— «Арч»? — переспросила я, когда она скрылась из виду.
Я попробовала все-таки выполнить тот фокус с бровью. Как обычно, ничего у меня не вышло. Наверное, физиономия получилась удивленная.
— Пока, Мерсер, — только и ответил он.
Я не удержалась и крикнула ему в спину:
— А тебе не кажется, что в чем-то они тоже правы?
Он обернулся.
— Кто?
Я осмотрелась — все уже разошлись.
— Да все эти — «Альянс» и те ирландки… И «Око». То, что мы видели, конечно, кошмар, но ведь и экстраординарии иногда бывают опасны, разве нет?
На мгновение мы застыли, глядя друг другу в глаза. Сначала я подумала, что Арчер разозлился, но потом поняла, что взгляд у него не злой. Скорее какой-то… не знаю… изучающий, что ли.
По мне вдруг словно прошла горячая волна, от живота поднимаясь к щекам. Не знаю, заметил что-нибудь Арчер или нет, но он улыбнулся мне — на сей раз по-настоящему, — и у меня в буквальном смысле слова дыхание застряло в груди. Точно такое же ощущение я испытала в четвертом классе, когда Сюзи Стрельжик вызвала меня на «слабо» дотронуться до дна в бассейне. Я это сделала, но пока поднималась на поверхность, было такое чувство, словно грудь сдавило мощным компрессором, а когда я вынырнула из воды, голова ужасно кружилась.
То же самое я чувствовала сейчас, глядя в глаза Арчера Кросса.
А он спустился еще на две ступеньки и оказался на одном уровне со мной. Правда, я все равно смотрела на него снизу вверх, но, по крайней мере, шея уже не болела. Он наклонился ко мне, и я опять почувствовала запах чистоты и мыла.
— На твоем месте, Мерсер, я бы не стал говорить такие вещи в этой школе, — прошептал он.
Я чувствовала на щеке его теплое дыхание. Кажется, я захлопала ресницами.
Самую чуточку.
Он умчался, прыгая через ступеньку, а я смотрела ему вслед и повторяла про себя, словно мантру: «Я не хочу влюбляться в Арчера Кросса, я не хочу влюбляться в Арчера Кросса, я не хочу…»
Дженна сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и читала книжку.
Я с тяжелым вздохом захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.
— В чем дело? Живые картинки доехали? — спросила Дженна, не отрываясь от книги.
— Нет… Ну, то есть да, конечно. Жуткое дело.
— Угум, — согласилась Дженна. — А что еще?
— Я влюбилась в Арчера Кросса.
Дженна расхохоталась:
— Как оригинально!
Я плюхнулась на постель и простонала в подушку:
— Ну почему?! — Перекатилась на спину и уставилась в потолок. — Ладно, он очень мил. Подумаешь! Он не один такой!
Видно, мои горестные вопли мешали Дженне читать. Она отложила книгу, подошла ближе и присела на край письменного стола.
— Арчер — не «очень мил», — поправила она. — Милыми бывают щенята. Грудные младенцы. Я очень мила. А Арчер Кросс неотразим. И это при том, что мне парни вообще не нравятся.
Да уж, Дженна мне не поможет справиться с ненужным чувством.
— Он придурок! — сообщила я. — Помнишь сегодня утром, с оборотнем?
— О да, — сухо отозвалась Дженна. — Он тебя спас от оборотня. Пижон.
— Помощи от тебя!
— Извини.
Мы немного помолчали. Я рассматривала пятно на потолке, подозрительно похожее на плесень. Дженна откинулась назад, опираясь на локти, и барабанила пятками по ящикам стола. За окном раздавался вой. Было полнолуние, и оборотни бегали на свободе по территории школы. Я подумала: интересно, и Тейлор с ними?
— О-о! — вскрикнула вдруг Дженна, выпрямляясь так резко, что опрокинула стаканчик с карандашами. — У него подружка — настоящая стерва!
— Да! Спасибо! — обрадовалась я и тоже села на кровати. — Кошмарная подружка, и притом она меня уже ненавидит. И вообще, если парню нравится общаться с Элоди, такой парень не заслуживает внимания.
— Истинная правда, — подтвердила Дженна, усиленно кивая.
На душе сразу стало легче! Я перевернулась на живот и взяла с тумбочки книгу.
— Странно это… — сказала Дженна.
— Что странно?
— Арчер с Элоди. Она весь прошлый год за ним бегала, а он на нее и смотреть не хотел. Вообще. Потом пропал, а когда вернулся — бац! Они уже вместе. Вот и странно.
— Ничего странного, — возразила я. — Она же потрясающе красивая. Наверное, у него наконец гормоны взыграли.
Дженна оперлась подбородком на руку.
— Может быть… А все-таки! Арчер, кроме того, что красавец, еще и умный, и веселый. А Элоди — нудная дура.
— И красотка, — дополнила я. — Самые умные мальчишки глупеют, когда сталкиваются с роскошной девушкой.
— Правда… — согласилась Дженна.
Я хотела еще расспросить ее о Холли, как вдруг в комнате раздался голос миссис Каснофф — как будто она говорила по громкой связи. Наверное, тут действовали какие-нибудь чары, усиливающие звук.
— Леди и джентльмены, ввиду того, что завтра нас ожидает напряженный учебный день, прошу всех пораньше лечь спать. Отбой — через десять минут.
Я глянула на часы и не поверила своим глазам.
— Сейчас восемь! Она что, хочет уложить нас в кроватку в восемь вечера?!
Дженна вздохнула и полезла в шкаф за пижамой.
— Добро пожаловать в Геката-Холл, Софи!
В туалете была дикая толкучка вокруг раковин — все спешили почистить зубы. Толпа состояла из оборотней и ведьм. Видимо, у фей зубы от природы чистые. Когда я вернулась к нам в комнату, оставалось всего три минуты, чтобы напялить пижаму и нырнуть в постель. Ровно в десять минут девятого свет замигал и погас.
У меня в голове мысли бегали по кругу. Разве тут заснешь?
Я спросила Дженну:
— А тебе не странно спать по ночам? Вроде, вампирам положено днем спать?
Она ответила:
— Угу. Но в школе свои правила. Вот когда меня отсюда выпустят, сложно будет переучиваться.
Я не стала спрашивать, когда она надеется вырваться отсюда. В принципе, нашу школу заканчивают в восемнадцать лет, но ведь мы взрослеем так же, как и обычные люди, а Дженне всегда будет пятнадцать.
Я устроилась поуютнее и постаралась думать сонные мысли. Кажется, только я закрыла глаза, как скрипнула, открываясь, дверь.
Я быстро села. Сердце колотилось, как сумасшедшее. На будильнике было чуть больше полуночи.
В комнату проскользнула какая-то тень.
Я ахнула.
— Успокойся, — пробормотала Дженна. — Это, наверно, привидение. Они иногда забредают в комнаты.
Тихонько чиркнула спичка, и крошечная лужица света озарила темную фигуру.
Элоди.
В лиловой шелковой пижаме, с черной свечой в руке. Вспыхнули еще две свечи — рядом с Элоди стояли Честон и Анна, тоже в пижамах.
— София Мерсер, — нараспев продекламировала Элоди, — мы пришли, чтобы принять тебя в наш ковен, как сестру. Произнеси пять слов, которыми начинается посвящение.
Я только глазами хлопала.
— Девчонки, вы издеваетесь, что ли?
Анна нетерпеливо вздохнула.
— Нет, другие пять слов. «Я принимаю ваше приглашение, сестры»!
Я отвела спутанные волосы с лица.
— Я же говорила, что еще не уверена, захочется ли мне вступать в ваш ковен. Не буду я участвовать ни в каких посвящениях!
— Эти пять слов не значат, что ты автоматически будешь принята, — вмешалась Честон. — Просто после них можно начинать ритуал. Ты можешь отказаться в любой момент.
— Да сделай уже, что они хотят, а то не отстанут! — сказала Дженна.
Я видела, как она сидит на своей постели и глаза настороженно поблескивают при свете свечей.
Элоди сжала губы, но промолчала.
— Ну ладно! — Я отбросила одеяло и встала с кровати. — Я принимаю ваше приглашение, сестры…
Глава 9
Девчонки привели меня в комнату Анны и Элоди.
Я спросила шепотом:
— А как это вы так устроились, чтобы жить вместе? Вроде, главная идея «Гекаты» — учиться сосуществовать с экстраординариями другого типа?
Элоди рылась в письменном столе и как будто не слышала, так что ответила мне Честон.
— Ведьмам иногда приходится селиться вместе, потому что нас больше, чем фей и оборотней.
— Почему это?
Анна сказала, зажигая еще свечи, мягким светом озарившие комнату:
— Феи и оборотни реже сталкиваются с миром людей. У них меньше вероятности попасть сюда.
Элоди нашла у себя в столе кусочек мела и деловито принялась рисовать пентаграмму на паркете. Потом обвела круг, в который заключила пентаграмму.
— Обычно ритуал посвящения проводят на природе, лучше всего — если вокруг кольцом растут деревья, — объявила она, усевшись во главе пентаграммы.
Честон и Анна сели по бокам, а я устроилась напротив.
— Но в лес ходить не разрешается. На этот счет миссис Каснофф жутко строга.
Мы все четверо взялись за руки, сидя вокруг пентаграммы. Я подумала: сейчас запоем.
Элоди спросила:
— Софи, какой была первая магия, которую ты подарила Вселенной?
— Что-что?
— Первое заклинание, которые ты наколдовала, — пояснила Честон, подавшись вперед, так что белокурые волосы рассыпались по плечам. — Первые чары — это священно для ведьмы. Когда мне было двенадцать лет, я вызвала грозу, которая не утихала три дня! Анна остановила время… На сколько?
— На десять часов, — ответила Анна.
Я посмотрела на Элоди. В ее глазах отражались мерцающие огоньки свечей.
Я спросила:
— А ты?
— Я превратила день в ночь.
— О-о…
— А ты какие чары вызвала, Софи? — с жадным любопытством спросила Честон.
Я подумала: может, соврать? Скажу, что превратила кого-нибудь в камень или еще что… С другой стороны, если они поймут, какая из меня фиговая ведьма, может, раздумают принимать меня в свой дурацкий ковен.
— Я покрасила себе волосы в фиолетовый цвет.
Девчонки совершенно одинаково уставились на меня.
— В фиолетовый цвет? — повторила Анна.
— Я не нарочно… Я хотела их распрямить, но, видно, что-то напутала. Они не распрямились, зато полиловели. Правда, цвет всего три недели продержался. Ну вот… Это и было мое первое в жизни колдовство.
Все молчали. Потом Анна и Честон переглянулись.