Она принялась медленно заплетать в косу рассыпавшиеся по плечам волосы:
— Понимаешь, Брок, это даже не из-за Грега, хоть в управлении мы точно встретимся раньше, и он раньше успокоится. Дело в том, что если так задержали меня, то представляешь, сколько случайно забредших в этот квартал местные пилотки отправили на каторгу и тюрьму по ложным обвинениям?
Брок подтвердил:
— Да, я видел твой протокол. Ограбление, нападение на лера и на полицейских при исполнении.
Лиз горько рассмеялась:
— Как ты там говорил? Я и половины этого не делала. Я лишь осматривала свой дом на своей же земле, а потом пыталась отогнать нахала, случайно оказавшегося лером, одетым лучше, чем я.
Он бросил на неё сочувствующий взгляд:
— Разберемся, Малыш, и всех накажем. По закону. Знаешь, что самое противное? Речной считался хорошим участком. Почти образцовым. Мало преступлений, отличная статистика раскрытия дел, никаких жалоб на его работу от жителей. Прям идиллия.
Лиз, устало разглядывая, как за окном паромобиля живет и гуляет приличная Аквилита, вся в кружевах, рюшечках, шляпках, прикрытая парасолями и своим положением в обществе, вздохнула:
— Это потому, что портовые крысы не верят в закон. И не могут жаловаться на произвол. Кто им поверит? — Она снова прикрыла глаза. — Знаешь, я хотела открыть свое дело — строить дешевые дома для пилоток, но что-то после 1458 не хочется. Буду думать, как помогать крысам.
Брок не удержался:
— Не все оценят твои начинания, Малыш.
— 1458 точно не заслужил моей помощи. Даже настоящие подонки лучше, чем 1458. Они хотя бы не притворяются хорошими и не используют закон во зло. — Она потерла лоб. — Прости, я сильно испугалась, если честно.
Он отвлекся от дороги, положив на миг руку поверх её замерзших пальцев:
— Хогг получит заслуженное, я обещаю.
Лиз призналась, хоть и знала, что Брок не поймет её или хуже — обидится:
— Я не хочу, чтобы этим делом занимался ты или Грег. — Она не хотела, чтобы они волновались за неё, ведь все уже случилось, все закончилось, но для них, ведущих расследование, это будет продолжаться и продолжаться. Особенно для Грега.
Брок притормозил на перекрестке — дежурный дорожный констебль не заметил служебный паромобиль и включил красный свет на светофоре. Брок подался к Лиз, тревожно заглядывая ей в глаза, а взгляд больной-больной, колючий — этот драконоборец всегда тяжело переносил несправедливость мира. Кажется, Брок сегодня в очередной раз устроит себе усиленную тренировку.
— Я что-то должен еще знать о Хогге? Он причинил тебе боль или…?
Лиз заставила себя улыбнуться и отмахнуться как ни в чем не бывало:
— Ничего такого, просто угрозы, но все равно, Брок. Это дело не для тебя.
Брок снова прикоснулся к её пальцам, согревая с помощью эфира — сейчас мужчина нестерпимо сиял белым, кажется, чуть обиженным светом:
— Малыш, даже если дело будет вести Одли, то я и Грег все равно будем в курсе происходящего. Это наша должностная обязанность, между прочим.
Лиз зябко передернула плечами, и Брок принялся расстегивать мундир, стаскивая его с себя. Светофор переключился на зеленый, сзади кто-то нетерпеливый снова и снова подавал недовольный гудок, но Брок плевать на все хотел: пока не набросил на Лиз мундир, с места он не стронулся.
— Розог на тебя нет, — не сдержалась Лиз. — Трогай уже — я не сахарная, не замерзну.
Брок пробурчал:
— Что-то я неправильно тебя воспитывал, Малыш. — Он свернул на Дубовую улицу — на ней, ближе к горам, и находилось полицейское управление. Брок бросил на Лиз косой взгляд и буквально заставил себя улыбнуться, меняя тему: — И ты только грозишься розгами.
Лиз не сдержала смех — такого даже от Брока она не ожидала:
— Жабер, ты сумасшедший. Кто прямо-таки лелеет мысль о наказании?
— Я. — Он тут же пояснил: — вот какой от меня толк, если я защитить не могу?
Она протянула руку и погладила его по плечу — недопустимый жест с точки зрения этикета, но портовым крысам плевать на него!
— Смог. И защитил. И спас. Это я сплоховала, а ты спас, Жабер. — Лиз вдруг подумала, что, может, и к лучшему, что сегодня такое случилось: Броку будет чем заняться, разгоняя Речной участок, и времени на планы самоубийственной поездки в Ондур у него не останется. Он же вчера до последнего бухтел, что Кит, таща жребий, смухлевал.
— Ммм… — только и ответил Брок. Лапидарный стиль, как всегда.
Припарковав паромобиль прямо перед крыльцом управления и явно занимая парковочное место Грега — Лиз не сразу вспомнила, что это и есть паромобиль Грега, — Брок взял с заднего сиденья папку с документами и быстро выскочил из салона. Только все равно он не успел — Лиз привыкла к самостоятельности и вышла из паромобиля сама, чуть шатаясь от проснувшейся головной боли и легкой мути в животе. Брок тут же поймал её за ладонь, все так же холодную, как ни куталась Лиз в его мундир:
— Малыш, тебя донести на руках?
Она заставила себя выпрямиться и стащила с себя мундир, возвращая его хозяину:
— Нет, ты точно жаждешь розги! Выздоровею — накажу.
— Прекрати — тебе явно плохо, — продолжил настаивать Брок, но мундир принял и небрежно набросил на согнутый локоть.
Лиз старательно уверенно, чтобы не пошатываться, направилась к крыльцу:
— Я сама. Тебе не хватило сплетен о вас с Викторией? Я не хочу подставлять Грега — ему и так трудно последнее время. О нем что только не придумывают.
— Небеса и пекло! — выругался Брок, шагая рядом с Лиз, видимо, чтобы успеть её поймать в случае чего. — Я тебя все же неправильно воспитывал. Надо честно признать — мне нельзя доверять детей.
Забавно, для него она была ребенком, когда притворялась Клермоном. Надо же… Лиз не удержалась и вспомнила слова Грега:
— Учись быстрее! — Она опередила Брока и открыла дверь первой, просто потому что так привыкла. — Грег хочет, чтобы ты был восприемником нашего дитя.
Кажется, она выбрала не самое удачное утешение для Брока или не самый удачный момент — рыжий замер на пороге погруженного в приятный после яркого уличного солнца сумрак холла и еле выдавил из себя, потрясенно рассматривая фигуру Лиз:
— Какого… Дитя? — Последнее слово гулким эхом заметалось в холле, заставляя дежурного Жаме просыпаться и выпрямляться за стойкой. — Лииииз?
Она немного растерянно улыбнулась — такой реакции от Брока она не ожидала:
— Будущего, конечно, будущего дитя, Брок! Теперь я понимаю, как легко ты порождаешь сплетни.
Брок отмер, почти строевым шагом входя в холл и кидая Жаме:
— Ты ничего не слышал!
— Ка… нечно… — отозвался дежурный, старательно косясь в сторону от Лиз и её живота. — Доброе утро, лера и лер.
Брок с кривой улыбкой, уже почти отойдя от неожиданного заявления Лиз, кивнул:
— И тебе доброго. Вернется лер суперинтендант — тут же сообщи, что лера Элизабет у меня в кабинете. И ради всего святого, не надо так коситься, Жаме! Я все вижу. — Он указательным пальцем ткнул в сторону дежурного. — Это не мой ребенок, и нер Эш вообще еще не ждет ребенка. И лера Элизабет не… Эээ…
Он поперхнулся словами: говорить о том, что лера беременна, неприлично, ведь это значит, что лера занимается с мужем совсем неприличными делами. Лиз фыркнула:
— Жабер, ты феноменален. Я не жду ребенка. Я не беременна, я лишь хотела сказать: когда у нас с Грегом будет дитя — ты лучший восприемник для него. Хотя я уже начинаю в этом сомневаться, если честно.
Жаме судорожно сглотнул и промолчал. Оставалось надеяться, что этот разговор все же останется в тайне и не превратится в сплетню. Взгляд Лиз с Жаме переместился на телефон, и она вспомнила, что сегодня должны прийти в особняк слуги. Неудачно получилось!
Лиз неуверенно протянула руку к телефонному аппарату:
— Могу я телефонировать…
— Конечно! — кивнул Жаме, услужливо пододвигая телефон и вздыхая с облегчением. — Телефонируйте сколько душе угодно.
Жаме отошел чуть в сторону. Брок посмотрел на него и вспомнил:
— Как экзамен у констеблей Байо и Хейг? Уже закончился?
Дежурный пожал плечами:
— Лео выпустили совсем недавно из экзаменационного кабинета, а лера Хейг еще там. На экзамен пришел этот… Лер Фейн. Как проклятый пролетел мимо меня, когда узнал об экзамене. Не к добру это. Лео сказал, что он сперва как клещ вцепился в него, а потом в леру Хейг. Мало того, что там судья Гальяно, так теперь еще и этот особист.
Брок нахмурился — нер Гальяно на экзамене точно не к добру, он терпеть не может современных тенденций на право женщин работать, а уж Фейн… Этого вообще не понять и не предугадать его действий. Вот же незадача!
Телефонировав в агентство по найму слуг и договорившись, что слуги придут после обеда, Лиз положила трубку и посмотрела на заледеневшего Брока — кажется, у него день точно не задался: и в Танцующий лес не взяли, и её пришлось спасать, и с Викторией все непонятно — лететь спасать или не надо.
— Брок?
Мужчина отмер и грустно улыбнулся:
— Пойдем — сперва спасем тебя. — Он попросил Жаме: — пожалуйста, пошли в «Жареного петуха» кого-нибудь — пусть принесут завтрак для леры Элизабет.
Жаме кивнул. Брок поймал Лиз за руку и повел к лестнице. На него смотреть было больно — Лиз не выдержала:
— Иди спасай!
— Не могу, — признался Брок. — Боюсь только все испортить, если честно. Да и не знаю — нужно ли спасать…
Вик сейчас была рада любому спасению. Только никто не придет и не спасет. Стоило признать: она провалила свой главный экзамен. Экзамен, к которому шла всю прошлую осень и зиму.
Это было видно по загрустившим суперинтендантам Верро из Сыскного и Джерому из Северного. Изначально они были на стороне Вик, но теперь кажется, передумали. Из-за судьи Гальяно, который заменил приболевшего Джефферсона.
Это читалось в торжествующих глазах судьи Гальяно, который вопреки всем правилам завалил Викторию вопросами по уголовному праву и сыпал прецендентами, требуя пояснений от неё.