«Почему у нее разноцветные глаза?».
«Понятия не имею», – ответила тогда мама, и без того раздраженная вечными вопросами Энид.
«Ну почему?».
«Потому что она помогает вывести плод».
«Она садовница?».
Мама вздохнула.
«Не этот плод, милая».
И вот десять лет спустя они сами пришли к Джун Милхаузер.
– Вперед, – наконец скомандовала Энид, будто ей требовалось увидеть этот дом собственными глазами, чтобы наконец решиться.
Любопытно, помнит ли Энид свой невинный детский интерес – и ту дрожь, которая звучала в ее голосе, когда она сама была испуганной пятнадцатилетней девочкой? Может, она тоже перебирала воспоминания, пока ждала возвращения Марлы.
До них доносились запахи моря и крики чаек.
Коллин шагнула к Энид в дальний угол веранды.
Ей следовало пойти с Марлой. Она ее мать, в конце концов.
– Юджин не знает? – тихо спросила Коллин.
– Он считает, что этот придурок женится на ней.
– А он женится?
– Какая разница? Я не позволю ей разрушить свою жизнь, – Энид скрестила руки и поковыряла носком сапога дощатый пол. – О, он будет в ярости. Его маленького внучка Сандерсона смыли в унитаз. – Она горько рассмеялась.
– Где ты нашла деньги? – Коллин успела увидеть новенькие купюры в руках Джун Милхаузер, прежде чем та впустила в дом Марлу.
– У Мерла. Где их еще взять? – Энид вздохнула. – Он отсылает мальчишку обратно на север, так что они больше не увидятся.
Коллин качала Элси на руках, стремясь унять этим свое беспокойство.
Энид погладила малышку по голове.
– Юджин отвез меня на рентген, на котором так настаивала медсестра.
Входная дверь отворилась.
Коллин потянула Карпика с качелей.
Энид протянула руки, чтобы помочь Марле, но Марла оттолкнула ее. Под глазами лежали глубокие тени.
Джун Милхаузер появилась в дверях следом. Ее волосы были уже совершенно седыми, а синий глаз казался больше коричневого, как будто она щурилась.
Дверь захлопнулась. Раздались первые аккорды фортепиано, постепенно нарастающие.
В тесном салоне пикапа разлился сладковатый запах железа.
Марла сжалась в комочек.
Коллин ждала на стоянке вместе с ней, пока Энид ходила в аптеку. Карпик дремал на заднем сиденье.
– С горячей грелкой будет легче, – пообещала Коллин.
– Мне больно. – Марла всхлипнула.
– Я понимаю, милая.
Коллин никогда и ни за что не избавилась бы от ребенка, но она знала, каково это – когда выскабливают изнутри, чтобы освободить ее от мертвого плода. Как тяжело и пусто.
Она взяла Марлу за руку.
Не удавалось вспомнить, когда она последний раз вот так к ней прикасалась.
Целую сотню лет назад вот эта пигалица была счастливой крохой, прыгающей на коленях Коллин за кухонным столом. Где сейчас та маленькая девочка?
– Прости, тетя Коллин, – сказала Марла.
– За что ты извиняешься?
– Тебе пришлось нас возить.
По ее щекам текли слезы.
– Ох, дорогая, – вздохнула Коллин. – Не волнуйся об этом.
Марла не могла перестать рыдать.
– Жаль, что нельзя… – она всхлипнула, – отдать его тебе.
– И обо мне не волнуйся. – Коллин вытерла глаза Марлы рукавом. – Главное – выздоравливай. Договорились?
Марла кивнула.
– Везет тебе. – Она шмыгнула носом. – Дядя Рич тебя любит. Правда любит, а не только болтает. Ему важно, чтобы ты была счастлива.
– Когда-нибудь ты найдешь того, кто будет заботиться о тебе. Обязательно. Просто подожди.
– Не найду. – Марла спрятала в ладонях лицо. – Никто меня больше не полюбит.
– Что ты. Это не так. – Коллин погладила Марлу по плечу. – Я тоже так думала, пока мы с Ричем не познакомились.
– А ты?.. – Марла скривилась, плотно сжала колени и обняла ладонями бедра, пока приступ не отступил.
– Нет, – сказала Коллин. – У меня не было ни одной беременности, которой бы я не хотела. Но это совсем другое, малышка. Я намного тебя старше. Твое время еще придет.
– Откуда тебе знать?
– Просто знаю. Я знаю тебя всю твою жизнь, с того момента, когда ты еще была крошечным комочком в животе твоей мамы. Ты умная, добрая и очень красивая. – Коллин поправила светлую челку Марлы. – Ты будешь жить так, как сама захочешь. И если захочешь детей – они у тебя будут. Я обещаю, – на ее глаза навернулись слезы. Ох, хотелось бы, чтобы так и случилось. – Позже, когда ты подрастешь. Хорошо?
Марла опустила голову и кивнула.
Из аптеки вернулась Энид.
Марла обхватила себя руками.
Энид открыла дверь пикапа и уселась рядом с Карпиком вместе с пакетом обезболивающих средств и жвачкой трех разных вкусов для проснувшего племянника.
– Не ешь все сразу, – строго наказала она. – Иначе у тебя в животе появится огромный ком и придется тоже вести тебя к врачу.
Когда они подъехали к форту Юджина, уже стемнело. В салоне теперь пахло жвачкой со вкусом арбуза.
Карпик выпрыгнул из пикапа.
– Пять минут. – крикнула ему Коллин.
Марла медленно выбралась вслед за ним.
– Энид? – Та вышла из машины, как будто ее не слыша. – Энид.
– Ну что? – Энид шумно выдохнула, одним пальцем убирая волосы Элси со лба. – У нее нет половины, понятно? Мы все видели. Скорее всего, ей будет сложно учиться, мы не узнаем, пока она не вырастет, но она будет… – Ее голос дрогнул, – …будет жить даже с половиной.
– Половиной чего?
Энид жестом обвела голову девочки.
– О Господи! – Коллин зажала ладонью рот.
– Ты предупреждала, да? Ну давай. Скажи это.
– Почему ты не…
– Почему я не что? Что я должна была делать? Мы просто точка на карте посреди нигде. Даже если это из-за гербицида – без него никто бы не смог заниматься лесозаготовками, а что было бы с нами без них? – Энид втянула воздух носом. – Тебе стоило видеть Юджина. Он вышел из себя, начал кричать и все такое. Заставил сделать рентген еще раз. – Она покачала головой. – Когда мы вернулись домой, он положил мне голову на колени и заплакал. Будто маленький ребенок. Порой он ведет себя так, будто у меня еще один сын. Но делает все что может. Заботится как умеет. Даже если он тебе не нравится.
– Вовсе не…
– Не ври. У него немало недостатков, я знаю. Но он любит детей.
Коллин опустила взгляд на свои руки:
– Почему ты не рассказала мне?
– У меня есть и другие проблемы, если ты не заметила. – Энид встряхнула пакет с лекарствами. Коллин ясно видела, что глаза сестры сверкают из-за слез, но Энид не плакала. – Рыдать бесполезно, – заявила она. – Это ничего не изменит. Ты и так нам помогаешь. Спасибо, что подвезла.
– Погоди…
– Что еще? – Она покачала Элси в руках. – Она существует. Она жива. Не так уж мало, в сравнении с…
– Энид, ты ведь моя сестра. Мы есть друг у друга, помнишь?
По щеке все-таки скатилась одинокая слеза. Энид улыбнулась и покачала головой:
– У тебя есть Рич. Не только я. Уже давно.
Входная дверь открылась – и Карпик подбежал к пикапу.
– Ни пуха ни пера, – пожелала Энид.
Карпик забрался в машину, запыхавшись, пока Энид медленно поднималась в дом. По одной ступеньке за шаг.
…Рич устанавливал деревянную тумбу в углу кухни.
– А что это? – спросил Карпик.
Рич взял в руки стеклянную бутыль, с ворчанием поднялся и сунул ее в дозатор, в котором булькало пять галлонов воды. Он держал кружку под горлышком, показывая Карпику, как правильно следует нажимать на носик.
Рич передал ему кружку.
– Как тебе вкус?
– Неплохо, – признался Карпик, наполяя кружку еще раз.
Рич погладил его по волосам.
– Оставляй пустые бутылки у двери. Доставка поменяет их на новые через неделю, – сказал он Коллин.
Она кивнула.
Он поддел носком ботинка край линолеума.
– Спасибо, – наконец произнесла она.
– Да ладно. Давно было пора. – Он прочистил горло. – Мне следовало больше тебя слушать.
25 марта
Ларк ждал у двери в выцветшей до белизны джинсовой рубашке, красных подтяжках и галстуке-боло, почесывая борова тростью. Рич остановился рядом с ним. Ларк шлепнул борова на прощание и, прихрамывая, подошел к машине.
– У нас вечеринка?
Ларк похлопал себя по карманам, пока они выруливали с разбитой подъездной дорожки.
– Что-то забыл?
– Нет. – Он потер грудь, будто у него болело сердце. – Гляжу, тебя пока не вымазали в дегте и перьях.
– Еще нет, – согласился Рич.
Сперва он чувствовал напряжение, но когда они вошли в ритм, осталась только работа.
– Чему так радуешься? – поинтересовался Ларк.
– Дорога почти закончена. – Речь не смог удержаться от улыбки. – Можно плевать с обрыва.
– Без балды?
Солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев.
Рич остановился у почтового отделения, не заглушая двигателя. Он открыл ящик, просунул мизинец под клапан конверта со счетом по закладной и, проверив сумму, осторожно сунул его обратно, как будто от неловкого движения могли перепутаться цифры. Еванджелина протянула ему конверт и марку. В кармане зазвенела мелочь – звук тающих сбережений.
Когда Рич вышел, Мерл не давал Ларку поднять стекло в машине.
– Даже и не знаю насчет этого, Корни, – говорил он с таким видом, будто насмехался над стариком.
– Надо думать и о будущем, – отвечал ему Ларк, ощенитившись при упоминании имени, которым пользовался только Вирджил. Еще при жизни.
– Скоро узнаем, верно?
Мерл дождался, пока Рич вернется за руль, и похлопал пикап, словно давая ему разрешение трогаться с места.
– Присмотри за ним, Рич.
Рич выжал сцепление.
– Надо было прихлопнуть этого ублюдка, когда у меня был шанс. – Ларк сплюнул в окно. Как только они выехали на дорогу, он сказал: – Говорят, его мальчишка надрал задницу Юджину.
– Откуда знаешь?
Ларк пожал плечами.
– Дело в его дочери, – признался Рич.
Юджин заработал по фингалу под каждый глаз, и, если бы вчера между ними не встал Лью, откусил бы парнишке кусок уха.