В шатре было очень темно, и ей понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли и начали различать очертания предметов.
Пленник сидел в центре, опираясь на связку тряпья. Руки были связаны позади, дышал он тяжеловато, надсадно, словно был… не совсем здоров.
Проклятая брачная магия отчаянно запросилась наружу, спеша рвануть на помощь магической паре, а Эвери едва удержалась, чтобы не скрипнуть зубами. Она так долго настраивалась, чтобы быть с Кристофером отстраненной, холодной и не выдавать перед ним своего волнения, а эти бурные позывы заставляли её превратиться в глупую наседку, квохчущую над своим раненым петушком…
Ползти на четвереньках было просто: сейчас, когда магия Эвери была в ней ничем не сдерживаема, ее физические навыки только усилились. Под радостные крики веселящихся снаружи, девушка наконец-то подобралась к Кристоферу и… замерла перед ним, с ужасом увидев на его шее жуткий ошейник, впивающийся в его кожу множеством острых игл.
Потеки крови из ран от этих остриёв даже в темноте были легко просматриваемы, и сердце девушки болезненно сжалось.
Казалось, Кристофер бредил. Его глаза были закрыты, голова со всколоченными длинными волосами склонена на бок, а губы беззвучно шевелились, словно в молитве.
В груди Эвери заворочался гнев. Гнев на воинов, которые так жестоко обошлись с пленником, гнев на вождей, которые ничего не предприняли для облегчения его мук, гнев на себя за то, что тут же позабылись обиды на него за все его жестокие слова…
Решительно сжав губы, Эвери спрятала кинжал и потянулась к щеке бредящего принца.
У него был жар, но от прикосновений Кристофер вздрогнул и медленно открыл глаза.
Напрягся, увидев подле себя тёмную фигуру, но, когда Эвери прошептала: «Не дергайтесь, это я!», принц вдруг весь аж просиял, чего девушка от него совершенно не ожидала.
— Молчите… — шепнула она строго, а сама притронулась к ошейнику, чувствуя, как от этого прикосновения по телу сразу бегут мурашки непроизвольного ужаса.
Значит, ошейник магический, блокирующий магию Кристофера на корню. А иглы, впивающиеся в кожу, усиливают воздействие. Жестокая штука. Опасная. Вот почему принц с его-то силой до сих пор не сбежал…
Но родовая магия Эвери, сейчас отчетливо собирающаяся в руках, рвалась вперед, желая искромсать, расплавить, уничтожить возникшее препятствие. Браслет завибрировал, причиняя Кристоферу боль, но он даже не пикнул, а лишь остро напрягся всем телом.
Эвери же представила, что иглы становятся мягкими, меняют свою структуры и легко высвобождаются из плоти. Подобного изменения предметов она еще никогда не практиковала, но растущая уверенность в своих силах отогнала всякие сомнения, и ошейник действительно вскоре начал походить на бесполезное желе. Магией от него больше не фонило, и девушке удалось с лёгкостью сорвать его с шеи узника, отбрасывая в сторону с отвращением.
Кристофер выдохнул, ощущая, как заблокированная магия начинает растекаться по венам, притупляя боль в истерзанном теле и укрепляя ослабевшие руки.
Но почти мгновенно вместе с этим его магия потянулась к Эвери, вновь сплетаясь с её силой в один трепещущий узел, и брачная магия возликовала.
Помимо искренней радости при виде живого и здорового Эвери, в груди Кристофера начал бушевать пожар совершенно иного толка.
О, брачная магия словно наверстывала упущенное за в это время, обрушивая на принца неистовое желание прижаться к мальчишке, почувствовать запах его кожи и волос, вспомнить, как сладостны его губы…
Эвери смотрела на него исподлобья, чувствуя то же самое и отчаянно противясь своим, точнее магическим желаниям.
— Я разрежу веревки, — прошептала она наконец и снова достала кинжал. Кристофер повернулся боком, чтобы Эвери могла освободить его руки за спиной, но ее невольные к нему прикосновения вызвали в теле принца неистовую дрожь.
Все было не так, как раньше! Все было гораздо хуже!!!
Еще немного, и Кристофер готов был сойти с ума от страстного желания прижать мальчика к себе и больше никогда не отпускать.
Ни за что и никогда…
Глава 74. В качестве личного раба…
Как только руки и ноги Кристофера оказались на свободе, он повернулся к Эвери и замер, напряженно вглядываясь в юное лицо, которое каждый день снилось ему в последнее время. Лицо, по которому он неистово скучал.
Эвери выглядел обычным, хотя непривычно стянутые на затылке волосы сделали его облик еще более хрупким и женственным.
Накатило магическое влечение, которое пришлось тут же подавлять, поэтому шепот принца оказался хриплым.
— Я рад видеть тебя, — проговорил он, но видя, что Эвери дернулся и слегка скривился, поспешил добавить: — Извини меня за то, что произошло…. Мне действительно жаль…
Мальчишка слегка расслабился, но потом приложил палец к губам, призывая к молчанию.
Проклятье, как хотелось обнять его и сказать что-то совсем другое!!! О том, как скучал все это время. О том, что уже не стыдится парности и готов быть… верным другом.
Но решимости не хватило.
— Вам нужно бежать… — шепнул Эвери, приблизившись к уху Кристофера слишком близко и вызывая у того неистовую дрожь волнения. — Вожди не отпустят вас живым. Я приготовил коня и припасы…
— Я без тебя не уйду… — голос принца прозвучал жестко и слишком громко, и Эвери вдруг испуганно рванул вперед, накрывая рот Криса ладонью.
Брачная магия взвилась, пробегая по их телам змееподобными молниями, после чего Кристофер не выдержал и, схватив мальчишку в охапку, прижал его к себе. Его тут же окутало непередаваемо родным запахом, а нос Эвери, уткнувшийся принцу в шею, возмущено засопел.
— Отпустите меня… — шепнул мальчик раздраженно. — Это не ваши чувства! Это всего лишь магия! Не нужно потакать тому, у чего нет будущего…
Кристофер пораженно замер, а потом медленно парнишку отпустил, пытаясь вглядеться в его насупленное лицо.
По его интонации и поведению принц понял: мальчик не простил. Больше не хочет иметь с ним дел. Больше не хочет знаться…
В груди вспыхнуло сопротивление, желание обязательно это изменить, но в этот момент у входа в шатер послышалась голоса. И Эвери испуганно вздрогнул.
Его взгляд заметался, ища пути к отступлению, а потом он знаком показал принцу, чтобы тот снова притворился связанным, после чего спрятался ровно позади, присев за груду сваленного в центре шатра какого-то хлама.
Он сделал это весьма вовремя, потому что в шатер тотчас же вошли…
***
Эвери сразу же узнала вошедших. Это были мелкие сошки — помощники одного не самого сильного генерала из северян. Они переговаривались на своем, громко смеясь, но, когда остановились напротив Кристофера, на их лицах появились гримасы ненависти и презрения.
— Ну что, ашерванская собака, — проговорил один с тяжёлым акцентом, — давно твое лицо не встречалось с нашими кулаками! Сегодня как раз отличный повод для этого, ты не думаешь?
Послышался кровожадный смех, а руки Эвери буквально задрожали от неистовости вспыхнувшей магии.
Послышался глухой удар, ещё один, но Кристофер не издал ни звука, лишая врагов возможности унизить его ещё больше.
Эвери затряслась, ощущая, что еще немного, и она просто взорвется от гнева и негодования, которые рвались наружу, но разум продолжал напоминать, что раскрывать свое присутствие категорически нельзя. Иначе о последующем легком побеге не сможет пойти и речи…
Однако на третьем ударе не выдержала ни ее магия, ни она сама.
Вскочив на ноги, Эвери рванула вперед, нанося мужчинам удар за ударом и буквально связывая их нитями своей магии, после чего те попадали наземь безвольными стонущими мешками.
Девушка тяжело дышала, остановившись над поверженными врагами, а после развернулась к принцу и присела перед ним на корточки.
Кристофер смотрел на «мальчишку» широко распахнутыми глазами и видел. Видел тревогу, гнев, какую-то яркую гамму эмоций и… ощущал себя до неприличия счастливым.
Кто бы смог узнать в нем того самого заносчивого монаршего сына, испытывающего отвращение при виде восхищения в глазах своего адъютанта? От прежнего высокомерного военачальника не осталось и следа. Теперь он ловил чувства Эвери с упоением, вряд ли задумываясь над тем, что это уже переходит черту того дозволенного, что он сам для себя определил. Так не смотрят на друзей!
Но Крис этого даже не замечал, просто плывя в омуте неконтролируемых чувств.
Эвери даже умудрилась смутиться от его горящего взгляда, но потом резковато зашептала:
— Надо срочно уходить!!!!
Но они не успели.
Вход в шатер резко распахнулся, и на пороге появился… Вайлет.
Эвери изумлённо распахнула глаза и медленно поднялась на ноги.
— Попытка провалилась, — проговорил «кот» приглушенно. — Вожди уже знают о твоём присутствии здесь…
Эвери тяжело выдохнула, а неприязненный взгляд Вайлета остановился на Кристофере, который медленно поднимался на ноги и имел жутко потрепанный вид…
***
— Принц Кристофер будет моим гостем!!! — голос Эвери дрожал от искреннего негодования, когда она стояла перед советом вождей в палатке для собраний. Мужчины смотрели на нее недовольно, кто-то раздраженно бурчал проклятия, и лишь лидер северян с виду сохранял нейтралитет.
— Он наш враг! — надменно заявил лидер «котов» Тайро, сверля девушку упрямым взглядом. — Его семья поработила моего сына на много лет…
Эвери вскинула вверх брови, а потом презрительно скривилась.
— Сын уже давно возвращен из плена, а вы с ним даже ни разу не переговорили! Так что не нужно впутывать в этот вопрос свои якобы родственные чувства!
Это звучало очень грубо, но Эвери больше не могла сдерживать своего негодования. Тайро сперва побледнел, а потом начал покрываться красными пятнами от накатившей ярости.
— Хоть вы и глава, — процедил он сквозь зубы, — но это не позволяет вам оскорблять меня!
— И хотя вы вожди, — прервала Эвери короля «котов» и решительно обвела всех присутствующих взглядом, — но это не дает вам право оскорблять меня своим упрямством! Принца Кристофера я… забираю себе!