Некоторое время мы оба молчали, уткнувшись в списки.
В конце концов Арчер спросил:
— Ты не видела ничего похожего на кусок алтарного покрова?
— Посмотри на полке «Ж», в пятой ячейке.
Ни с того, ни с сего он сказал:
— Знаешь, Элоди не так уж плоха. Если познакомиться с ней поближе.
— А ты, значит, познакомился?
— Что?
Я сглотнула комок в горле. Мне совсем не хотелось выслушивать, как Арчер расхваливает Элоди, но все-таки было любопытно.
— Дженна говорила, ты одно время был в рядах клуба под девизом «Мы ненавидим Элоди». Как это понять?
Он отвернулся и принялся, не глядя, перебирать предметы на полке.
— Она изменилась, — тихо сказал он. — После смерти Холли… Ты знаешь про нее?
Я кивнула.
— Бывшая соседка Дженны. Элоди, Честон и Анна меня просветили.
Он провел рукой по темным волосам.
— Ага, они до сих пор считают, что виновата Дженна. В общем, Элоди и Холли очень дружили, а мы с Холли были помолвлены…
Я замахала рукой:
— Стоп! Ты сказал: помолвлены?!
Арчер смутился.
— Ну да. Все ведьмы, как только им исполнится тринадцать, должны обручиться с подходящим колдуном. Через год после того, как обретут магические способности.
Он нахмурился:
— Что с тобой?
Должно быть, лицо у меня было очень странное. В тринадцать лет я едва решалась задумываться о французских поцелуях. Обручиться — это для меня было за гранью.
— Ничего, — пробормотала я. — Просто дико это как-то. Прямо как в романах Джейн Остин.
— Да не так уж это страшно.
— Ага. Брак по сговору в подростковом возрасте — отличная вещь.
Арчер тряхнул головой.
— Мы же не женимся в тринадцать лет, а только обручаемся. Ведьма имеет право согласиться или отказаться, и вообще, она может потом передумать. Между прочим, такой брак часто бывает удачным, потому что основан на дополняющих друг друга способностях, особенностях личности и так далее.
— Все равно, я даже представить себе не могу, чтобы у меня — и жених!
— Знаешь, а ведь наверняка есть.
Я уставилась на него.
— Как это?
— Папа у тебя занимает такую должность… Я уверен, что он подобрал тебе жениха, как только тебе исполнилось тринадцать.
О таком даже думать не хотелось. Представить себе, что где-то живет колдун, который рассчитывает в один прекрасный день сделать меня своей супружницей — это уж слишком! А если он учится здесь, в Геката-Холле? Что, если мы знакомы? Господи, а вдруг это мальчишка, который сидел прямо за мной на истории магии, у него еще воняет изо рта?
Я мысленно сделала себе зарубку на память: спросить обо всем этом маму, как только снова соглашусь с ней разговаривать.
Арчеру я сказала:
— Ну ладно, давай, рассказывай дальше.
— По-моему, никто так и не понял, как сильно смерть Холли подействовала на Элоди. Мы с ней летом много разговаривали. О Холли, о «Гекате», дальше — больше…
— Избавь меня от отвратительных подробностей, — сказала я с улыбкой, хотя что-то больно сжималось в груди.
Значит, она действительно ему нравится. А я-то втайне баловала себя надеждой, что он только делает вид, чтобы потом при всех ее бросить — желательно, с трансляцией по общегосударственному каналу телевидения.
Он сказал:
— Слушай, я поговорю с Элоди и ее подружками. Они от тебя отстанут. Серьезно, дай ей еще шанс. Клянусь тебе, в ней есть неисследованные глубины…
И тут я ляпнула, не подумав:
— Я же сказала: избавь меня от отвратительных подробностей!
В первый момент я даже сама не сообразила, что такое сказала. А когда до меня дошло, я десять раз прокляла свой зловредный язык. С пылающими щеками я осторожно глянула на Арчера.
Он ошарашенно смотрел на меня.
А потом как заржет!
Я тоже начала хихикать. Скоро мы оба сидели на земляном полу, вытирая слезы. Давно уже я ни с кем по-настоящему не смеялась и, вообще, не позволяла себе неприличных шуточек. До чего же это хорошо, оказывается! Я ненадолго забыла, что вся пропитана злом и что меня преследует привидение.
Это было очень приятно.
— Вот ты мне сразу понравилась, Мерсер, — сказал он, отсмеявшись, а я тихо порадовалась, что заливший щеки румянец можно списать на хохот.
— Подожди! — Я прислонилась к полкам, стараясь отдышаться. — Если все обручаются в тринадцать — значит, у нее уже есть жених?
Арчер кивнул.
— Да, но я же сказал — это дело добровольное, всегда можно переиграть. В смысле, многие считают, что я — завидная партия.
— И такой скромный!
Я бросила в него ручку, и Арчер легко перехватил ее в воздухе.
Где-то вверху дверь в подвал завизжала, как будто ее режут. Мы оба виновато вскочили на ноги. Можно подумать, мы тут обнимались или еще что.
Вдруг у меня в мозгу возникла картинка: мы с Арчером целуемся на фоне музейных полок. Теперь у меня горели не только щеки, а и все тело. Я невольно посмотрела на губы Арчера, а когда подняла глаза выше, по его лицу ничего невозможно было прочесть, только от его взгляда у меня перехватило дыхание, совсем как в первый учебный день на лестнице. Я даже обрадовалась, когда Ванди заорала:
— Мерсер! Кросс!
Ее резкий скрипучий голос подействовал как холодный душ. Неловкий момент прошел, а к тому времени, как мы выбрались из подвала, похотливые мысли тоже меня покинули… ну, почти.
— В среду, на том же месте, в тот же час! — гаркнула Ванди нам в спину, когда мы чуть не бегом ринулись к парадной лестнице.
На площадке второго этажа, естественно, Арчера поджидала Элоди. Она сидела на потертом синем диванчике, и настольная лампа бросала золотистые отсветы на ее безупречную кожу, рубиновыми бликами играя в волосах.
Я оглянулась. Арчер таращился на Элоди, как… Примерно так, как я на него таращилась.
Я даже прощаться не стала — просто побежала на свой этаж.
Дженны в комнате не было, а мне после кошмарной пылищи в подвале срочно требовался душ. Я вытащила из чемодана полотенце, а из шкафа — топик и пижамные штаны.
На этаже было почти пусто. Расходиться полагалось только после девяти, а сейчас было всего семь. Должно быть, все еще сидели внизу, в гостиных.
Вся в мыслях об Арчере (и о том, какая чудовищная глупость — влюбиться в парня, который встречается с богиней), я добрела до общей ванной комнаты и распахнула дверь. В комнате клубился пар, так что ничего невозможно было разглядеть. Я шагнула вперед и почувствовала, что под ногами хлюпает. Было слышно, как хлещет вода из крана.
Я позвала:
— Ау?
Никто не ответил. Сначала я подумала, что это кто-то пошутил — оставил включенную воду. Миссис Каснофф не скажет, что это смешно! Горячая вода плохо действует на двухсотлетний паркет.
Потом пар начал редеть, утекая мимо меня в коридор.
И я увидела, почему не выключен кран.
Довольно долго мои глаза отказывались верить тому, что видят. Я подумала — может, Честон просто заснула в ванне, а розовый оттенок у воды из-за каких-нибудь ароматических солей. Потом я заметила, что глаза Честон закрыты неплотно, как у пьяной. А вода розовая от крови.
Глава 16
Я разглядела крошечные ранки, похожие на следы от уколов, прямо под подбородком, и длинные страшные разрезы на запястьях. С них на пол капала кровь.
Я бросилась к ней, на ходу шепча исцеляющее заклинание. Знаю, оно не очень хорошее. Мне с его помощью удавалось максимум залечить ободранную коленку, но надо же было хоть попробовать! Дырочки на шее начали затягиваться и тут же открылись вновь. Я всхлипнула. Господи, ну почему я такая паршивая ведьма?
Веки Честон дрогнули, она приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать.
Я рванулась к двери.
— Миссис Каснофф! Кто-нибудь! Помогите!
Из комнат начали высовываться головы.
Кто-то вздохнул:
— Ну вот, опять начинается…
На лестнице показалась миссис Каснофф в халате, волосы у нее были заплетены в косу. Увидев меня у двери в ванную, директриса побледнела. Почему-то ее испуг меня доконал. Коленки затряслись, горло сдавило от слез.
— Там… Честон, — еле выговорила я. — И везде кровь…
Миссис Каснофф схватила меня за плечо и заглянула в дверь. Ее пальцы судорожно сжались. Она посмотрела мне в лицо.
— София, беги за Кэлом. Знаешь, где он живет?
У меня мозги превратились в яичницу-болтунью, как в старых рекламных роликах про лекарства от головной боли.
— Лесничий? — тупо переспросила я.
Какой от него толк? Он что, «скорая помощь»?
Миссис Каснофф кивнула, крепче стискивая мое плечо.
— Да, Кэл. Он живет возле пруда. Позови его, объясни, что случилось.
Я кинулась вниз по лестнице. По дороге увидела, как из нашей комнаты выглядывает Дженна. Кажется, она меня окликнула, но я уже выбежала в ночь.
Днем было так тепло, а сейчас у меня от холода сделалась гусиная кожа на руках. Огромные школьные окна бросали светлые прямоугольники на газон, а вокруг все было темно. Я знала, что озеро — слева, и побежала туда. Холодный ночной воздух резал легкие, как ножом. Я смутно различила какую-то темную глыбу, отчаянно надеясь, что это дом Кэла, а не какой-нибудь сарай. Хоть я и старалась не поддаваться панике, а перед глазами так и стояла картина: Честон истекает кровью на черно-белых кафельных плитках.
Вблизи стало видно, что это действительно дом. Изнутри еле слышно доносилась музыка, и в окне виднелся свет.
Я так запыхалась, что не знала, смогу ли выговорить хоть слово.
Заколотила в дверь. Не прошло и трех секунд, как она распахнулась и на пороге появился Кэл.
Я представляла себе его старым увальнем, да еще и раздражительным брюзгой в придачу, и совершенно остолбенела, увидев перед собой того самого спортивного красавца, которого заметила в первый учебный день. Я тогда еще подумала, что он чей-нибудь старший брат. На вид ему было не больше девятнадцати, и со старыми увальнями его роднили только фланелевая рубашка и слегка недовольное выражение лица.