Признаться, я сама его ждала. И чувствовала себя сбитой с толку из-за удивительного спокойной реакции мужа на мою выходку. Ни ругательств, ни угроз… Он словно принял мое поведение как должное! Даже за драку ничего не высказал, хотя пара его бойцов, полезших наводить порядок, изрядно схлопотали.
Еще и с рук не спускает. Впрочем, подозреваю, это как раз для того, чтобы я снова чего-нибудь не учудила.
Я досадливо поправила платок, прикрывающий волосы. Жаль, что краску приходится обновлять после каждого обращения к дару.
– Это Бен, – равнодушно пояснил Брайен. – Выделите ему комнату в крыле слуг и займите какой-нибудь несложной работой.
– Я и сложную могу потянуть, – оскорбленно вставил Бен и мотнул головой. – Я способный.
Лучше бы он этого не говорил. Брайен посмотрел на него так, что мальчишка тут же притворился ветошью и почти слился с интерьером холла. Пожалуй, все вместе мы представляли собой забавную картину: я, трепетной ланью застывшая у мрачного Брайена на руках, Бен, вертлявой лисицей крутящийся рядом со мной, и дворецкий с экономкой, ожидавшие чего угодно, но не возвращения милорда с женой и каким-то парнишкой в подранной одежде не первой свежести.
К слову, о свежести. Все бы отдала за возможность принять ванну. Конечно, портал изрядно сэкономил время, но после нескольких часов верхом я ощущала себя буквально провонявшей лошадиным потом.
– Распорядитесь насчет ванны, – не то попросила, не то потребовала я, склонившись к уху Брайена. – Мне нужно привести себя в порядок.
Губы случайно коснулись его мочки, и он вздрогнул – едва заметно, но я успела уловить этот момент. Словно в ответ, и по моему телу прошла мимолетная дрожь. Странная, неуместная реакция…
– Мисс Батлер, моя жена желает принять ванну.
– Конечно, милорд. Я скажу горничным принести воды.
Брайен кивнул и, все так же не выпуская меня из объятий, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Остальные участники этой сцены остались на том же месте. Занавес в моей голове медленно и торжественно опустился, но оваций не последовало.
Тяжелые сапоги Брайена принялись пересчитывать ступени, сминая собой ворс ковровой дорожки.
– Я могу передвигаться и самостоятельно, – напомнила я.
Впрочем, если начистоту, я не особо стремилась к этому. Оказалось, что, когда тебя носят на руках, это не вызывает внутреннего протеста. Особенно если это делает человек, которому хочется доверять.
Что? Хочется доверять?!
Я закусила губу. Только этого мне и не хватало!
Брайен, очевидно не подозревающий об обуявшей меня панике, усмехнулся.
– Я видел, как вы хромаете. Ни к чему геройствовать, я в состоянии о вас позаботиться.
«В состоянии о вас позаботиться».
Эти слова задели те струнки моей души, о которых я уже и позабыла. Сердце сжалось, а затем забилось с удвоенной силой. Ненадолго я словно выпала из реальности, полностью погрузившись в захлестнувшие меня чувства, а затем очнулась и стряхнула наваждение.
Будучи эмпатом, я знала, как сильно людей путают чувства. Нет, доверять стоит только разуму.
Брайен толкнул ногой дверь комнаты и со мной на руках переступил порог. Лишь после этого он осторожно отпустил меня. Я огляделась. Просторная спальня с высоким потолком отличалась все той же лаконичностью, что я успела заметить внизу. Кровать, лишенная балдахина, была тщательно застелена. На тумбочке рядом с ней стоял кувшин с водой. Чуть левее, за камином, – письменный стол со стулом. Еще дальше высился шкаф. На стенах висели полки, заставленные книгами. В окно, прикрытое портьерами, ярко светило солнце. Его жаркие лучи скользили по темному паркету, образуя замысловатую игру света и тени.
Никакой помпезности. Пожалуй, в этом что-то есть.
– Это моя спальня, – сдержанно сказал Брайен. – Сегодня мы с вами спим здесь. Завтра нам подготовят смежные покои, и мы сможем переехать туда.
Я покосилась на кровать и попыталась выдать ироничный ответ:
– Вам так нравится спать на полу, что вы решительно не желаете ночевать в другой комнате?
– Я решительно не желаю выпускать вас из поля своего зрения, – поправил меня Брайен и вдруг добавил: – Приношу свои извинения, но в этот раз мы с вами разделим постель.
Я вздрогнула и, настороженно отступив на шаг, с подозрением покосилась на него. Он намекает на то, что мы будем спать в одной кровати или на что-то еще?
С одной стороны, мы уже ночевали вместе, и ничего страшного не случилось. С другой… После моего неудачного побега мы с Брайеном странным образом будто стали ближе. Возможно, это чувство возникло из-за смерти разбойников: разделить смерть, даже в таком виде, всегда чревато сильными эмоциями. Адреналин связывает похлеще иных пут. Но именно из-за этого неуместного ощущения близости мне бы и хотелось держаться от Брайена на расстоянии. Ночь в одной кровати не отвечала моим представлениям о личных границах.
Я склонила голову, рассматривая Брайена. Высокий, широкоплечий, он стоял в шаге от меня и спокойно наблюдал за мной. На лице с острыми скулами и отпечатком чужой, незнакомой красоты ни тени нетерпения или сомнения. Признаться, я завидовала его умению держать себя в руках.
Интересно, он чувствует то же, что и я? Многое бы отдала за возможность прочесть его страхи и желания! Как же тяжело разговаривать, когда не знаешь, чего ждать от человека!
– Вас что-то смущает?
Его голос вывел меня из задумчивости, и я поняла, что пялюсь на своего мужа слишком долго, неприлично долго, чтобы просто отвернуться. Озвучить вопрос, который не давал мне покоя, я не решилась. Вместо этого, мельком взглянув на кровать, я вновь посмотрела на Брайена и негромко проговорила:
– Я не смогла увидеть вашей сути, поэтому, признаться, чувствую себя немного… непривычно. Люди для меня – открытая книга. Но не вы.
Брайен усмехнулся, а затем стал серьезным. Обойдя меня, он подошел к застеленной постели и опустился на нее. Матрас прогнулся под его весом. Я осталась стоять на месте – настороженная, но не испуганная.
Я не боялась Брайена. Где-то не доверяла, да, где-то хотела выиграть у него, но страха не испытывала. Хотя после демонстрации его силы в лесу стоило бы.
У моего супруга оказался сильный дар. Необычайно сильный.
– Значит, такое с вами впервые? – спросил Брайен и, подавшись вперед, оперся локтями на колени. – Прежде вы всегда имели преимущество?
– Я бы не назвала это преимуществом, – поморщилась я. – Но в целом вы правы.
Брайен немного помолчал, а затем его губы изогнулись в улыбке – тонкой и мимолетной.
– Боюсь, вам придется действовать так же, как и всем остальным – полагаться на свою интуицию и доверять людям, ориентируясь на их поступки, а не слова.
Я пожала плечами, стараясь не показать, что меня задела ирония, сквозившая в его интонациях.
– Никогда не верила чужим словам, – ответила я и сложила руки на груди, словно отгораживаясь. – Только своему дару.
– Но привыкли из-за него чувствовать себя исключительной, верно?
Я поморщилась и поджала больную ногу, не понимая, к чему ведет Брайен.
– Возможно. Все люди, одаренные магией, так или иначе это чувствуют. Что в этом плохого?
– Ничего, – после паузы сказал Брайен. – Вопрос в том, на что еще нас толкает магия?
– Простите?
Вспомнив наш первый разговор в темнице, я торопливо прикусила язык. Брайен не любил пустых извинений.
– Забудьте, – помрачнев на мгновение, отмахнулся он и встал с постели. – Горничные принесут вам воды, а я ненадолго отлучусь. Ваши волосы… С ними придется что-то сделать.
Я рефлекторно поправила платок на голове, делающий из меня девушку-простушку из деревни, и кивнула.
– Мне нужна краска: химическая или натуральная, разницы нет. Вы можете распорядиться и…
Брайен перебил меня.
– Лучше я сам отправлюсь на рынок. Не хочу, чтобы по дому поползли слухи.
– Звучит разумно, – согласилась я.
В душе разлилось облегчение. Кажется, Брайен трепетно относится к моей тайне. Возможно, он сумеет ее сохранить. Хотя бы до того момента, пока я не сбегу.
Разговор прервал стук в дверь. На пороге оказались две горничные с тяжелыми ведрами воды, от которых исходил горячий пар.
– Я оставлю вас, – деликатно проговорил Брайен. – За лекарем уже послали, поэтому скоро лодыжка перестанет вас беспокоить.
Я криво улыбнулась, собираясь пошутить про ампутацию, но в последний момент передумала. Не стоит демонстрировать свой нрав при посторонних. Брайен говорил со мной как с равной, как это было принято у меня на родине. Но в Иолании к женщине зачастую относились как к малому, неразумному ребенку, нуждающемуся в опеке и контроле.
– Благодарю, милорд, – кротко выдала я, чем заставила Брайена нервно споткнуться на ровном месте.
Ладно-ладно, я тоже умею играть по правилам! Не стоит так удивляться. Я, конечно, сумасшедшая, но границы дозволенного тоже вижу.
Смешно, если подумать. Значит, нарушить брачные обеты для меня – раз плюнуть. А вот испортить образ сурового бойца в глазах прислуги – моветон. Поистине, отец был прав: нет ничего забавнее человеческих принципов.
Как только за Брайеном закрылась дверь, горничные принялись наполнять водой ванну, спрятанную за едва заметной дверцей в стене. Стараясь не наступать на ногу, я осторожно подошла ближе. Дома мы пользовались магическими артефактами, чтобы освободить от столь тяжелой работы слуг, но в Иолании не все сословия могли себе это позволить. Вот и здесь холодная вода спокойно текла из крана, а горячую приходилось носить по старинке с кухни. Значит, денег хватило только на один артефакт. Что ж, все равно неплохо.
Конечно, мне пришлось отказаться от помощи горничных. Я не могла позволить им увидеть мой естественный цвет волос, а купаться в платке было бы странно… Пусть лучше думают, что их госпожа – пуританка до мозга костей и раздевается пред ликами богов только в одиночестве.
Я с удовольствием опустилась в теплую, пахнущую цветочным мылом воду. Ладони тут же зачерпнули шапку белоснежной пены. Полюбовавшись ею, я, как ребенок, сдула ее, а затем расслабленно откинулась на бортик медной ванны и прикрыла глаза. Перед внутренним взором предстала картина, увиденная в лесу: разбойники, падающие замертво. Их остекленевшие взгляды будто вернули меня на три года назад – в прошлое, которое я так мечтала забыть. Я до сих пор помнила, как округлился рот брата, когда его грудь пронзила магическая рапира боевика. Смертельное ранение, ни одного шанса на выживание.