Меня украл дракон.
Мне о драконах даже в сказках не рассказывали. Начать с того, что сказками меня вообще не баловали. Так что о доблестных рыцарях, самоотверженно машущих платочками дамах и злых драконах я узнала только во дворцы — из баллад. Долго удивлялась, кто эту чепуху придумал и зачем. Но слушать было приятно. И куда как приятно смотреть на лица фрейлин, когда менестрель описывал рыцаря… или его же поединок с драконом. Максимилиан в таких случаях говорил: «Глупость вот такенными буквами на лице написана» и разводил руками. Ага. Вот «такенными».
Но баллады оказались на удивление полезной штукой. Потому что когда на тебя с неба спускается нечто чешуйчатое, крылато-хвостатое и громадное, хватает за шкирку когтями и взмывает в небо, ты сразу понимаешь — это дракон. А кто ж ещё?
Забавно, что я раньше во всех этих рыцарей-драконов не верила. Уж кто-кто, а я… С моим-то уникальным проклятьем…
Ну так вот, больше всего удовольствия получили, кажется, фрейлины, которые в момент похищения со мной по саду гуляли. Вопили они знатно. Хлеще сквозняков в моём Утёсе. Дракона это, правда не смутило, меня, впрочем, тоже: я была занята — пыталась устроиться в когтях поудобнее. А ещё какое-то время спустя, когда мы высоту набрали, пожалела, что не захватила с собой накидку. Или даже зимний меховой плащ. Жуть как холодно в облаках! До костей пробирает. И мокро. А ещё от ветра уши заложило, потом голова разболелась, так что красотами внизу я даже не наслаждалась. Хотя, думаю, было на что посмотреть: когда ещё так над родным королевством полетаешь. Но я пыталась скукожиться за громадным когтем и укрыться от ветра, и даже не сразу сообразила, что мы вообще-то спускаемся. И только когда когти неожиданно разжались, и я кубарем покатилась по чему-то твёрдому и холодному, оказавшемуся каменным полом, догадалась, что полёт неожиданно (и не очень мягко) кончился.
И тут же услышала восторженное:
— Па-а-ап! Смотри! Я принцессу принёс!
Уж насколько я была не в себе и вообще уставшая, но обернуться получилось.
Дракона как не бывало. Вместо него стоял мальчишка — подросток моего возраста. Худощавый, вихрастый, рыжеволосый и с алыми (даже показалось сначала, что светятся) глазами.
— Па-а-ап! — тыкая в меня пальцем, вопил подросток. — Ну гляди же, я летал за принцессой!
!!!
Но апофеоз этому абсурду наступил, когда в ответ раздалось:
— Идиот! Ты кого, дьявол тебя забери, притащил?! Это ж демонолог!
Демо… чего?
— Нет, пап, у неё даже корона была, — возражал мальчишка. — Серьёзно, я же знаю, я же за ней следил!
За короной?!
Я с трудом села.
Невысокий, тоже худощавый, вихрастый и красноглазый мужчина, отчаянно жестикулируя, надвигался на подростка.
— Я говорил сидеть дома? Говорил?! Улетел чёрт знает куда, даже гороскоп не составил, мать с ума сходит! И что?! Принёс вместо принцессы какую-то..!
После «какой-то» шло непечатное слово, которое я прослушала, потому что на меня вдруг накинули тёплый плащ.
— Вставай, девочка, — произнёс на ухо мягкий женский голос. — О, боже, ты же вся синяя. Идём, я приготовлю тебе глинтвейн.
Я была настолько изумлена, что молча повиновалась.
Женщина в тёмном домашнем платье — совершенно обычная светлокожая брюнетка — повела меня куда-то по тёмному коридору. И дальше в какой-то зал через анфиладу комнат…
Но крики папы-дракона и дракона-сына ещё долго преследовали нас, эхом отдаваясь от каменных стен.
Женщина оказалось мамой-драконом. Но единственной её внешней странностью были только вертикальные зрачки, да отливающая серебром чешуи кожа. Всё это я не сразу заметила, так что сначала приняла её за служанку. Но слуг, похоже, в этом…м-м-м… замке не имелось вообще. По крайней мере, я их не видела. Хотя мне, конечно, было совсем не до них. Я старалась согреться — после глинтвейна дело пошло на лад.
Брюнетка, представившаяся Сициллой, провела меня в какую-то тёмную, но жарко натопленную спальню, где я буквально рухнула на кровать и тут же уснула.
Утром — туманным и сумрачным — стоило мне встать и попытаться взяться за книжку на непонятном языке, обнаружившуюся в спальне, в комнату без стука вошёл папа-дракон. Хмуро меня оглядел и угрюмо поинтересовался:
— Ты Алисия?
Я кивнула, не отрываясь от книги.
— Мой сын унёс тебя по ошибке, — после паузы продолжил дракон. — Он извиняется.
Я снова кивнула.
Дракон помолчал. Потом ещё угрюмей произнёс:
— Я отнесу тебя обратно. Через месяц.
Я вскинула бровь и покосилась на него.
— За окно выгляни, — окрысился мужчина. — В это время грозы стеной — не пролететь. Появись ты здесь хотя бы на денёк раньше…
Я пожала плечами и впилась глазами в очередную фразу книги. Смысла она не несла ни малейшего.
Дракон хмуро глянул на меня. На окно. Снова на меня.
— Что ты читаешь?
Я опять пожала плечами. И, не выдержав, ткнула во фразу.
— Как это переводится?
— Nemo debet bis puniri pro uno delicto, — озвучил дракон. — «Никто не должен быть наказан за одно преступление дважды». Ты что, ромульского не знаешь?
— Какого? — буркнула я, пытаясь совместить перевод с собственно фразой. Вообще не совпадал.
— Тебя монахи ордена Чистоты учили? — помолчав, поинтересовался дракон.
Я покосилась на него. Чёрт его знает, как этот орден называется.
— Да. И что?
— Они боятся таких, как ты, — спокойно отозвался дракон, без труда выдержав мой взгляд. И тут я поняла, что в его поведении меня смущает. Ему не страшно. Совершенно. — Твоего дара.
Я отбросила книгу.
— Дара?! Моего проклятья, вы хотите сказать?!
Дракон улыбнулся — неожиданно мягко.
— Ты проклята так же, как и я, девочка. Каждый проклят, кто отличается от большинства. Это лишь в твоих силах сделать проклятье даром.
Я глубоко вдохнула. Выдохнула, успокаиваясь.
— Как?
Дракон пожал плечами.
— Я похож на демонолога? Выучи ромульский, засядь за книги. Насколько я знаю, такие как ты рождаются хорошо если раз в столетие. Так что пользоваться твоей силой тебя никто не научит.
За окном вспыхнула молния. И тут же зловеще громыхнуло.
— Научите меня. Языку, — тихо попросила я под аккомпанемент дождя.
Дракон посмотрел на меня. Внимательно, глаза в глаза.
— Пожалуй, если я это не сделаю, ты будешь слоняться по замку и путаться под ногами. Хорошо. Идём в библиотеку.
— Вы меня не боитесь, — произнесла я, пока мы шли (блуждали?) по тёмным мрачным коридорам.
— Видишь ли, девочка, — улыбнулся дракон. — Ты только учишься контролировать свой дар. И, хоть ты и могущественна, сейчас ты так же опасна, как улитка, еле ползущая под тяжестью раковины. Это ты меня боишься. Нет? Ну и хорошо. Но на всякий случай: даже не пытайся кого-то убить в моём замке. У нас, драконов, своя магия. Тебе она не понравится. Так что давай лучше будем друзьями.
Я молча пожала плечами.
Ну давай.
Ученица из меня оказалась никудышная. Впрочем, учитель тоже был далёк от идеала. Дракон — так и не представившийся — объяснял сумбурно, использовал странные слова вроде «флексии», «агглютинации» и «инкорпорирования», а ещё с завидной периодичностью выходил из себя. Совсем выходил, абсолютно — то замрёт, как неживой, одни глаза сверкают. То вдруг частично обернётся — лапа чешуйчатая когтями по столу застучит или, там, морда драконья паром дыхнёт. В итоге мы пришли к тому, что я сейчас возьму эту…! книгу и засуну её себе в…! голову.
После чего дракон сбежал, сославшись на дела.
«Дела» бежали за ним со скалкой и криками: «Когда уже дверь на кухне починишь?!».
Книгу я взяла и даже открыла. Забавно, но она стала чуть-чуть понятней. Дальше я работала сама и удивительное дело, к вечеру смогла разобраться в простеньком стишке-молитве, чей перевод отлично знала.
Спустя ещё парочку дней дело пошло на лад. Меня не беспокоили: я сидела над книгами, не замечая, как мама-драконица приносит еду и уносит пустые миски и кубки. Чистая одежда появлялась, словно по волшебству — да и не следила я особенно за своим видом. Ромульской захватил с головой, и выныривать в реальный мир я не собиралась.
Но реальный мир иногда бывает очень настойчивым. Сначала он отвесил мне подзатыльник, а потом заорал в ухо: «Чего расселась?! Это моё место!».
Я подняла голову и встретилась взглядом с юным драконом. Мальчишка стоял, подбоченясь и гневно сверкая алыми глазками.
— А ну уйди, девчонка!
Я смерила его — довольно низенькую — фигуру долгим взглядом и фыркнула.
— Сам иди.
— Чего?! — на грани рыка завопил мальчишка.
— Что слышал! — отозвалась я, инстинктивно замахиваясь книгой.
Фолиант приземлился точно на чешуйчатую макушку. Раздался гулкий — о-о-очень гулкий — звук, мы с драконом снова переглянулись. И с дружным визгом бросились друг на друга.
Я уже говорила про хорошую потасовку, да? Это была чрезвычайно хорошей. Когда нас разняли, мы катались почему-то по кухне и пытались (по крайней мере, я пыталась) выцарапать друг дружке глаза. Получилось только разбить губу, нос и подбить скулу. А ещё хорошенько порвать одежду.
Но самое забавное было после. Мама-драконица под крики папы-дракона толкнула нас в какую-то пустую комнату и поставила в угол. Углы. Разные.
И ушла, закрыв дверь.
Я всё пыталась поймать смысл стояния в углу, когда мальчишка неожиданно «тихо» прохрипел:
— Слышь, девчонка, а слетаешь со мной в бухту?
Я потрогала разбитую губу. И буркнула.
— Ну, слетаю. И вообще, я — Алисия.
— Да знаю я, — отмахнулся мальчик, сверкая здоровенным фингалом (моя работа). И вдруг добавил. — А я Арман.
— Очень приятно, — пропыхтела я, одёргивая разорванное платье. — Слушай, а как же мы полетим, когда у вас грозы.
— А! — залихватски махнул рукой мальчишка. — Там лететь-то! Что я, не справлюсь?
— В когтях не полечу, — предупредила я на всякий случай. — Мне одного раза хватило.