28. Нападение
Проехали мы уже таким скромным образом три дня, и нам оставалось совсем чуть. Максимум дня полтора, а если не будем торопиться, то два. Ну, да это уже не страшно. Мы достаточно удалились от границы с Темными и можно не опасаться погони. Во всяком случае, я так надеялась. А там, в этом маленьком селении, нас ждал новый дом. И что дальше будет, я не знала, но очень надеялась, что будет так, как задумано. Солнце было в зените, и дорога для нас с братом на сегодняшний день была еще долгой. Мы так и питались сухими запасами от Лауры. А водой наши фляги наполняли в реке, которая была недалеко от дороги. И я очень радовалась, что наш краткий путь проходил именно вдоль реки. Не знаю, что бы мы делали, если бы это было не так. Путешествовали мы, если можно так сказать, практически налегке. Не знаю, почему Лаура не озаботилась чем-то более серьезным в еде, но делать было нечего. Хотя тот же самый мой, так называемый муж, отлично знал, что нужно для дальней дороги. И водой запасся и выбрал дорогу, где была река, и купил такой еды, которую можно готовить. Да и про котелок не забыл. А я очень сильно страдала от отсутствия моего любимого напитка. Конечно, с моей проснувшейся стихией, горячая вода не была проблемой, но вот посуды для этого у нас не было. Только сухие запасы, которые можно есть и фляги с водой. Все. Больше ничего другого не было. Ну, хоть теплыми вещами нас Лаура обеспечила, за что ей можно сказать спасибо. Осень уже полностью вступила в свои права и ночи были просто ледяными. А мы, как обычные люди, остро чувствовали холода и ночами, жались друг к другу, согреваясь. Ничего, осталось совсем немного потерпеть, а там будет уже крыша над головой. И я испытывала чувство благодарности к отцу за то, что он решил, что я должна выжить в любых условиях. Неважно каких, но должна. И помимо боевых искусств меня так же обучали выживанию. Все тот же мой так не любимый глава стражи нашего поместья. Он все время таскал меня по лесу и обучал, как разжигать костер, как готовить еду и все такое прочее. Так же, у меня в учителях была наша кухарка, которая обучала обращаться с кухонной утварью, уметь зажечь печь и приготовить что-нибудь в ней. И очень радовалась, когда жертва моих кулинарных экспериментов не страдала желудком. Но, в конце — концов, готовить я научилась. Не то что бы была отличной кулинаркой, но все-таки, мою стряпню можно было есть без последствий для здоровья. А кое-что даже получалось очень вкусно, со слов все той же кухарки. В общем, я не знаю, для чего меня готовили, но умела я многое. И мне нравилось строить перед Асхаром беспомощную высокородную дурочку. Как же он был зол тогда, когда узнал, что я хамелеон. И это вопрос о том, когда же я была настоящей. Я и сама не знала, когда я была настоящей, а когда нет. Я такая, какая есть. Я сейчас могу быть одной, а в другую минуту совершенно другой, подстраиваясь под обстановку. И этого не изменить. Даже мне самой, потому что это моя суть. Единственно, с каким чувством я никогда не играла, и не буду играть, так это любовь. Слишком уж оно эфемерное. И приходит само тогда, когда захочет. Я почему-то полюбила Саниса, как брата и объяснений этому не находила. И дело даже не в моем даре хамелеона. Это просто появилось и все.
— Дара, дерево, — закричал Санис, выдергивая меня из мыслей.
— Что? — не поняла я, но сразу же натянула поводья коня, чтобы остановить его. Конь послушно застыл, и я увидела, что на нашем пути действительно лежало поваленное дерево. Подумать, откуда оно, я совершенно не успела, так как меня очень грубо сдернули с коня. И я сама не поняла, как оказалась в хватке какого-то мужлана, который зажимал мне рот рукой и куда-то тащил. Как же от него воняло, просто не передать словами. И, сдерживая позывы к рвоте, я пыталась пинаться ногами. Бесполезно. Краем взгляда заметила, что Санису пришлось намного хуже, чем мне. Его какой-то дубиной ударили по голове, и мой брат сам свалился на землю, чудом не угодив под копыта коня. Его приподняли за ворот жакета и поволокли в ту же сторону, что и меня.
— Вот, Гарри, получай, — кто-то прохрипел надо мной и меня грубо кинули на землю, под ноги какого-то мужика.
— Так, так, посмотрим, кто это тут такой? — раздался мужской голос надо мной. Меня рывком подняли. И я увидела косматое чудовище. Ну, то есть, это был человек, но жутко заросший волосами, как на голове, так и на лице. И все это не мылось неделями, если не больше. Амбре стоял от него настолько жуткий, что я поморщилась, радуясь, что нюх у меня на данный момент человеческий, а значит, не сильно обостренный.
— Что, не нравлюсь? — усмехнулся этот самый Гарри.
— Не нравишься, — ответила я и быстро осмотрелась. Сани притащили сюда же, где была и я, но он был без сознания, что очень плохо. Предчувствуя не очень приятную ситуацию, я подняла руку и ухватилась за медальон, чтобы в любой момент сорвать его.
— Ну что будем с ними делать? — спросил кто-то из таких же косматых мужиков.
— Пацана в расход, а девка? С девкой мы сперва все развлечемся, а потом сдадим ее в ближайший дом терпимости. Мордаха симпатичная.
— Да как ты смеешь, смерд? — возмутилась я его предложению и сразу же, безо всякого словесного ответа, получила удар кулаком в лицо. От чего упала в траву, которая ласково приняла меня. Странно, но почему-то боли не было. Только лишь резкий рывок рукой, сдергивающий медальон. И я почувствовала, как стихия затапливает меня, отодвигая куда-то в сторону, оставляя наблюдать. Ощущаю, как мое тело встает.
— Никто не смеет обижать моего демона, — шипит кто-то.
«Это я сказала? Неужели это я? — мелькнула мысль. И тут же исчезла за пониманием того, что стихия полностью завладела моим телом.
— Да я тебя, — взревел мужик. Я вижу, как поднимается моя рука и из нее вылетает струя огня. Не шар, а именно струя. Мужик отшатывается и падает на землю.
— Нет, — кричит кто-то и бежит ко мне, чтобы остановить. Но встречает лишь пламя из моей руки.
— Убейте ее! — раздается где-то сзади. Я резко оборачиваюсь и направляю огонь на голос. И вот уже до моих ушей доносится вопль. Краем взгляда замечаю, как Санис тоже сдергивает с себя медальон и разрывает клыками шею того, кто оказался рядом. А я не могу понять, сколько их. Семь? Десять? Самый первый встретившийся с огнем уже перестал кататься по земле, пытаясь потушить пожар. А я не обращаю на него внимания, посылая струи в оставшихся. Вижу брата, который вцепился в глотку очередного разбойника и радуюсь. Что-то летит в меня железное, меч? На удивление не остается времени. Всего лишь меняю траекторию полета, отклоняя стихией и направляю огонь на бросившего. Тот орет и падает на землю, пытаясь сбить пламя. Но поток огня из моих рук не стихает. Потом вижу, что этот самый Гарри убегает, и кричу брату:
— Сани, он уходит, — вампир все понимает и, распахивая мощные крылья, быстро подлетает к тому, кто хотел сбежать, хватает его и вгрызается в его горло. А я вижу, что осталось еще двое, которые просто упали на колени, обхватив головы, и рыдают. Не испытывая никаких чувств, я просто направляю огнь из своих рук на них. И упиваюсь своей мощью.
— Дара, ты их решила зажарить до хрустящей корочки? — спросил кто-то сзади.
— Что? — не поняла я и опустила руки. Стихия тут же свернулась где-то внутри, отпуская мое тело.
— Все закончилось, — шепчет мне Санис.
— А? — я непонимающе моргнула и почувствовала дикую усталость во всем теле.
— Напомни мне, если что, чтобы я тебя так не злили, — шепчет мне вампир. А я непонимающе разглядываю тела, валяющиеся на полянке. Часть из них сожжена до углей, а часть с разорванными глотками.
— Я тебя тоже не буду злить, — пробормотала я и упала, если бы не крепкие руки брата. Стихия оставила меня и вот тут я почувствовала все. Дикую боль от удара в лицо, вонь от сгоревших тел и безумный запах крови.
— Сани, ищи медальоны, — прохрипела я и бросилась в первые попавшиеся кусты, где меня вырвало. После того, как желудок освободился, я присела под деревом и достала платок из кармана. Вытерла лицо и обнаружила, что платок весь в крови. Моей крови. Отбросила его в сторону и поднялась.
— Сани, нам надо уходить, очень быстро, — сказала я брату.
— Хорошо, — кивнул он и подвел все еще нагруженных коней. Разбойники не успели с них снять наши вещи. Превозмогая боль, я вскочила на коня и слегка стукнула его ногами. Санис ехал сзади.
Санис нашел наши медальоны и надел свой, но я не спешила, почему, не знаю. Может быть, хотела, чтобы как можно быстрее пошла регенерация демонов. Вся левая сторона лица жутко болела, и меня радовало только одно, что нос не сломан. Это было бы не очень красиво, если бы я была с кривым носом. А еще мне очень хотелось поговорить со стихией, пока она не была блокирована медальоном.
«Зачем так жестоко?» — мысленно спросила я огонь.
«Никто не смеет причинять боль моему демону» — равнодушно ответил он.
«Ты безжалостный»
«Я стихия, у меня нет жалости. А они хотели причинить вред тебе. Я этого не мог позволить»
«Но ты просто захватил мое тело!» — возмутилась я.
«Ничего другого уже не оставалось», — все также равнодушно ответил огонь.
«Я очень прошу тебя, больше так не делать. Не захватывай мое тело», — попросила я.
«Если это будет угроза твоей жизни, я снова это сделаю. И обещать ничего не буду»
«Ну, ладно», — вздохнула я и надела медальон. Голос стихии тут же исчез из моего сознания. Видимо придется еще неоднократно проводить беседы с огнем. Мне не понравилось его самоуправство. Нет, конечно, я была благодарна ему за помощь, но не таким образом. Обо всем остальном случившимся я старалась не думать. Не сейчас. Вперед гнала меня только одна мысль: «убраться подальше от всего этого». А все остальное потом.
— Дара, уже стемнело, куда мы мчимся? — вырвал меня из прострации голос Саниса.
— Что? — не поняла я.
— Я говорю, что надо остановиться, уже стемнело.