Шумел океан. Папа пнул ногой корягу, отбросил в сторону кусок, затем другой, образовав кучу. Карпик взял небольшой, но громоздкий кусок бревна.
– Неплохой, – произнес папа.
Вскоре в округе слышались только шум океана и стук дерева. Карпик наблюдал за волнами через свой бинокль, а папа отдыхал, сидя на бревне.
– Дай мне какую-нибудь деревяшку, – попросил папа.
Карпик поднял ближайшую корягу красно-оранжевого цвета. Папа перевернул ее, встряхнул и поднес к уху Карпика.
– Как думаешь, что там? – спросил папа.
– Снежный человек, – ответил Карпик.
Папа встряхнул корягу снова и прислушался.
– Да, ты, наверное, прав. Дай мне еще одну.
Карпик внимательно слушал.
– Снежный человек.
Папа отложил корягу в сторону, порылся в куче древесины.
– Вот. Теперь послушай снова.
– Слон, – ответил Карпик.
Папа засмеялся.
– Действительно, маленький слон.
Затем папа положил деревянную палку на колени и достал из кармана нож и снял с пояса другой, точно такой же. Папа показал Карпику, как раскладывать и складывать лезвие.
– Теперь попробуй сам, – сказал он.
Несколько раз у Карпика ничего не получилось, но потом он все-таки справился.
– Вот так, – похвалил его папа. – Карпик закрыл нож и взял его в руки. – Мой отец дал мне этот нож, когда мне было примерно столько же лет, сколько и тебе, – сказал папа. – А сейчас я передаю его тебе. – Карпик взглянул на него, чтобы убедиться, что это не шутка. – Теперь у меня есть нож Ларка. А этот – твой. Открой его снова. – У Карпика получилось, пусть и не с первой попытки. – Молодец. А теперь вырежи своего слона.
Папа, прищурившись, рассматривал пляж. Карпик продолжил работать с деревом.
– Мне холодно, – сказал он наконец. Папа не сразу отреагировал, глубоко задумавшись. – Папа, мне холодно, – повторил Карпик.
– Тогда давай собираться. Он подождал, пока Карпик уберет нож в нагрудный карман, и нагрузил его руки деревянной добычей, которую они собрали.
Когда они вернулись домой, папа вдруг стал очень серьезным. Он провел Карпика в заднюю спальню, где на тумбочке лежали очки для чтения. Папа открыл ящик тумбочки и подождал, пока Карпик положит туда свой нож.
– Нож – это инструмент, а не игрушка, – объяснил папа. – Если хочешь его взять, попроси у мамы. Ты не должен доставать его сам, ясно?
Карпик кивнул. Мама стояла в дверях, слегка раскрыв рот.
– Ты пахнешь морскими водорослями, малыш, – улыбнулась она. Раньше у нее болел живот, но теперь ей стало лучше.
Папа принюхался к волосам Карпика.
– Ух ты, правда пахнешь, – притворно удивился он и начал щекотать сына. Тот взвизгнул:
– Не надо! – Извивался он, но не слишком сильно, чтобы ненароком не высвободиться.
10 июня
Коллин застегнула Карпику молнию на дождевике. Он умолял их взять с собой старого пса.
– Не в этот раз, – сказал Рич. Когда они вывели его погулять вчера, он доковылял до шоссе и встал посередине дороги, жалобно скуля. Цепь может испортить собаку.
Карпик побежал вперед по Лысому холму и спустился с другой стороны, чтобы спрятаться в кустах ежевики. Рич взял холодную руку Коллин и сжал ее три раза. Она сжала в ответ. Ей удавалось бороться с утренней тошнотой, если она не забывала завтракать.
– Карпик? – позвала Коллин.
– Куда же он делся? – притворился Рич.
– Я не знаю.
– Может быть, его съели медведи.
– Медведи не едят людей, – ответил Карпик из подлеска. Рич зарычал, а Карпик выскочил из кустов, крича от страха.
Они уселись, прислонившись спинами к дереву 24-7. Кора приятно давила на плечи Рича. У него не было выбора, кроме как согласиться на предложение этого человека и отдать землю, оставив за собой долг в двадцать тысяч. Даже если бы он нашел кого-то другого, кто купит землю дороже, на это ушло бы несколько месяцев. И что ему делать с работой?
– Что? – Коллин смотрела на него.
– Ничего.
Карпик забрался Ричу на колени.
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – задал ему вопрос Рич.
– Резчиком по дереву. А кем ты хотел стать? – спросил Карпик, приподнимая голову, чтобы посмотреть Ричу в лицо.
– Я? – Рич вздохнул, но это не смягчило напряжение в его груди. Вот ребята повеселятся, когда узнают об этом. Рич продал участок любителям природы из Лиги? Они ему до конца жизни будут это припоминать.
– Папа?
– Что?
– Кем ты хотел стать, когда вырастал?
– Вырастешь, – поправила его Коллин.
Рич посмотрел вниз на пни в Нижней Проклятой роще и на грязные дороги, разрезающие крутой склон.
– А кем ты хотел стать, когда вырастешь? – поправился Карпик.
– Никто никогда меня об этом не спрашивал, – ответил Рич, обнимая Коллин. – Видимо, лесорубом, – произнес он наконец.
Если бы он мог выбрать любой момент, чтобы остаться в нем навсегда, он бы выбрал именно этот: они сидят вместе, все втроем, сзади высится дерево 24-7 – упрямое, горделивое, и на ближайшую неделю или две – все еще его собственное.
Карпик заерзал. Рич со стоном снял его с колен.
– Пора возвращаться домой, – сказал он, помогая Коллин встать.
– Догони меня! – крикнул Карпик.
– Я слишком стар для того, чтобы за тобой угнаться. Я старый и… – И он рванул с места.
– Нечестно! – закричал Карпик, – Подожди! Папа! Подожди!
Коллин готовила ланч – сэндвичи с арахисовым маслом и сыром, хоть и было всего лишь десять утра. Рич установил настольную пилу и снял брезент со стопки дров.
– Я сказала Энид, что она может оставить у нас детей по дороге, – сообщила Коллин, когда он вернулся, все еще оглушенный шумом пилы.
Карпик сидел за столом, на котором лежали раскиданные газеты, и работал над своей фигуркой из дерева.
– Я устал, – пожаловался он.
– Убери нож, – велела Коллин. Карпик закрыл его и вылез из-за стола.
Рич зевнул:
– И я устал. – Он наблюдал за Карпиком, направлявшимся в коридор. Тот вернул нож в ящик и затем бросился на кровать, притворяясь спящим. Ямочки на щеках выдавали его. Рич уселся рядом с ним. Карпик приоткрыл один глаз, а затем взобрался на грудь Ричу, пытаясь придавить его к кровати. Рич начал его щекотать и Карпик визжал и вырывался, пока они оба не выдохлись.
– Одно из моих заветных желаний сбылось, – сказал Карпик, играя с пуговицей на рубашке Рича.
– Какое именно желание? – спросил Рич.
– Я пожелал, чтобы у тебя появился еще один Скаут, – сказал Карпик, глядя на Рича сквозь густую челку своими зелено-голубыми глазами с золотыми крапинками. Его костлявая грудь прижималась к ребрам Рича. – И золотую рыбку, – добавил Карпик, прикусив губу.
Снаружи раздался гудок.
– Они пришли! – завопил Карпик. Он вскочил на ноги и выбежал наружу.
Был ли это последний раз, когда Рич его видел? Успел ли он заметить, как его голова скрылась за холмом в папоротниках? Или это показалось ему уже потом?
– Куда ты хочешь её отвести? – спросила Энид у Коллин, держа малышку на руках.
– Я ее возьму. – сказала Коллин и застонала. – Она становится такой тяжелой.
– Уж я-то знаю, – вздохнула Энид.
Девочки сели на крыльцо, снимая сапоги. Через переднее окно Рич увидел Юджина, сидящего в грузовике с Агнес. Они возили ее к окулисту в Медфорд и должны были провести там весь день. Они с Юджином старались держаться друг от друга подальше – после того, как они выполнили последнюю работу на «Сандерсона», разошлись, не обменявшись ни словом. Рич ещё не был готов к встрече с ним: вид бледняющих синяков и заживающих порезов вызывал в нем легкий стыд. В конце концов Рич протянет ему руку, и они обменяются рукопожатием, договорившись оставить всё в прошлом, но не сейчас. Не сейчас.
– Уайет! Веди себя хорошо! – крикнула Энид из коридора. – Ты составила список? – обратилась она к Коллин.
До того, как «Сандерсон» распилит последнюю партию древесины и поделит прибыль, оставалась еще неделя или две, а деньги у Юджина с Энид уже кончались. Рич вышел на задний двор, оставив Коллин разбираться со списком продуктов, кошельком и двадцатью долларами, которые она сунула в руку Энид.
– Мне нужно отлить, – сказал Уайет, но вместо этого прошел мимо ванной в комнату родителей Карпика.
– Что ты делаешь? – спросил Карпик, следуя за ним.
– Просто смотрю. – Уайет открыл ящик маминой тумбочки и порылся в нем, затем перелез через кровать, чтобы поискать в отцовской.
Карпик слышал, как мама разговаривает с девочками в передней комнате.
– Ого, – Уайет ухмыльнулся. – Смотри, что я нашел. – В его руке лежал нож. Карпик отступил назад.
– Нам нельзя, – сказал Карпик.
– И что ты сделаешь, нажалуешься? – Уайет щелкнул Карпика по голове. Он сел на кровать и принялся возиться с ножом, пытаясь его открыть. – Сейчас вернусь, – добавил Уайет и бросил нож на кровать.
Карпик услышал из туалета журчание мочи. Он посмотрел на нож – его нож. Зашумел слив унитаза. Он схватил оружие и сунул его в нагрудный карман.
– Карпик, – сказала мама, когда он проходил через кухню. – Надень, пожалуйста, дождевик, если собираешься на улицу. – Он снял дождевик с крючка и просунул руки в рукава. – И не уходи далеко, хорошо?
Он выскользнул под дождь. Старый пес подошел к нему. Карпик почесал его под подбородком: «Кто хороший мальчик?» Потом он услышал шаги Уайета на кухне и побежал, нож стучал по его грудной клетке. Задняя дверь открылась. Карпик нырнул в папоротники.
– Карпик? – позвал Уайет. – Эй, Карпик!
Скрючившись на холме, Карпик наблюдал за ним из своего укрытия. Папоротники щекотали ему уши, резиновые сапоги поскрипывали. Он затаил дыхание, а Уайет шарил по траве, словно искал потерянный четвертак. Осторожно, очень осторожно, Карпик поднес бинокль к глазам. Изображение начало размываться, пока прямо перед ним не появился Уайет. Карпик мог разглядеть каждую веснушку на его лице. Он задержал дыхание, чувствуя, как растягивается время. Он знал, что если вздохнет, Уайет услышит его.