Грег молчал, не вмешиваясь — он всего лишь суперинт, когда Эван — герцог. Это его земли и только его выбор. Констебли вокруг, казалось, даже вдохнуть боялись, чтобы не мешать комиссару.
Эван на что-то решился — он шагнул к немертвым:
— Я дам вам разрешение на жизнь и приму вашу службу. Вы взамен поделитесь своим эфиром?
Вик вздрогнула от осознания: Брендона можно было вернуть прямо сейчас!
Пока Ванс собирался с мыслями, вновь влез Йорк:
— Сколько угодно. Мы же созданы для этого.
— Для чего? — спросила, опережая всех Вик.
— Защищать и возвращать к жизни, — грустно сказал Йорк. — Лежа под огнем противника, умирая от ран, исчезая из мира забрасываемый землей от близких взрывов, видя смерти друзей, мечтаешь, знаете ли, не о мести. Мечтаешь не вцепиться в глотку врагу, а защитить окружающих. Мечтаешь, чтобы боль и смерть не коснулась друзей и родных. Мечтаешь всех защитить. Это главное в ничейной земле. Не выжить и убить — спасти и защитить. Только проклятью никогда не давали сформироваться полностью. Поэтому мы и дремали под землей, не в силах умереть и не в силах переродиться. Мы вернулись только сейчас из-за Уве. Вы можете нам доверять. Есть некроманты, а есть мы — маги жизни.
Синюшный ткнул пальцем в Ванса:
— Он… Иной. Не забудьте… это.
Тот снова обиделся, яростно поправляя рукава пиджака:
— Может, я иной. Зато я лер и умею держать слово. Мое слово таково: право на жизнь в обмен на защиту.
Эван кивнул:
— Хорошо, я запомню все, что было сегодня произнесено. Сейчас в качестве жеста доброй воли давайте вернем Брендона. От вас требуется эфир — остальное сделаем мы. — Он посмотрел на Брока, и тот утверждающе кивнул. Он уже когда-то возвращал к жизни Полин.
Йорк бросил взгляд на своих и решительно сказал, получив согласие даже от Ванса:
— Мы готовы. — Эфир тонкими струйками потек от немертвых, сплетаясь в толстый жгут, готовый вернуть жизнь.
— Тогда… — Эван эфиром сломал камень, в котором была душа Брендона. Она даже на миг появилась перед всеми голубым недовольным облачком, а потом без слов растворилась в косых лучах солнца. Он не захотел возвращаться — холодея от этой мысли, поняла Вик.
Глава 41Новая жизнь
Руки дрожали до сих пор, но они хотя бы были. Они не сгорели в яростном — в яростном ли? — белом эфире. Перед глазами все еще взрывались вспышки света. Немного мутило, и хотелось одного — упасть навзничь и смотреть в небо. Оно было. Высокое, голубое, мирное. И было солнце. В его косых лучах танцевали пылинки. И зеленая трава была. Такая мягкая и высокая. Живая. И сама Андре была. И чуть прохладные руки на её плечах тоже были.
Стояла тишина. Не та, которая перед грозой, когда небеса наливаются влагой и готовы грохотать. Обычная вечерняя тишина, только далеко слышны непонятные возгласы, осторожные шаги, перешептывания. Пролетела мимо Андре пчела, басовито жужжа и ища цветы, которых еще нет. Или… На глаза Андре попалась белая маргаритка, так похожая на летнюю ромашку. Жаль, что не слышно самого главного: дыхания за спиной. Надо было поступить не так. Надо было собрать весь эфир и вернуть Брендона. Надо было наплевать на незнакомых и, по сути, чужих ей людей, только Андре так не могла. И теперь надо найти силы и развернуться к Брендону. Надо найти силы извиниться перед ним. Одна жизнь, даже такая важная для самой Андре, все же ничто перед сотнями жизней пусть и чужих ей людей. У неё не было выбора.
Андре медленно развернулась. Брендон изменился. То, что он будет полупрозрачен, она знала. То, что исчезнут его руны на лице и шее, оказалось для неё неожиданностью. Хотя если бы она подумала, то не удивилась бы: душе татуировки не нужны. Зато улыбался он привычно.
— Прости, Брен, — одними губами сказала она.
Невесомо, холодком пронеслись его пальцы по её щеке:
— Тебе не за что просить прощения.
— Я могла тебя вернуть, — грустно улыбнулась она. — Но не стала. Подождешь меня чуть-чуть? Я приду к тебе, но только когда решат боги.
— Это ты подожди меня — я скоро вернусь. Заберу тело из Аквилиты и вернусь.
Она забыла, как дышать. Верить, что он жив, что она все поняла неправильно, хотелось до одури. До боли в сердце.
— Так ты…
Он наклонился к ней, заглядывая в глаза, в саму душу, и проникновенно сказал:
— Я жив. Надеюсь, жив — мне надо вернуться обратно в Аквилиту.
Рядом раздались шаги и крайне мрачное покашливание, отвлекшее Андре от заведомо провальной попытки поцеловать призрака.
— Добрый вечер, Андре, Брендон, — голос Анри был угрюм.
Андре подняла на него глаза: он не сильно изменился. Все такой же лысый, харизматичный, немного усталый. Потерявший где-то свою насмешливую улыбку. В его летном комбинезоне появилась огромная прожжённая дыра возле сердца.
— Анри, что ты тут делаешь?
Он сел напротив неё и Брендона, с укоризной глядя в глаза Андре:
— Тебе Каеде передавал мои слова о том, что если пойдешь в ничейную землю, то я приду за тобой?
Она послушно кивнула, даже добавила:
— Он предупреждал, что я пожалею. Только, Анри, не стоит лгать: я видела твой сгоревший «Левиафан». Ты первый сюда пришел. Мне так жаль Леви.
— Ничего — построю новый. А ты начинай сожалеть. — Анри был крайне серьезен: — я от лица Вернии и королевской власти выражаю благодарность кере Риччи и передаю в дар ей и её детям земли и титул графини де Люе. Королева была столь любезна, что согласилась выслать тебе фрейлинский шифр. — Его палец ткнул в Брендона: — у тебя меньше седьмицы, чтобы привести себя в порядок и довести графиню де Люе до алтаря. Иначе не обессудь — Андре станет фрейлиной и выбор жениха ляжет на королеву.
Андре повернулась к Брендону:
— Не бери в голову. Я шифр, конечно, приму — в одном эксперименте мне как раз требуются бриллианты.
Анри недовольно скривился, а Брендон подмигнул ей:
— Не бойся — я успею! — Его пальцы невесомо промчались по щеке Андре.
Анри вздохнул, потер ладонью сердце и встал:
— Брендон, не смей сейчас никуда улетать или что там делают призраки? Я сейчас найду свою команду и переговорю с парнями. Каеде вот-вот подойдет.
— Зачем? — не понял его Брендон, тоже поднимаясь.
— Мне нужны десять высокоранговых ма… — Анри поморщился, что-то быстро считая на пальцах. — Впрочем, не десять — двадцать для гарантии.
Андре тоже поднялась на ноги, вставая возле Брендона:
— Анри, что случилось?
— Ничего не случилось. Я же предупреждал, что я предусмотрителен, авантюрен и мечтаю о гонке трех океанов. Мне нужен для гонки счастливый механик. Счастье моего механика зависит от твоего существования. — Его палец проткнул призрачную плоть Брендона. — Будем тебя возвращать.
Тот нахмурился — Андре знала, что Брен привык надеяться только на себя и свои силы. Он дернул плечом:
— Оказывается, мои иглы мешали мне многих рассмотреть и понять. Спасибо, Анри, но не надо подвергать твой экипаж розыгрышам Каеде. Им сегодня и так тяжело пришлось.
Анри выпрямился и прищурился, становясь по-королевски опасным:
— Брендон, не смей дурить. Я найду некромантов, я всю землю перерою, но заставлю тебя вернуться.
Андре с трудом сдерживала улыбку — даже она не ожидала, что Анри окажется настолько верен их дружбе. Брендон тихо сказал:
— Не стоит, Анри. Я вернусь — часов так через восемь точно. Если тебя волнует моя жизнь — телеграфируй в Аквилиту в городской морг: попроси их не вскрывать мое тело. Заодно предупреди, чтобы убрали всех нервных — не хочу никого там напугать своим возвращением.
Анри впервые за весь разговор улыбнулся легко и почти беззаботно:
— Я попрошу позаботиться об одежде для тебя. Возвращайся. Ты тут нужен. С Андре даже Каеде не справляется.
Переговоры с немертвыми заняли больше двух часов, и все это время оцепление не снимали. Пока Эван и шестеро немертвых не закрепили своей кровью спешно написанный Хоггом под диктовку Грега договор, о доверии и речи не шло, хоть Одли с лисой-оборотнем на руках выпустили из дома почти сразу же. Лиса, та самая которую привезли израненной из Танцующего леса в начале седьмицы, не показалась Вик в человеческом виде — только прядала ушами, поджимала их к голове да виновато прятала взгляд. Ванс при всех снял с неё плотное эфирное проклятье, которое и заставило лису так поступить с Одли. Тот кривился, бормотал в недоумении: «Ну твой же дивизион!» — и крепко прижимал к себе лису. Бежать с его рук она не собиралась, лишь еле слышно рычала при приближении любого немертвого к Одли. Брок хмыкал и прятал улыбку, отворачиваясь от друга. Впрочем, так себя вели почти все констебли. Вик укоризненно посмотрела на Брока — нельзя же настолько откровенно показывать свое отношение к чужим чувствам, — но того было ничем не пронять. Даже Байо не удержался от смешка:
— Чую, скоро по Аквилите стая лисят будет гонять…
Алистер добавил:
— … и это будут отнюдь не Хейги.
Одли, если и расслышал, то предпочел отмолчаться.
Вик понимала, глядя на немертвых: Аквилите повезло, им с Эваном повезло — такой защиты, как обещали немертвые, нет ни у одной страны, но… Но… Но смерть адера Уве снова завела дело о фальшивых амулетах в тупик. Придется скрупулезно отслеживать все связи адера в попытке выйти на орден Каутелы, и не факт, что храм допустит это. И не факт, что на этих людях не будет клятвы душой. Попросить нериссу Орвуд вызвать душу адера? Думать о деле было проще, чем думать о Брендоне и его странном выборе, ведь он знал о Полли и Ноа. Он мог предположить, что и его спасут таким же способом. Попросить нериссу Анну сходить колодцем смерти и вернуть душу Брендона? Только есть ли у Вик право рисковать Анной и отрицать право Брендона на выбор своей судьбы? Ответа она не знала. Она ходила вдоль дома туда-сюда, как заведенная, под тревожным взглядом Брока и не знала, на что решиться.
Внезапно, когда решали временно поселить немертвых в управлении в одной из пустующих зал, дернулся без предупреждения Йорк, словно что-то почуял — он вскочил на крышу дома в стремительном прыжке и замер там неподвижной статуей. С рук некоторых констеблей непроизвольно слетели атакующие плетения и погасли в воздухе, не долетев до Йорка. Сержант Кейдж тут же извинился за действия своих подчиненных: