– Еще немного, – предупредила она, стараясь не нажимать слишком сильно. Закончив, Коллин вытащила из упаковки свежую повязку, наложила на рану и растрепала челку, пряча бинт под волосами.
– Вот и всё, моё сокровище.
Карпик соскользнул со стула и выскочил через заднюю дверь, прежде чем она успела его окликнуть.
В гостиной Рич задвинул ящик для золы обратно в дровяную печь и поднялся. Утро он провел, расчищая печь. Коллин отнесла тазик с мыльной водой в раковину, слила воду и выжала губку, наблюдая за тем, как Карпик разговаривает с собакой во дворе. Иногда он оглядывался – тень недавнего происшествия все еще его преследовала.
На кухню зашел Рич.
– Мне не стоило разрешать ему брать те ботинки, – вздохнула она. – Они ему не по размеру.
– Твоей вины здесь нет, – в очередной раз напомнил Рич. – Уайет толкнул его.
Она обняла себя за плечи.
– И всё же.
Просто случайность, сказал доктор, что подвернулся этот чертов камень.
Рич вымыл руки, тщательно вытер и повесил полотенце на место.
– Коллин, всё хорошо. Тебе не нужно следить за ним каждую минуту. Карпик в полном порядке.
Рич обвил руками ее талию, погладил живот, поцеловал в макушку и возложил на неё подбородок.
– У нас всё будет хорошо.
Коллин неровно вздохнула, расслабляясь в его объятиях. Когда она выглянула в окно снова, Карпика во дворе уже не было.
– Ему давно пора спать.
Рич сжал ее ладони.
– Я позову его.
Через дверь кухни она наблюдала за тем, как Рич тщательно осмотрел двор – а затем поднялся на холм, чтобы отыскать убежище Карпика в папоротниках, и прижал руку к груди в притворном испуге, когда Карпик выпрыгнул на него из зарослей. Они поднялись вверх по тропинке и скрылись из виду.
В своём укрытии среди папоротников Карпик сперва проверил показания приборов, а затем поднес к глазам бинокль.
Он увидел, как папа подкрался к маме сзади, положил подбородок ей на макушку и начал покачиваться, будто они танцевали. Карпик даже забыл, что злится на маму из-за того, что она вымыла его порезы с мылом. От счастья – и неловкого смущения – захотелось спрятать лицо в ладонях.
Карпик сжал бинокль покрепче.
Бинокль нравился ему за то, что он хранился в черном кожаном футляре с красной внутренней обивкой. И за то, что бинокль был хоть маленьким, но тяжелым, как у взрослых. Больше всего же ему нравилось, что он мог находиться настолько близко, что удавалось разглядеть крошки в папиных усах и веснушки на лице мамы – настолько близко, а они даже не знали об этом.
Вдруг позади раздался голос папы:
– Карпик?
Карпик пригнулся ниже.
– Ка-арпик?
Карпик ощутил желание выпрыгнуть из кустов с криком «Вот он я». В крови разливался азарт прирожденного охотника.
– Тебе Карпик не попадался? – спросил папа у старого хаски. – Нет? Мне вот тоже. – Он пожал плечами. – Может быть, его поймали йети.
– Но йети не существуют! – крикнул Карпик.
– Это кто сейчас сказал?
Папа повернулся на голос, прикрывая глаза рукой.
Карпик пригнулся еще ниже. В бинокль он видел, как папа улыбается краем губ, и чувствовал, как начинает улыбаться сам.
До тех пор, пока ему удавалось задержать дыхание – он оставался невидимкой.
Одна тысяча.
Две тысячи.
Папа прищурился и начал шагать по траве, шурша папоротниками.
– Ха! – Карпик вскочил, когда папа подошел практически вплотную. Тот отшанулся назад.
– Ты меня напугал! Пойдем?
Теперь Карпик бежал впереди по тропинке на вершину холма, а затем они вместе стояли, разглядывая дом. Желтый квадрат окна кухни освещал двор.
Папа глубоко вздохнул, и Карпик последовал его примеру. Горячее дыхание обжигало – но вскоре Рич выдохнул, запрокинул голову и уставился в темнеющее небо.
У Карпика заболела шея, так что он быстро опустил взгляд к свету, пробивающемуся сквозь лес. Деревья казались практически черными.
Ему почудилась фигура: сгорбленная, лохматая, огромная. Карпик замер. Волосы на затылке встали дыбом. Незнакомец шагнул ближе и принюхался к воздуху.
– Папа, – прошептал Карпик.
Целую вечность он не шевелился и даже не дышал.
– Папа. – Карпик дернул его за штанину. Рич повернулся, чтобы посмотреть, в чем дело.
Йети медленно опустился на четвереньки, превращаясь в медведя. Он неторопливо удалился в кусты. Карпик стоял неподвижно. «Медведь, медведь, медведь», – звучало в его голове.
А потом папа наконец взял его за руку, и они вместе отправились домой по тёмной тропинке.
19 июня
Рич прошелся расческой по мокрым волосам и постучал себя по груди, чтобы ослабить тугой узел страха.
– Ты куда? – спросила Коллин.
– В банк, – ответил Рич.
Когда он наконец нашел в себе силы проверить почтовый ящик, то обнаружил, что тот на удивление пуст – но, конечно, если явиться лично, то выкрутиться будет проще. Оплата за контракт по зачистке вот-вот должна была прийти.
– Что-нибудь нужно?
Коллин подняла взгляд от новой голубой рубашки Карпика, к которой пришивала пуговицы.
– Крекеры. А еще маринад тоже почти закончился. Не мог бы ты сперва заменить бутыль в кулере? – попросила она. – Я не могу ее поднять.
Рич отправился на кухню и заменил бутыль, после чего забрал ключи из деревянной миски.
– Рич? – Она коснулась его руки, лежащей на дверной ручке, как будто чувствовала, что он о чем-то недоговаривает.
Он сглотнул и обернулся.
– Да?
– Будь осторожен. – Коллин улыбнулась ему.
Рич шагнул к ней, чтобы поцеловать в щеку.
– Вернусь через пару часов.
Прошлой ночью ливень шел стеной. Извилистая дорога была скользкой и, затянутая туманом, она больше напоминала белый туннель.
На стоянке у банка Рич вынул из бардачка фальшивое дно, достал документы и похлопал себя по заднему карману, проверяя, на месте ли бумажник. Он опустил ноги на тротуар, набрал полную грудь воздуха и толкнул стеклянные двери.
Кое-как умостившись на крохотном стуле в крохотной зоне ожидания, он качал ногой, отчего в кармане звенели ключи. Секретарша хмурилась. Специалист по кредитам появился через полчаса, раздраженный из-за того, что его вызвали без предварительной записи.
– Мистер Гундерсен.
Коридор показался еще короче, чем в прошлый раз, – прежде чем Рич успел вытереть вспотевшие ладони о джинсы, он оказался лицом к лицу с сотрудником банка.
Рич сглотнул.
– Чем я могу вам помочь? – Голос мужчины звучал устало, как будто их беседа длилась по меньшей мере вечность.
Рич ослабил ворот.
– Я… э-э… слегка не рассчитал. И пропустил платеж. Точнее, два. – Рич толкнул папку с документами к кредитному специалисту. – Похоже, что я пропущу и третий, но в следующем месяце у меня уже будут деньги. Может быть, есть какой-то… льготный период.
Мужчина пролистал бумаги, наморщил лоб, будто не помнил, как сам их составлял. Он постучал краем папки по столу и поднялся.
– Подождите минутку.
В наступившей тишине Рич слышал лишь тиканье настенных часов, скрип стула и шорох собственной одежды. Он вытер ладони о колени.
«Поразмыслите об этом пару дней».
Верхолазы никому не требовались. Может быть, он мог бы работать кем-то вроде садовника – некоторым людям не нравилось, что рядом с их домами растут высокие деревья – боялись, что они могут упасть. Пока он еще не превратился в немощного старика – работа найдется, но что потом?
Он провел большим пальцем по краю массивного письменного стола, отделанного дешевым шпоном из красного дерева.
Вернулся кредитный специалист, бросил бумаги на стол и со вздохом сел.
– Всё в порядке, мистер Гундерсен, – Он толкнул папку с документами обратно.
Рич ожидал, что прозвучат условия нового договора, суммы и непременные предупреждения о последствиях дальнейших просрочек.
– Вы полностью рассчитались, – пояснил мужчина, вновь открывая папку. – Оплачено… двадцать пятого марта. В тот день у меня был выходной, поэтому, похоже, об оформлении позаботился кто-то из моих коллег.
Рич поперхнулся собственной слюной и закашлялся.
– Что?
– Кредит погашен, – терпеливо повторил кредитный специалист.
– О чем вы? Как?
Мужчина раскрыл папку – внутри нее лежала ксерокопия кассового чека с размашистой подписью Ларка.
У Рича дрожали руки.
– Уведомление о выплате направлено на почтовый ящик № 43, Кламат.
Специалист забрал папку и несколько мгновения рассматривал чек, прежде чем снова захлопнуть ее.
– В тот день я отвез его в банк, – Рич тяжело откинулся на спинку стула, совершенно сбитый с толку. – Понятия не имел, что у него были такие деньги.
Они обменялись рукопожатиями с банковским сотрудником и Рич кое-как прошагал обратно по коридору, пока снова не оказался на улице.
Ларк, сукин ты сын, как тебе вообще удалось это провернуть?
«Дерьмо стоит дорого».
Ему хотелось закричать на всю парковку, но вместо этого Рич нашел телефон-автомат. Руки всё так же дрожали, пока он набирал номер. Коллин, возьми трубку, ну же! Он попробовал дозвониться еще раз.
Через дорогу находился зоомагазин с аквариумом на витрине.
Телефон продолжал звонить.
Рич положил трубку и перешел улицу. Над его головой звякнул колокольчик. Седовласая дама выглянула из-за кассы и кивнула в знак приветствия.
Он подошел к аквариумам: шныряющие туда-сюда рыбки неоновых расцветок и рыба-присоска, прильнувшая к стеклу всем ртом.
– А золотые рыбки у вас есть?
Его голос звенел от счастья, а в груди разливалось тепло.
Продавщица тяжело поднялась с табурета и направилась к нему. Она достала прозрачный полиэтиленовый пакет и сачок с крючка на стене.
– Которая вам нравится?
– Это для моего сына, – объяснил он, затаив дыхание, пока она наполняла пакет водой и ловила рыбу сачком.