В холле было тихо и спокойно. Чуть пахло пеплом из еще нечищеного камина, полиролью и горьковатым кофе — этот непривычный для Тальмы аромат поселился в доме вместе с Броком и другими констеблями. Эван телефонировал в управление и долго ждал, когда дежурный соизволит проснуться и взять трубку. Нужно будет высказать Грегу — пусть наведет порядок в своем управлении: дежурные обязаны принимать звонок в любой час дня или ночи. Наконец, телефонная нерисса сообщила, что Управление по особо важным делам готово его выслушать. Дежурил этой ночью Жаме, который старательно несонным голосом доложил, что «лер комиссар, никаких происшествий за ночь не было». Зевок в конце фразы он все же не сдержал и тут же извинился, сообщая, что «из катакомб вот точно-точно вызовов не было». Эван вздохнул и решил, что жаловаться Грегу все же не будет: Жаме пошел уже на третье ночное дежурство подряд из-за пожара в Ветряном квартале, подчистую слизавшего протяженные трущобы. Констеблей отчаянно не хватало — в сгоревшем районе их отродясь не было, и сейчас приходилось забирать полицейских с других участков для поддержания порядка в катакомбах, где нашли приют погорельцы. Вдобавок, половина отряда Алистера переправилась на левый берег Ривеноук, на территорию Вернии, где в казармах были временно расположены женщины и дети из Ветряного квартала.
— Над Ветряной грядой точно никаких тревожных сигналов нет? — все же уточнил Эван, и Жаме, положив трубку на стойку, пошел на улицу — проверять сигналы в небе. Он вернулся минут через пять, когда Эван уже решил, что сам съездит и проверит Ветряную гряду — алый эфир то и дело вспыхивал, вспарывая привычный эфирный фон города.
— Лер комиссар, никаких сигналов над Ветряной грядой нет, — отчитался Жаме.
— Хорошо, я сам съезжу и проверю, — сказал Эван, прогоняя у Жаме остатки сна.
Отсутствие сигналов ничего не значило: подать сигнал тревоги могли только маги, а их за Ветряной грядой почти и нет. Эван тяжело положил трубку на рычаг телефона.
Раньше у каждого констебля были сигнальные амулеты, но из-за дела о фальшивоамулетничестве нера Чандлера их пришлось изъять, просто на всякий случай — они стали опасны. Сейчас даже в полицейских участках не было отслеживающих черные ритуалы амулетов. Констебли Аквилиты как никогда были слепы, глухи и беззащитны перед магией. Эван сжал правую руку в кулак — эта ситуация выводила его из себя. Надо срочно закупать новые амулеты, но пока даже неясно: где и у кого. Из-за войны между Ондуром и союзом Вернии и Тальмы амулеты резко подскочили в цене и стали востребованы, как никогда. Тальма свои не продаст — себе нужнее. Вернийский принц Анри нашел ближайшие аж в Генре, лежащей за океаном. Они скоро прибудут в порт Аквилиты, но поделится ли Верния своими амулетами? Вряд ли. Это Эван отчетливо понимал — на фронте они нужнее. Кроме артефакторных фабрик, амулеты так же производились в монастырях. Причем ближайшие монастыри, как на грех, все в Ондуре — по ту сторону фронта, потому что Аквилита все еще подчинена Тальме.
— М-да, — Эван заставил себя разжать кулак — глупо яриться из-за того, что ты не в состоянии исправить. В самой Тальме в результате реформы веры монастырей нет. В Вернии, где есть монастыри, почти не рождаются маги — там некому производить амулеты. Еще есть сомневающиеся Мона, Ирлея и другие страны, но там в монастырях не хватало мощностей, чтобы быстро нарастить производство и закрыть образовавшийся дефицит. Тупик, глупый, непреодолимый пока тупик. Хоть свое производство открывай, только получить разрешение на производство амулетов у Гильдии артефакторов займет не одну седьмицу, если не луны.
Эфир продолжал то нарастать, то стихать, и Эван решил, что съездит и проверит гряду в одиночестве, не будя своего шофера Адамса — тут от силы час езды в одну сторону. Успеет вернуться к восьми, даже если придется добираться в Танцующий лес — туда ехать не меньше двух, а то и трех часов по такой погоде.
С площадки второго этажа донесся деликатный кашель — Одли, почему-то несмотря на поздний час в уличных брюках, свитере и пиджаке, мял в руках кепку, внимательно рассматривая Эвана:
— Лер комиссар… Что-то случилось?
Эван поморщился: Одли был из тех, кто до сих пор не перешел рубеж между служебными и дружескими отношениями.
— Вин… — Эван назвал инспектора по имени.
Тот скривился в ответ и заставил себя все же сдать позиции:
— Эван… Что-то случилось? — Он принялся быстро спускаться по лестнице: — а я вот не сплю. Рыжий обиделся на колдуна. Весь вечер шипел, что Брендон смухлевал, таща жребий.
— И…?
Одли подошел, немного наивно осматривая Эвана — тот знал, что наивности как раз за серыми глазами инспектора и нет. Одли, несмотря на типичный вид деревенского обитателя со смешным говорком, носом-картошкой, коротким ершиком светлых волос, широченным размахом плеч и в немного помятом, явно из магазина подержанных вещей костюме был каким угодно, но не наивным. Цепким, умным, целеустремленным, сообразительным и внимательным к мелочам. И абсолютно преданным службе. Брок говорил, что дома Одли никто не ждет. Вообще. Впрочем, у него и дома-то не было — жил Одли в комнате офицерского дома при полицейском управлении. Это чуть выше комфортом, чем фабричные дома для рабочих.
Одли улыбнулся и сдал Брока:
— Он полночи собирал вещи — хотел дать деру в Ондур.
Эван напомнил:
— А вторую часть ночи?
Одли простодушно развел руки в стороны:
— Во-первых, вторая половина ночи еще не прошла, а во-вторых, он потом разбирал саквояж. Сейчас уснул — на стадии разобранных вещей. Надеюсь, до утра не сбежит. А вот ты куда навострился?
Эван не всегда понимал говорок Одли, и тот поправился:
— Куда бежим? И что случилось?
— Алый эфир странно скачет в районе Ветряной гряды, а может и дальше. Сигналов о помощи нет. В полицию заявления и жалобы не поступали.
Одли присвистнул, водружая кепку себе на лоб:
— Ну твой же дивизион… И все инквизиторы, как на грех, дали деру из города. И даже черный колдун, обожающий решать такие проблемы, сбег. И нежите-амулетов у полиции нет. И дирижабли не летают — ветер. И вообще… Полная хрень, как говорит наш суперинтендант. Я сейчас вызову служебный паромобиль и поеду на разведку. Посмотрю, что происходит. Одно утешает — наш шутник Каеде уже уплыл в Вернию со своим принцем. Можно не бояться его шуточек и подстав.
Эван качнул головой:
— Нет. Если и ехать, то вместе.
Одли крякнул и привычно напомнил:
— Нас, пилоток… — Так называли в Аквилите констеблей, — … много, а ты у нас один комиссар. Может, дома посидишь? Издали поруководишь?
Эван достал из выдвижного ящика стола, на котором стоял телефон, ключи от паромобиля:
— Ты сейчас разводишь пары, я собираюсь, и выезжаем. К утреннему совещанию должны вернуться.
Одли прошипел себе под нос что-то о многочисленных шилах в одном затейливом месте у комиссара, но на улицу пошел без спора. Эван же рванул к себе наверх — одеваться. По пути он заглянул на половину слуг и разбудил лакея Джона, попросив проводить их с Одли.
В спальне по-прежнему тихо и сонно — девочки спали, Вики тоже. Эван осторожно прошел в гардеробную и выбрал простой дорожный костюм: сорочка, свитер под горло, бриджи и теплые шерстяные гольфы. Потом он оставил записку с просьбой не волноваться на прикроватном столике, ласково погладил спящую Вики по голове и пошел прочь.
Джон был понятливый малый: пока Эван собирался, заканчивая в холле свой гардероб коротким пальто — в горах по ночам еще холодно, — и поверх непромокаемой накидкой, — он собрал в дорогу простые сэндвичи и термос с горячим кофе.
Эван вышел на крыльцо дома, разглядывая Одли, предусмотрительно ставившего в багажник запасные канистры с топливом — гидроколонки в дороге всяко найдутся в отличие от заправок. Сопровождавший его Джон кашлянул, привлекая внимание, и Эван замер: по дороге к ним шел мрачный, уже уверенный в очередной порции «заботы» Грег. И ведь не скажешь ему, что у него медовая луна, что у него приболевшая жена, о которой надо заботиться, потому что прежде всего сам такой же: и луна медовая еще не закончилась, и Вики еще не до конца оправилась после нападения придурка с битой.
Одли лишь сочувственно сдвинул кепку на затылок и с грохотом закрыл багажник.
Глава 2Неприятности
Грег проснулся от магического импульса механита-будильника, надетого на запястье: вздрогнул, резко открывая глаза, и посмотрел на циферблат, проверяя время. Все было правильно — половина третьего ночи. Время принимать лекарство.
Хороший будильник — выдернул его из липкого кошмара, в котором незнакомые Грегу инквизиторы забирали Лиз в монастырь, разлучая их навсегда. Его еще чуть потряхивало дикой смеси ярких эмоций: ярость, собственное бессилие, тоска, боль в разбитых до крови кулаков, которыми он бил землю, стоя на коленях. Им никогда не быть вместе. Отныне она невеста богов и служит только им. Он сел и замотал головой, прогоняя противную муть, выбивая из себя даже призрак мысли, что Лиз может оказаться в монастыре. Этому не бывать: Лиз теперь принадлежит ветви реформаторов, в Тальме нет монастырей. Это лишь дурной, глупый сон. Это надо просто забыть и не думать.
Грег выскользнул из-под теплого одеяла, вздрагивая от холода и застарелой сырости в спальне — камин уже прогорел. Отчаянно бодрило. Грег бережно поправил одеяло на спящей Лиззи — пусть чуть-чуть поспит, пока он достает лекарство. Эфиром он прогрел комнату. Надо почистить камин и заново его разжечь. За окнами уныло, в разнобой стучали об уличный карниз капли воды, срывающиеся с крыши. Редкий, мелкий дождь, начавшийся под вечер, судя по всему, закончился. Только и слышно, как далеко, еле слышно грохочет убегающая прочь гроза. Грег нахмурился и потянулся эфиром, проверяя грозу. Где-то в Танцующем лесу — уже нехорошей традицией становится начинать седьмицу этим лесом, — с каждым ударом молний нарастало эфирное поле. Нарастало странно, точечно, словно электрическая сила превращалась в запретную эфирную. Или эфир откликался на молнии, Грег знал о таком свойстве потенцозема. Одно но — это Аквилита, тут потенцозема почти нет. Под Танцующим лесом очередная жила самородного потенцита? Или что-то иное. Немертвое, например. Грег спешно накинул халат и понесся к телефону, который находился в холле, пока кабинет Грега еще не был готов для работы.