– Я договорилась об аудиенции с королём, он ждёт нас после бала.
– Даже меня? – хмыкнул барон, не глядя на спутницу. – Неужели выслушает?
– Мы хотя бы попытаемся. На этот раз всё гораздо серьёзней, чем обычно.
Но барон уже не слушал. Он направился в сторону освободившейся Эрин, когда Адалия поймала его за рукав.
– Ты же понимаешь, что не имеешь права ей рассказывать?
– А зачем бы мне это делать? – улыбнулся он и вырвал руку.
– Миледи, позвольте пригласить вас на следующий танец? – Немного запыхавшаяся Эрин подняла голову и неожиданно обнаружила перед собой рыжеволосого барона, спутника Адалии. И в первую секунду даже растерялась. Его глаза более не скрывала длинная чёлка, а зрачки, обрамлённые непроницаемо чёрной радужкой, смотрели выжидающе и будто с лёгкой усмешкой.
– Э… Разумеется, – наконец собралась Эрин и подала руку.
Мужчина слегка приобнял за талию и уверенно повёл. Танцевал он превосходно.
Первые минуты барон вежливо молчал. А настойчивое чувство в груди Эрин всё росло, не давая покоя. Кажется, тренированная годами выдержка скоро начнёт её подводить. И самое ужасное – она никак не могла понять, что не так с её кавалером!
– Барон, простите, я не разобрала вашего имени, когда магистр Нимира нас знакомила.
– Барон Ривский к вашим услугам, миледи.
Он без труда лавировал в заполненном бальном зале, по наитию плывя на волнах музыки легко и непринуждённо. И с каждым шагом, с каждым новым пируэтом сердце Эрин ускоряло свой ритм.
Бал в честь Великого Празднества был в самом разгаре. Слегка подвыпившие дворяне усаживались за столы для карточных игр, а их отпрыски с радостью кружились в центре зала. Праздничная атмосфера пропитывала каждое слово, окутывала каждый звук ожиданием предстоящего чуда и наступающей полуночи, когда яркими красками должна была взорваться сама реальность.
Но Эрин более не ощущала шума голосов, танцующих пар вокруг. Ей казалось, что зал абсолютно пуст и она осталась наедине с пронзительными чёрными глазами барона, утонув в самой их глубине. На той отметке, где люди прячут своих мнимых демонов.
Но в мире есть лишь один человек, который прячет там настоящее чудовище.
– У меня голова закружилась, не могли бы вы проводить меня подышать свежим воздухом?
Её спутник плавно остановился и галантно подал руку, не произнося ни слова. Эрин неуверенно взяла его под локоть и направилась к выходу из зала. По пути краем глаза она уловила настороженный взгляд своей наставницы. Адалия сделала пару шагов в их сторону, но какой‑то маг в мантии с нашивкой Академии отвлёк ее разговором.
А в следующую секунду барон уже распахнул стеклянные дверцы, ведущие на открытую террасу, и в лицо ударила струя свежего морозного воздуха, приводя мысли в порядок и выбивая лёгкую дрожь. Она приподняла подол пышного платья и шагнула на усыпанную первым снегом брусчатку.
Терраса была на удивление пустынна. Барон усадил её на ближайшую скамейку и плотно затворил двери. Теперь ни единая душа не услышит их разговор.
Эрин собралась с силами и постаралась придать своему голосу максимум уверенности. Не к месту снова вспомнилась их первая встреча, и руки опять предательски задрожали.
– Даниэль?
– Если кто и мог меня узнать, то только ты, – усмехнулся он, становясь напротив и в мгновение ока принимая собственный облик.
За полтора года он почти не изменился, лишь тёмные волосы, ни разу не стриженные за это время, теперь спадали чуть ниже плеч. А чёрный фрак сидел на нём как влитой, будто он носил подобную одежду всю жизнь.
– О боги, Даниэль… – снова прошептала Эрин и уже неотрывно впилась взглядом в чёрные глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Как много всего ей хотелось рассказать. Рассказать, спросить, узнать. Но голос более не слушался, а губы растянулись в глупой улыбке. Он рядом, наконец-то рядом с ней. Все невысказанные самой себе слова стали очевидными, а сомнения бессмысленными.
– Приятно, что ты всё ещё помнишь моё имя, – с привычным ехидством выдал маг.
– Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты, получил королевское приглашение на бал.
– Работа? – шёпотом спросила она.
– Ну что ты, скорее консультация. И я правда получил приглашение. Барон Ривский – мой настоящий титул.
От удивления глаза Эрин округлились. Титул, барон… Кто бы мог подумать?
– Но ведь маги не имеют права носить титулы.
– Имеют, если они последние в своём роду.
Она тихо охнула, но лицо Рида оставалось безмятежным. Он не просто подался в наёмники, он действительно одинок.
Она хотела выразить сочувствие, но наружу вырвались совсем иные слова. Те, которые терзали её так долго.
– Почему ты ни разу не навестил меня?
– А зачем? Никто не оплачивает мне исполнение графских капризов, – как ножом отрезал Рид всё с тем же ехидством.
Была ли это неудачная шутка, но Эрин дёрнулась будто от пощёчины. За что? Почему он опять так разговаривает с ней? Она тут же придала своему лицу непроницаемое выражение и поднялась.
– Тогда не смею вас задерживать, барон, ибо очередной мой каприз велит мне быть как можно дальше от вас. И впредь с целью позлить вашу спутницу выбирайте, пожалуйста, другую кандидатуру.
Она постаралась как можно скорее отвести глаза, чтобы Рид не смог уловить закипавших в уголках слёз, и резким шагом направилась в сторону выхода с террасы.
– Эрин, – негромко окликнул он спустя секундное замешательство. – Постой.
– Что-то ещё?
– Вам с отцом следует на время покинуть столицу.
– Зачем? – всё ещё не оборачиваясь, гневно спросила она.
– Здесь скоро станет небезопасно.
Эрин не выдержала и развернулась. Слёзы мгновенно высохли.
– И сколько будут стоить эти сведения для зажравшихся графьёв?
Она так разозлилась, что снег вокруг подошв начал таять, образуя еле заметное серое облачко. Она едва обратила на это внимание, зато Рид мгновенно переменился в лице.
– Разве на первых занятиях в Академии вас не учили контролю своего дара?
– О чём ты? – Эрин растерялась.
Он молча указал на абсолютно сухую, будто почерневшую землю у её ног.
– Я так не умею. Мой дар слишком слаб, мне никогда не приходилось его контролировать…
– Значит, это не так, и тебе надо учиться. – Голос Даниэля заметно потеплел.
Эрин наклонилась и потрогала пальцами песок, некогда бывший бронзовой брусчаткой.
– Он будто обратился в прах, – и она всё-таки расплакалась.
Спустя мгновение Рид протянул руку и поднял её на ноги. Нежно коснувшись щеки Эрин, он вытер выступившие слёзы.
– Зачем ты снова так со мной? – еле слышно, одними губами спросила она.
– Дружба со мной плохо отразится на твоей репутации, – печально улыбнулся Даниэль. – Я же говорил, что нам не стоит…
– Мне наплевать, – неожиданно для самой себя перебила Эрин и почувствовала, что вся тоска, копившаяся полтора года, выплёскивалась наружу, разрывая сердце жгучей болью. – Какое мне дело до чужих мнений? Я хочу знать только твоё. Мне было тяжело здесь все эти месяцы, тяжело и одиноко, и единственным моим спасением были мысли о тебе. Я старалась быть смелой, сильной, умной. Старалась быть такой, какой смогла бы наконец понравиться заносчивому магу и вновь растопить холодную усмешку на его лице… Быть вправе попросить его остаться, как не смогла тогда. Ты ведь знаешь! Ты просто не можешь не знать, что я люблю тебя, Даниэль!
Глаза Рида вспыхнули неподдельным страхом.
А затем их тихое уединение на террасе нарушили резкие звуки, доносившиеся из бального зала. Сначала истошно и отчаянно закричала женщина, а потом её голос утонул в хаосе паники.
Глава 4Полночь
Не сговариваясь, Эрин и Даниэль бегом ринулись назад, во дворец. Но картина, которую они застали, распахнув дверь, повергла в замешательство даже Рида.
С дикими предсмертными хрипами по всему залу на пол оседали люди. Их лица и руки стремительно серели, кожа рассыпалась. Оголялись кости и сухожилия, которые вскоре постигала та же судьба. Почти все гости новогоднего бала без разбору, мужчины, женщины, старики…
Агония окутала главную ротонду королевского замка. Страх, ужас, боль и непонимание. И в ту же секунду на городской площади взмыли ввысь и с оглушающим треском разорвались первые залпы парадного салюта, оглашая наступление праздника и нового года. И ликующие крики толпы едва прорывались сквозь разверзшую врата Бездну на балу.
Салют вывел Эрин из ступора, и она бросилась на поиски отца. Даниэль попытался поймать её за руку и удержать вдали от этого безумия, но она вырвалась, уже не замечая его.
Граф Дорс Велен стоял на коленях у трона короля, держа его на руках и тщетно пытаясь хоть чем-то помочь умирающему монарху. Его кожа тоже покрывалась синюшными пятнами, но бывший солдат до последнего вздоха был верен долгу.
– Возьмите себя в руки, магистр вы или кто? – орал он на стоящего рядом придворного мага. Как ни странно, всеобщее разложение не тронуло ни единой части его тела.
– Я… я не знаю! – заикался маг. – Я не понимаю, что происходит…
– Хватит талдычить одно и то же! – рявкнул граф. – Если не знаете заклятий для отмены этого, так хотя бы остановите процесс! Вы же умеете замедлять течение болезни!
– Я… я… пытаюсь…
– Отец! – прокричала Эрин, подбегая к графу.
– Уходи отсюда немедленно, – приказал он, мельком осматривая дочь и удостоверившись, что неизвестная хворь не тронула её.
Тихие стоны Эрольда Первого де Травина, короля Авелора и Тораньих Пустошей, оборвались на резкой ноте, и его разлагавшееся тело осело серым пеплом на руки графу Рикону Дорс Велену.
– Эрин, прочь отсюда! Эта дрянь может быть заразна! – Он попытался крикнуть на неё, но голос подвёл старого воина. И не устояв на коленях, граф тяжело рухнул на пол.
– Нет, – потрясённо прошептала она, подхватывая его. – Я не оставлю тебя!
– Прошу тебя, дочь, – уже с трудом произнёс граф. Посеревшая кожа рвалась на руках и щеках, причиняя неимоверную боль, но он лишь досадливо морщился.