же оказался завален остатками мебели, но им удалось кое-как протиснуться и выскочить на каменную лестницу…
Толпы зевак находилась довольно далеко от здания, потому что его оцепили императорские гвардейцы.
Эвери заметила, что чуть ближе к зданию ресторана стоит еще одна шеренга мужчин, одетых в голубые одежды, и из их раскрытых ладоней вырываются струйки света, текущие к разваливающемуся строению.
Маги! Императорские элитные маги — легенда и гордость Ашервана!
Эвери так сильно засмотрелась на их работу, что даже забыла о смущающем поведении принца Кристофера и о его непонятном испуге, который он продемонстрировал ей в полутемном чулане несколько минут назад.
Возможно, если бы она смогла прочитать истинные мысли Кристофера, то ее сейчас вряд ли бы заинтересовал даже небожитель, спустившийся с неба, но девушка даже не догадывалась о тех выводах, которые сделал для себя ее благодетель, поэтому с восторгом, присущим только ребенку, рассматривала мощную и красивую магическую работу императорских посланцев.
От созерцания ее оторвал толчок в плечо, и Кристофер кивком указал на лошадей, которых подвели к ним гвардейцы.
— Возвращаемся во дворец, — проговорил он, и тон его голоса показался Эвери необычайно суровым.
Почему-то она приняла это на свой счет: почувствовала, что ли…
Чутье, выработанное многочисленными неприятностями в отчем доме, подсказывало, что ничего хорошего её не ждёт…
***
Молодой человек, передвигающийся по крышам ночного города, был настолько ловким и юрким, что больше походил на огромного кота, чем на человека. К тому же через пару кварталов у него вдруг обнаружился длинный хвост и пара остреньких симпатичных ушек.
Вьюн, настоящее имя которого звучало как Вайлет Миирус, восьмой принц закрытого королевства оборотней Машхарта, спрыгнул на землю недалеко от дворца, принюхался и направился в сторону заброшенного, некогда величественного строения, терявшегося посреди одичалого сада…
Его сюда потянул зов, которого он не слышал уже больше десяти лет — с тех самых пор, как его пленили маги Ашервана, когда он был еще слишком юным, глупым и неопытным.
Сердце человека-кота неистово билось, гадая, кого же из своего народа он сейчас сможет увидеть: братьев ли, отца или просто… незнакомца? Но и незнакомцу он будет рад, как родному, ведь тоска за родиной изъела его сердце уже до самой глубины.
Десять лет назад он стал домашней зверушкой избалованного и испорченного принца, при этом обладающего такой сильной магией, что о свободе Вьюну можно было и не мечтать. Единственное, что не смог сделать принц Рамаль — это сломить сильную волю юного оборотня, так что до сего момента Вьюн не оставлял мыслей о побеге.
Людей он открыто презирал, особенно тех, кто владел магией. Испорченные, гордые — они унижали себе подобных и остальные расы тоже, словно были создателями неба и земли.
Но сейчас в сердце Вьюна не было ненависти. Во-первых, он смог снова побыть рядом с этим странным мальчишкой, от которого так приятно пахло! Инстинкты зверя, живучие внутри, жаждали прикосновений к этому хилому и непонятному созданию, так что парень снова не удержался и опять его лизнул.
Хотелось мурлыкать от тех ощущений, которые возникли у Вьюна после этого дела. Мальчик казался сладким и пьянящим, как лучшее машхартское вино.
Принц Рамаль уже посчитал бы это извращением: он почему-то постоянно приписывал Вьюну любовь к одному с собой полу, хотя человек-кот обычно гонялся всего лишь за приятными запахами. Конечно, обнюхивание какого-нибудь графского сына могло быть превратно воспринято окружающими, но что он мог поделать, если аристократы Ашервана так сильно любили использовать для своих парфюмов сладкую и манящую валериану, которую у оборотней считали пьянящей травой?
А во-вторых, Вьюн почувствовал родственный зов, и его это определенно окрыляло. Подобравшись к самому порогу полуразрушенного здания, Вьюн принюхался и огляделся вокруг.
Странно, но привычного запаха от присутствия оборотня он не почувствовал. Кто же тогда мог отправить ему зов?
— Ты пришел, мальчишка? — проскрипел недалеко старческий неприятный голос, и Вьюн стремительно обернулся.
Его глаза, отлично видящие в темноте, выхватили около раскидистого нестриженного куста сгорбленную фигуры древней старухи, которая опиралась на обычный деревянный посох.
Вьюн инстинктивно оскалился, а хваст его начал двигаться из стороны в сторону, выдавая раздражение.
— Кто ты такая? — зашипел «кот» угрожающе. — Это ты позвала меня? Откуда тебе известен зов моего народа???
Старуха каркнула, что можно было расценивать, как усмешку.
— Я пришла предложить тебе сделку, — проговорила она, медленно приближаясь к парню шаркающим шагом. — Ты ведь очень хочешь вернуться домой, не так ли?
Глава 42. Тяжелые думы…
Наступили странные дни. Эвери чувствовала нутром, что с принцем что-то не так и старалась меньше мозолить ему глаза, хотя ей не раз за последнее время приходилось выполнять мелкие поручения Кристофера. Она ведь адъютант все-таки!
Но он обещал обучать ее магическим искусствам, поэтому ежедневно призывал девушку в свой огромный шикарный кабинет с сокровищами в виде книг и… заставлял стоять около него, пока он работает! Странное обучение, однако…
Иногда Эвери стояла час, иногда два.
Устав рассматривать затянутые тонким шелком стены, многочисленные резные полки на книжных шкафах, свитки и стопки, девушка переводила взгляд на принца и… снова наслаждалась.
Что??? Она уже наслаждается от одного его вида???
Эвери тяжело сглотнула, чувствуя, как сердце трепещет в груди, словно птица в клетке. С каждым днем ее пугающие чувства к принцу Кристоферу неумолимо росли. А еще у нее постоянно болел безымянный палец, который она уже устала потирать и разминать в попытке отвлечься от этой боли…
Мэтт, который и так всегда ее недолюбливал, сейчас стал вообще мрачнее тучи, и в последние дни при виде Эвери просто отворачивался.
Девушка чувствовала нарастающее беспокойство и напряжение. А вдруг они… догадываются о ее тайне? Это пугало до дрожи…
Через десять дней, когда Эвери в очередной раз стояла, словно телохранитель, около Кристофера и неспешно скользила взглядом по его напряженному профилю, он вдруг замер и стремительно поднял глаза, тут же уличив Эвери в разглядывании.
Она покраснела и опустила взгляд, но было уже откровенно поздно…
— Эвери, можешь идти… почитать… — вдруг проговорил принц, но прозвучало это так холодно, словно Кристофер ее отчитал.
Смутившись еще сильнее, девушка отправилась к удаленному креслу, около которого на невысоком столике лежали книги, присела в него и принялась листать первый попавшийся том.
Это был путеводитель по столице Ашервана — Лозании. С картинками, картами и описаниями, яркий и интересный, поэтому Эвери просто пропала…
Кристофер же отложил перо и напряженно уставился на своего златокудрого адъютанта, с огромным интересом на лице погрузившегося в чтение. С чего, правда, было столько любопытства во взгляде мальчика, принц понять не мог: всего лишь скучный и устаревший справочник…
Эвери подогнул под себя ноги и грациозно облокотился об подлокотник. Его глаза мелькали по строчкам с завидной скоростью, а кончик языка периодически высовывался изо рта, когда он напряженно рассматривал карты и иллюстрации…
Кристофер поймал себя на том, что любуется им, как если бы он был статуей, украшающей вход в библиотеку. С таким увлеченным выражением на лице Эвери мог бы прослыть божеством науки или искусства…
Гибок, смазлив, изящен, ярок и искренен…
Вот только…
Принц вдруг помрачнел, тяжело сглотнул и опустил взгляд на свои опостылевшие документы.
Он до сих пор не мог забыть тот голодный и очень красноречивый взгляд, которым Эвери одарил его в ресторанном чулане. Могло ли Кристоферу просто показаться? Может, это просто глупые подозрения и не более того?
Выдохнул и снова украдкой посмотрел на мальчика. Думать о нем плохо не хотелось. Может, Крис сам совершил какую-то ошибку? Или…
Пришедшая в голову мысль заставила нервно дернуться мышцу на его лице.
А вдруг именно об этой болезни так усердно твердил Аскольд де Рошхэн? А вдруг Эвери давно уже… любит мужчин?
Мысль выглядела настолько отвратительной, что Кристоферу пришлось сжать пальцы в кулаки и сцепить зубы, чтобы вынести ее.
Нет, Эвери — искреннее, кристально чистое и незамутненное создание — не может быть испорченным извращенцем! Не может…
Но червь сомнения никуда не уполз.
Сидел на месте и упорно точил душу Кристофера, оставляя неожиданно глубокие кровоточащие раны…
***
Очень удачно поступила жалоба о нападении разбойников на ряд поселений в пригороде столицы: уставшему от тяжелых дум принцу Кристоферу отчаянно хотелось развеяться.
Он быстро сколотил отряд, в который вошли также Мэтт и Эвери, и на рассвете следующего дня поспешил на выезд из дворца.
Однако его быстро нагнали двое всадников, из-за которых пришлось остановиться всему отряду.
— Ты, смотрю, снова весь в делах! — насмешливый, как обычно, голос наследного принца проехался по ушам, словно фальшивая нота. Кристофер скривился и сдержанно поприветствовал старшего брата. — Я здесь по делу, не скрежещи зубами, Крис… — Рамаль легко заприметил истинное состояние младшего принца и жестко поставил его на место. — Правящий Отец приказал мне тоже поучаствовать в этом рейде, но у меня сейчас слишком много дел, поэтому вместо меня с вами поедет мой человек…
Эвери, все это время старающаяся не пялиться на Рамаля, перевела взгляд на его спутника и с изумлением узнала в нем… того самого парня, который затащил ее в чулан в ресторане.
Вьюн! Только совершенно очеловеченный! Необычайно яркий, с рыжей косой, заплетенной на военный манер — он теперь не выглядел зверем абсолютно. Смотрел на всех равнодушно, словно не живой, но, когда встретился взглядом с Эвери, его бледные губы тронула неожиданная улыбка…