешно мариновали рыбу и укладывали в бочонки.
— Темян, гляди зорче! — крикнул старый рыбак, головой кивая на далёкий остров. — Как бы к острову не снесло. Ветер про́тивный.
Тимофей и сам уже обратил внимание на это. Погода явно не для лова.
— Выбираем сеть в последний раз и уходим, — распорядился он.
Вчетвером тянули сеть, бросали трепещущую рыбу в кучу. Настя заметила с несколько тревожным голосом:
— Тятя, что-то мне не нравится вон та лодка, — и кивнула на большую лодку с восемью гребцами. — Вроде как к нам направляются.
— Вряд ли, дочка. Чем мы их можем заинтересовать? Пустое то. Работаем!
Однако через четверть часа стало ясно, что лодка подгребает к ним. Других лодок вблизи не было. Когда до лодки оставалось саженей пятьдесят, с неё донеслось:
— Эгей, рыбаки! Кончай лов. Тут вам делать нечего!
— Что, ваше уже и море стало? — ответил вопросом Темян.
— Здесь всё наше! Рыбу мы забираем, а вы гребите себе домой!
— Это с какой стати? — раздражался Темян. — Мы простые рыбаки, а лов ещё никто не запрещал нам. И не мешайте нам!
Лодка подошла вплотную и три вооружённых парня спрыгнули к рыбакам. Ударом в лицо отбросили Темяна, остальные притихли в ожидании.
— Хозяин, куда рыбу грузить? — спросил один из нападавших. — Тут и в бочках есть!
— В бочках? Давайте их сюда. Остальной много?
— Да нет, хозяин! Какая сейчас рыба? Так что?
— Грузите бочки! Глянем, что нам Аллах подарил. И побыстрее, ветер вроде бы крепчает! Как бы до беды не дошло.
— Эй вы, грабители! — закричала Настя и подскочила к говорившему. — Какое вы имеете право отнимать нашу рыбу!? Проваливайте к себе и ловите сами!
— Хозяин, да тут девка! И недурна собой! Да они не наши! Вы кто будете? — повернулся к Темяну говоривший.
— Ширваншаха подданные, — ответил Темян, не вдаваясь в подробности.
— А ну перебрось девку сюда! — раздался голос хозяина с нотками смеха. — Поглядим на диво такое! Вот народ пошёл!
Настю бесцеремонно схватили двое и легко подняли к борту большой лодки. Сильные руки ловко перехватили её и поставили на ноги.
— Отпустите! — заорал Темян в ярости. — То моя дочь! Не имеете права!
В ответ раздался хохот хозяина, а вслед и все гребцы загоготали радостно и развязно. Послышались грубые сальности, а Настя тем временем отбивалась и царапалась что есть силы. Её обхватил один гребец и Настя поняла, что ей не вырваться.
Вопли Темяна прекратили увесистые оплеухи. А с большой лодки продолжали нестись хохот и крики.
Тем временем всё восемь бочонков перебросили в большую лодку, и она тут же отошла. Багры сильно и дружно толкали под радостные вопли и смех грабителей.
— Настя! — завопил Темян в отчаянии. — Прыгай в воду! Мы тебя подберём!
Настя, услышав отца, опять стала рваться из рук мужчин. С неё сорвали чёрную накидку, распахнули халат, под которым ничего не было. И это вызвало взрыв гогота и радости. Её отпустили и двое мужиков хохотали, облокотясь о борт лодки. В приступе ярости Настя что есть силы толкнула обоих в груди и те, не удержавшись от качки в лодке, свалились за борт.
Секунды хватило Насте самой прыгнуть за борт в кипящую волнами ледяную воду. Дух захватило от холода, но давняя привычка ещё хранилась в теле. Вынырнув, краем глаз заметила, как две головы насильников то исчезают в волнах, то появляются. Их пытались схватить, но волны тотчас уже разбросали их. А в голове Насти мелькнуло, что вряд ли они умеют плавать, и спешила подальше отплыть от лодки.
Плыть было очень трудно. Шальвары мешали, но она не обращала внимания на эти мелочи. Успела заметить, что отцовская лодка спешно идёт наперерез Насти, стараясь сократить дистанцию. Большая лодка уже была не ближе тридцати саженей. Там всё никак не могли выловить товарищей.
Она не заметила, как две стрелы булькнули в волны. Как лодка пытается развернуться и подойти ближе к тонущим и Насте. А та всё плыла, задыхаясь среди мелких волн. От холода тело стало мало чувствительно, и Насте показалось, что она вот-вот потеряет способность двигаться. И тут ощутила что-то твёрдое, плясавшее рядом. То было весло, которым рыбак старался поддержать девушку. Рука её ухватилась за конец, это придало ей сил. А вскоре её подвели к борту и руки отца тут же выхватили её из воды.
— Ну молодец, ну моя доченька! — обнимал Темян дрожащее тело, а женщина уже набрасывала на неё своё покрывало. Лодка рыскала без управления, и старый рыбак бросился к рулевому веслу. Выровнял лодку и она запрыгала по волнам, удаляясь от проклятого места. Грабители, видно было, уже выловили своих товарищей, но от преследования отказались. Расстояние оказалось слишком большим, а паруса у них не оказалось, в отличии от рыбаков.
— Вот так влипли! — чуть не матерился Темян, провожая глазами лодку грабителей. — Жадность меня обуяла! Дурила! Да и дочь хороша! Да ладно, чёрт с ними, с бочками! Хоть рыбы оставили немного на прокорм и то благо! Надо и Господу хвалу воздать. Сумел оберечь! — Тимофей истово крестился, шепча полузабытую молитву.
Удивительно, но Настя не простудилась. Хворь обошла её стороной. Зато с удовольствием отлежалась и отоспалась, в то время как остальные в поте лица работали, борясь со встречным ветром, часто меняя галсы. А с утра Настя уже работала со снастями и рыбой, которую всё надо было доделать в оставшиеся три бочонка.
И Настя, и отец признались, что были опрометчивы, согласившись на дальний поход аж за Апшерон. А ведь напарник предупреждал. Не послушались и потеряли почти всё, если не считать три бочонка.
Измученные и голодные, обессиленные рыбаки вернулись домой через полтора месяца. Напарник встретил их, как вернувшихся из потустороннего мира.
— О Аллах! — воздел он руки к небу. — Мы уже и молить Всевышнего перестали! Как же вам удалось перебороть силу морскую? Просто сказка и только!
— Всемилостивейший снизошёл до нас, приятель, — ответил Темян и перекрестился, не скрываясь.
Весна началась уже в конце февраля, и началась бурно. Деревья быстро покрылись цветами. Близкие горы оделись изумрудной зеленью. Всё цвело и пело птичьими голосами. Пела и душа Насти-Минбелики. У тётушки, куда она носила рыбу и где усмирила злую собаку, увидела молодого парня и поняла, что то был тётушкин племянник. Он показался ей верхом красоты и привлекательности. Она даже вспотела, и тотчас отвернулась и зашла в дверь, устыдившись юноши. Но успела заметить жадный взгляд его больших глаз.
Именно его глаза и поразили девочку. Они просто прожгли её и бросили в жар. Сердце заколотилось у самого горла. Она испугалась, подумала, что он колдун или чародей с дурными намереньями. Его звали Букар. Это его сестра говорила как-то Насте.
Потом она весь день ходила сама не своя, так что отец спросил с участием:
— Ты не захворала, Настенька? Лицо у тебя какое-то странное. Почему покраснела? Или кто приглянулся моей милой? — уже со смешком в голосе спросил отец.
— Где мне кого встретить, тятя?! — вспылила дочь, а отец уже и так всё понял.
— Ты не сердись, детка. Такое обязательно случается со всеми. Без такого нет жизни, моя девочка! И нечего краснеть. Кто он?
Настя долго молчала, смущённая и нерешительная. Наконец проговорила:
— Он племянник тётушки Паризы. Я туда ношу рыбу. Там и увидела его. Букаром зовут. Его сестра Зинат часто со мной разговаривает. Мы почти подруги. Она и рассказывает про свою семью.
— Кто их отец и как его зовут?
— Разве я могла о таком спросить, тятя? А Зинат не говорила. Про мать сказала, что её зовут Шамай. Чудные имена, да?
— Стало быть, они при деньгах, — задумчиво проговорил Тимофей-Темян.
— И что с того? — вскинула Настя свои тёмные брови. — Если тебе надо, я могу спросить у Зинат. Когда встречу её и поговорю. Пока ж не знаю, где они живут.
— Они лезгины? — опять поинтересовался отец.
— Я не спрашивала. Да тут много лезгинов живёт. И не только…
— Это я давно понял, дочка. Тут народов хватает. И все друг друга подозревают и не доверяют. Понял, что в горах так и происходит. Обособленно живут они.
Этот разговор дал понять Насте, что отец вовсе не против её увлечения. Тем более, что юноша из довольно богатой семьи, как можно судить. И Настино сердечко застучало ещё сильнее и тревожнее. И теперь её голову не покидали мысли о юном Букаре и его глазах. И каждый раз при воспоминании о нём сердце подскакивало в груди от бешеного рвения поскорее снова увидеть юношу.
Она с трудом дождалась, когда можно было понести очередную партию рыбы. Молилась, чтобы Господь позволил ей увидеть Букара. При этом краснела даже лёжа в постели, мечтая о тех мгновениях, когда их глаза встретятся. Поклялась себе не отводить своих и насладится его глазами. Лишь страх, что обязательно покраснеет, смущал и злил её. С этим справиться она не могла.
Всё же прошло две недели прежде, чем она увидела Зинат. Сердце тревожно забилось. А вдруг Букар не пришёл? Хотя он всегда сопровождал сестру, и Настя с надеждой ждала времени, когда сможет поговорить с Зинат. Даже тётушка Париза с подозрением взглянула на Настю. Вдруг спросила, что привело Настю в сильнейшее замешательство и вогнало в краску, смутив окончательно: