– Что у тебя случилось? – спросил Ларк.
– Ничего.
– Ага, оно и видно.
Рич подтолкнул ведро носом ботинка. В нем плескались несколько миног – некоторые мертвые, некоторые – на последнем издыхании.
– Я знал одного парня, у которого на больном зубе вскочил абсцесс. Съел ему мозг подчистую.
– Ты с Коллин говорил? – Рич облизнул десну, привкус гнили наполнил рот, вызывая приступ тошноты. Ларк покачал головой:
– Будешь продолжать в том же духе, и скоро мне придется пристрелить тебя из жалости.
Он смотал леску – пусто.
Рич подобрал пригоршню камней, запустил один в реку.
– Старик Янси отлично стрелял, – сказал Ларк через некоторое время. – Я однажды видел, как он попал в вишневую косточку с расстояния в сто ярдов, причем пьяный в стельку.
– Что с ним стало? – спросил Рич.
– Тяговый канат оборвался. Трос рассек ему шею. Прошел как горячий нож сквозь масло. Некрасивое было зрелище, но хотя бы умер он быстро. – Ларк наморщил нос. – Ох и храпел же он. Аж стены тряслись.
– Почему ты вдруг об этом вспомнил?
Ларк сунул в рот вишню, выплюнул косточку.
– Марша говорит, что я обязательно заболею цингой. Как поживает твой орешник?
– Отрастает назад быстрее, чем я его вырубаю. – Рич потрогал зудящую рану на лбу.
Ларк снова забросил удочку, и поплавок закачался на гладкой поверхности реки. Вдалеке что-то затарахтело.
– Какого черта ему нужно? – проворчал Ларк. – Я его дерьмовый «Шевроле» всегда узнаю.
И впрямь: сквозь кусты проехал пикап Юджина.
– Сукин ты сын! – заорал Юджин, выскакивая из машины и устремляясь вниз по склону. – Хорошие туалеты. – Он повернулся к Ларку. – Надо и себе что-то подобное раздобыть. – Он развернулся к Ричу. – Ты чертов финансовый магнат. Ты что, купил этот хребет?
Юджин взял банку «Таба», вскрыл ее, поморщился с таким видом, словно вместо пива ему подсунули ослиную мочу.
– Ты подлый ублюдок. – Юджин покачал головой в завистливом восхищении. – Ты представляешь, что он учудил? Весь участок 24-7. Он теперь его полноправный владелец.
– Я слышал, – сказал Ларк.
– Ты слышал? – Юджин снова повернулся к Ричу. – Я спрашиваю Мерла – каковы наши шансы вернуться в Проклятую рощу, а он говорит – спроси, мол, у Рича, он тебе все объяснит, и вообще, от тебя зависит все наше гребаное будущее. Я таким ослом выглядел.
– Да ты всегда выглядишь как осел, – заметил Ларк. Юджин его проигнорировал, скомканная банка из-под «Таба» легонько ударила Рича в спину.
Юджин пошевелил носком ботинка ведро с миногами.
– Что с этими угрями не так?
– Оставайся, мы как раз собирались их поджарить, – предложил Ларк.
– Нет, спасибо. Будь ты проклят, Гундерсен. – Юджин покачал головой, как будто вдруг осознал, что сказать ему больше нечего. – Ну, ты знаешь, где меня найти, когда придет время. – Он повернулся к Ларку. – Ты же знаешь, Ричу нужен хороший бригадир.
– Ага. Нужен.
Юджин забрался в пикап. Рич бросил на Ларка быстрый взгляд.
– Ах, ты «слышал»?
– Что? У меня большие уши.
– И длинный язык.
– Наведи порядок на этом слушании! – крикнул Юджин из своего окна. – И мы наконец займемся делом!
Рич схватил ведро за ручку.
– Раньше здесь миног было больше, чем личинок на дохлой собаке, – сказал Ларк.
– Разве они не рядом с океаном живут? Далековато они заплывают.
– Я как-то раз выудил из этой реки осетра размером с человека. – Ларк подобрал свои трости. – Этот парнишка приходил с тобой повидаться?
– Какой парнишка?
– Сын Долорес. Студентик, которого мы видели у рощи.
– Да. – Рич переложил ведро в здоровую руку.
Ларк заковылял вверх по грунтовой дорожке.
– Что, черт возьми, хорошего в петиции, указывающей, как нам поступать со своей частной собственностью? Я так считаю: хочешь – хоть стрихнин в свой колодец выливай, если он стоит на твоей земле.
– Ты ее подписал? – спросил Рич.
Ларк пренебрежительно фыркнул:
– Толку в этой писюльке ни на грош. – Он наклонил голову, прислушиваясь. – Чтоб тебя. Что нужно сделать, чтобы тебя все оставили в покое? Умереть?
И действительно, через минуту машина Марши появилась на изрытой ухабами двухколейке. Рич посторонился, чтобы дать ей проехать, но Ларк продолжил идти прямо посередине подъездной дорожки.
– Перестань пытаться меня раздавить. – Он стукнул тростью по бамперу ее пикапа. Марша остановилась на развилке, вышла из машины и понеслась по лестнице, первой успев к входной двери – словно бежала с ним наперегонки. Она заглянула в ведро Рича:
– Я это готовить не буду, пока ты их не убьешь.
Ларк устроился в кресле. Марша вошла в дом, не вытерев ног.
– Ты что, читать не умеешь? – крикнул Ларк ей в спину.
– Почему ты не можешь держать дверь закрытой? Здесь холодно! – крикнула она в ответ. Вернувшись на крыльцо с ножом, она остановилась, чтобы прочитать надпись на дверном коврике. – Возвращайтесь с предписанием? Да тебе повезло, что я вообще вернулась в твою вонючую халупу. Иначе ты бы ел холодную фасоль из банки на завтрак, обед и ужин.
– Печеная фасоль вкуснее холодной, – проворчал Ларк.
Рич ударил миног о перила, выпотрошил. Собаки потянулись, выгнули спины дугой и поплелись дальше. Боров принюхался, неуклюже поднялся на ноги и фыркнул.
– Смотри не усни. А то эта свинья тебя живьем сожрет. – Он нырнул в дом, неся с собой мертвых миног. – Куда положить?
– Можешь на столе оставить. Ты что, курил в доме? – крикнула Марша Ларку. – Ты ведь слышал, что тебе сказал доктор!
Ларк заворчал, вяло завозился на месте, всем своим видом показывая, что будь его воля – он бы давно встал и ушел.
Зашипело масло. Марша принесла тарелку с обваленными в муке миногами, блестящими от жира. Ларк поднял одну за хвост.
– Ты единственный, кто это ест, – сказала она.
– Юроки их едят. Каруки тоже. – Ларк опустил миногу на сковороду, скривился от жара.
– И кто приучил тебя их есть? – спросила Марша. Ларк кашлянул.
– Моя жена.
– Она была отсюда родом?
– Она была с верховья реки. – Ларк потянулся за другой миногой. – «Карук» значит – «люди, живущие у верховья реки». Но выросла она здесь, внизу. Однажды ее бабушка стирала – тут тогда квартировались солдаты. Подошел солдат, решил поразвлечься. Она и размозжила этому ублюдку голову камнем. Спустилась сюда, чтобы спрятаться. В те дни это было хорошее место, чтобы затаиться.
– Где вы с ней познакомились?
Ларк улыбнулся.
– На рыбалке. – Он прищурился, покопался в недрах своей памяти. – Она начала кричать на меня на своем языке. Я, черт возьми, не понимал, чего она от меня хочет. Но скажу тебе по секрету – я никогда не спорил, если у нее под рукой лежал камень.
– Она хорошенькая? – спросила Марша.
– Еще бы.
– Почему я никогда не видела ни одной фотографии?
Ларк вытер нос тыльной стороной ладони, словно не хотел, чтобы остальная часть истории просочилась наружу.
– Об этом позаботился потоп.
31 января
Раздался рев клаксона. Рич пошевелился, откинул голову назад на подушку.
– Кто это?
Коллин подошла к окну.
– А ты как думаешь?
– Рич! – взревел Юджин и пронзительно свистнул. Залаял Скаут. – Гундерсен!
Рич на ощупь пробрался в коридор. Юджин распахнул входную дверь с такой силой, что она ударилась о стену.
– Поехали! – крикнул он, включая свет.
– Куда поехали? – заморгал Рич. – Середина ночи же.
– Сейчас сам все увидишь! – Ботинки Юджина были заляпаны грязью, но он бесцеремонно прошелся по чистому ковру Коллин, словно это была его собственная лужайка.
– Что увижу? – не понимал Рич.
– Рич? – Коллин положила голову на макушку Карпика. Он сонно потер глаза.
– Давайте собирайтесь, – Юджин махнул рукой. – Пока Харви все не перекрыл.
Рич откашлялся.
– Дай-ка я хотя бы оденусь.
Юджин вышел обратно во двор. Под его подошвами заскрипел гравий.
– И что ты думаешь? – спросила Коллин.
– Понятия не имею, – ответил Рич. Юджин мог натворить все что угодно.
– Карпику завтра в школу. – Коллин отвела его в комнату. Рич слышал, как она помогала ему одеться.
Он натянул вчерашние джинсы, взял с прикроватной тумбочки будильник, прищурился – 4:34, все проспал, – и вышел в коридор. Коллин вела Карпика за руку, его дождевик был застегнут до самого подбородка.
– Дороги – полное дерьмо, – сказал Юджин. – Быстрее дойти пешком.
Карпик зевнул. Рич сдержался, чтобы не зевнуть вслед за ним. Он присел на корточки, чтобы Карпик забрался к нему на спину, спустил Скаута с цепи и последовал за лучом фонарика Юджина вверх по холму.
– Где мама? – спросил Карпик. Рич оглянулся на покачивающийся фонарик Коллин, его налобный фонарь высветил силуэты высоких папоротников.
– Вон идет.
С вершины Хребта 24-7 он заметил полосу красного-синего света, пульсирующую в тумане. Рич шагнул вниз, сместил центр тяжести, поймал равновесие и помчался вниз по склону к вышедшему из берегов ручью, маленькое тельце Карпика подпрыгивало у него на плечах, словно рюкзак.
Он пробежал несколько ярдов вверх по течению, выбирая удобное место, чтобы перебраться на другую сторону, затем вошел в высокую, по пояс, воду. Скаут плюхнулся рядом, принялся бешено грести лапами. Выйдя на берег, Рич снял Карпика с плеч и вернулся за Коллин, и вот они все втроем оказались в нижней части Проклятой рощи, на самом дальнем крае территории «Сандерсона».
Скаут отряхнулся. За спиной шумел Проклятый ручей. В воздухе висел резкий запах бензина. Налобный фонарь Рича прорезал темноту и высветил россыпь свежих опилок. Рич медленно повернул голову вправо и наконец полностью разглядел ужасающую сцену: торчащие пни, большие секвойи, лежащие на земле, изломанные и побитые – неряшливый лабиринт из веток и загубленной, уже ни к чему не пригодной древесины. Земля – сплошное месиво из грязи, изрытой колеями шин. Кругом валялись перевернутые валуны. Часть холма сползла вниз под тяжестью тракторов.