Командиры врага сделали тот же вывод, что и я, и всадники брызнули в стороны. Часть помчалась налево, другие рванули направо, ну а окончательно свихнувшиеся помчались прямо на нас.
Я крепче сжал рукоять меча, подумал, что он вроде бы стал тяжелее.
– Ваййууу! – завизжал огромный лохматый тип на оскалившемся рарге, и зверь его напрыгнул на Стася.
Тот устоял, хотя и отшатнулся вбок, и морда хищника оказалась прямо передо мной. Я замахнулся, целясь между пылающих злобой желтых глаз, но ударить не успел, что-то звякнуло, из сгустившегося черного тумана пришла боль, и сознание упорхнуло прочь.
Потекшая по лицу холодная вода заставила меня фыркнуть, я открыл глаза и чихнул.
И тут же пожалел об этом – внутри черепа пульсировало нечто горячее и покрытое шипами, так что при малейшем движении меня начинало колоть и в затылок, и в лоб, и даже в виски.
– Он жив! – объявил склонившийся надо мной Ярх. – А мы-то уж обрадовались.
– Не дождетесь, – проговорил я, с трудом ворочая окаменевшим языком. – Все? Победили?
– Вне всякого сомнения, – рядом с красноглазым наемником появился Визерс, протянул мне руку.
Поднимаясь, я все не мог сообразить, отчего мне так тяжело двигаться, и только потом вспомнил, что на мне кольчуга и прочие прибамбасы. Судя по боли в башке, я здорово получил по шлему, кроме того, болела обожженная щека и неприятно ломило правое плечо.
– Так! Смотри на меня! – приказал Визерс, и я попытался сосредоточить на нем взгляд. – Все ясно. Отправляйся в обоз, пусть кто-нибудь из лекарей тебя осмотрит. Понимаешь меня?
Я кивнул – в обоз так в обоз, только бы еще вспомнить, куда именно идти.
Желтый свет, помогавший нам в битве, сгинул, да и сама схватка благополучно закончилась.
Ветер носил запахи крови, горелого мяса и внутренностей, с разных сторон доносились стоны и приглушенные голоса. По полю боя бродили наемники, переворачивали трупы, добивали чужих раненых, а своих несли вверх, туда, где за холмами остались телеги. Вокруг дракона, напоминавшего груду угля, толпились любопытные, какой-то смельчак под хохот товарищей пытался забраться ящеру на спину, но съезжал по гладкой чешуе.
Я засунул меч в ножны – так и не выпустил его! – и заковылял в ту сторону, откуда мы сегодня пришли.
Вскоре обнаружил, что передо мной двое обозных волокут на носилках Балда – шлем с него свалился, как и капюшон, так что я мог видеть голую макушку, белое неподвижное лицо.
Вчера еще он кашеварил, смеялся шуткам других, сам говорил что-то…
И вот, все для него закончилось.
– Дорогу! Дорогу! – закричали спереди, и обозные с носилками отступили к обочине.
Я спешно повторил их маневр – навстречу мне на большой серой лошади ехал сам Арсаир ва-Рингос, Верховный Носитель Света Южной Четверти, не один, конечно, в сопровождении нескольких инквизиторов и полудюжины солдат в хороших доспехах.
Лучше отвернуться и сделать шаг назад, чтобы не попасться им на глаза.
Простучали копыта, и обладатели желтых плащей проехали мимо, не обратив на меня внимания.
– Вот и хорошо, – пробормотал я себе под нос и продолжил путь.
Если на поле боя наблюдалось относительное затишье, то в обозе царило лихорадочное оживление – ругались и стонали раненые, орал, распекая «нерадивых ослов», десятник Торил, бородатый и могучий.
– Давай сюда! Давай! – замахал мне один из лекарей, средних лет дядечка, весь забрызганный кровью.
Он сидел на чурбачке, а рядом с ним на отрезе чистой ткани была разложена всякая врачебная приблуда. На костерке кипел небольшой котелок, и за ним приглядывал лекарский ученик, длинный и тощий, как сопля.
– Тебя по башке ударили? – спросил дядечка, когда я подошел.
– А что, заметно? – удивился я.
– Тебя мотает, как пьяницу на сильном ветру, – пояснил лекарь и потянулся туда, где рядком были выстроены стеклянные баночки с содержимым всех цветов радуги. – Выпей-ка вот это…
Мне-то казалось, что я шагаю вполне прямо, но со стороны виднее, и поэтому я спорить не стал, послушно глотнул бурой, резко пахнувшей жидкости. Оказалась она настолько горькой, что у меня вышибло слезы, зато боль и пульсация внутри черепа тут же начали слабеть.
– Так, щека? Что-то еще? Садись-ка, – продолжал командовать лекарь. – Я – Сегло. Слышал, что у тебя память в Душеловке отшибло, неужели ты и вправду меня не помнишь?
Я помотал головой.
Дядечка ощупал мое плечо, а поскольку я при этом дернулся, точно ошпаренный, он велел мне снимать доспехи. Оторвавшийся от костерка ученик помог мне, и вскоре я оказался голым по пояс, а мир наполнился потной вонью от поддоспешника и прочих моих шмоток.
Но вокруг смердело так, что эту добавку вряд ли кто уловил.
– Ага, это мы тебе намажем… – в ход пошла жирная мазь из горшочка, и плечо от нее начало жечь.
Ожог на щеке обработали в последнюю очередь.
– Ну вот, жить будешь, – заявил Сегло, глядя на меня с удовлетворением профессионала, совершившего очередной трудовой подвиг. – Освобождай место. Следующий прибыл.
Я обернулся, чтобы посмотреть, кто это, и застыл с отвисшей челюстью.
Приближавшееся к нам существо если и могло сойти за человека, то только с большого расстояния – физиономия покрыта чешуей, похожей на рыбью, носа нет, зато три глаза и две пары рук!
– Чо выпялился? – проскрипел этот урод. – А, Рыжий, ты же меня забыл, да?
Похоже, это был тот самый савирт, о котором упоминали мои соратники.
Если Южные земли населяют подобные монстры, а люди там напоминают Пугало, то в те места и в самом деле лучше не соваться.
– Э… да, – сказал я, чуток оправившись от изумления. – Забыл.
– Звать меня Э-Ха, – сказал савирт и похлопал меня по плечу правой верхней рукой. – Давай, двигайся, или ты тут собрался до ночи сидеть? Растопырил задницу, рожа!
Он был столь же «любезен», как и прочие наемники.
Я поднялся, освобождая местечко для нового пациента, и принялся собирать шмотки. Поскольку я и так приперся в обоз, то щит, шлем и все прочее надо оттащить на телегу, а потом…
Насчет потом определилось быстро, поскольку явился Визерс и велел мне заняться обедом.
– Есть, – уныло ответил я, предвкушая много «интересного и завлекательного».
Пришлось тащиться к фуражирам, получать у них продукты, затем идти за водой и разводить костер, счастье еще, что на дрова пошли сломанные в сегодняшнем бою заграждения…
Но то ли от усталости и жары, то ли от настоек Сегло двигался я как сонная муха, и если бы мне не помогали, то провозился бы до вечера. Но Ярх пособил нарезать сало, Пугало и Стась поспособствовали с водой, и вскоре от нашего котла пошел вполне приятный запах.
Вышло у меня нечто вроде кулеша, и получилось довольно съедобно.
– Мням-мням, готовишь ты даже лучше, чем раньше, чтоб меня боги покусали, – заявил Ярх, сняв пробу.
– Это случайно вышло, – отозвался я, хотя почувствовал себя польщенным.
До сего момента если чего и готовил, то разве что макароны быстрого приготовления на сборах, когда жрать хочется так, что хоть лови гостиничных тараканов и поджаривай на зажигалке.
Десяток собрался вокруг костра, и я обнаружил, что погиб только Балд, зато раны получили многие – отхвативший новый шрам на предплечье Визерс морщился при каждом движении, Лихо отрубили кончик носа, отчего его тут же принялись звать «свиньей», Стась баюкал побывавшую в пасти рарга руку.
Вина за обедом не пили, и даже Ярх о нем не заикался, хотя понятно, отчего – Белый Страх торчал рядом с шатром Проклятого Лорда, и ясно было, что закончена лишь битва, а не война.
– Мы им врезали по ихним сранским мордам, – вещал Ярх, не забывая работать ложкой. – Теперь наступать пойдем, вот точно я вам говорю! Они ж нам поденно платят? – тут он ткнул в сторону холма, на вершине которого расположились инквизиторы. – Какой смысл нас в тылу держать? Вперед погонят, к реке и за нее, чтобы Синеглазый в штаны наклал, если он штаны носит, а не юбку!
– Скоро узнаем, – сказал Визерс. – Рыжий, котелок на тебе, действуй.
Эх, тяжка доля дежурного, но деваться некуда.
Я взял посудину, ухватил половник и в какой уже раз за сегодня отправился в сторону реки. Проходя мимо дракона, все так же окруженного любопытными, не удержался и свернул – у нас таких существ не водится, а парк Юрского периода по телеку выглядит не так интересно.
Зрелище меня разочаровало.
Ящер был грациозным и опасным, оставаясь живым и в небесах, труп его, да еще и на земле, внушал лишь отвращение – нечто вроде громадного варана с крыльями летучей мыши, да еще и обгоревшего так, что чешуя покоробилась, разве что зубы в пасти еще могли произвести впечатление.
С котелком я провозился довольно долго, взопрел, разозлился и проклял все на свете, начиная с того факта, что в этом мире не изобрели горячей воды, ершиков и моющих средств для посуды.
– Средневековье, блин, – бурчал я, надраивая донышко котла речным песком.
На воду передо мной упала тень, и я поднял голову, чтобы посмотреть, кто это. Очередное ругательство застряло у меня в глотке, поскольку на берегу стоял некто в желтом плаще инквизитора.
Неужели сам Арсаир ва-Рингос?
– Славного дня тебе, сын мой, – проговорил желтоплащный, и я облегченно вздохнул – голос тихий, сладенький, а Верховный Носитель Света Южной Четверти гремит как труба.
– И тебе… – я замялся, не зная как титуловать инквизитора.
Обзовешь неправильно – еще обидится, все эти батюшки, муллы и прочие жрецы на такие вещи чуткие.
– Пойдем со мной, сын мой, – продолжил он. – Наставник наш хочет видеть тебя.
Хрен редьки не слаще… этого сладкоголосого послали за мной?
– Но я не могу, у меня… дела, – я поднялся, и оказалось, что инквизитор на голову меня ниже.
Жалко, что лица не видно, его скрывает капюшон.
– Что мирские дела рядом с истиной, открытой в Свете? – голос его стал жестче. – Пойдем.
Меч, понятное дело, при мне, но этот тип наверняка маг, и с ним я не слажу, а кроме того, обнажать оружие против союзника как-то неудобно, и что же тогда делать?