На следующий день, с самого утра испортилась погода, небо затянуло тяжелыми тучами, начался мелкий и противный дождь, разгоняя горожан по домам. Но тренировки у бойцов рекрутской армии никто не отменял. Все триста с лишним бойцов проходили тренировки под неусыпным взором опытного командира Зуфара, нещадно гоняющего новобранцев и старую дружину Юсуповых на общих основаниях, никому не делая поблажек. Для этого выбрали широкую площадь возле ратуши. Здесь же крутились четверо оборванных мелких бродяжек, издали наблюдающих за происходящим. Мелкие прятались под навесом, где с площади их практически не было видно. Место частично закрывалось стоящими телегами, скарбом и старой утварью, но было удобно для ведения шпионской деятельности.
Через полчаса тренировок, многие бойцы уже еле передвигали ноги и зевали, словно не выспались этой ночью. Зуфар орал пуще прежнего, заставляя шевелиться и отрабатывать навыки ближнего боя этих медленных и сонных мух, совершенно не желающих сражаться. Он злился и пинками пытался придать мотивации рекрутам, но все было тщетно. Погода, моросящий дождь и армия, бесконечно зевающая, никак не внушали ему оптимизма. Под конец у пятерых выпадали мечи из рук, а семеро уселись на корточки, не желая подниматься. Если бы не мокрая разбухшая земля, то многие завалились бы спать прямо на площади.
— Всем вернуться в казармы. За такое отношение обеда никому не светит, как отоспитесь, вечером продолжим тренироваться, а если продолжите валять дурака, то останетесь еще и без ужина, — окончательно разозлился Зуфар, сплюнув наземь и пошел к дому с братьями.
Вечером повторяется та же песня, солдаты вялые, как умирающие лебеди, дождь не вносит позитива в тренировки, Зуфар вообще рвет и мечет, но не понимает в чем дело.
— Ты чего какой злой, словно белены объелся? — Иль-Мурза не узнает своего наставника, который всегда уравновешен, в отличии от братьев.
— Не пойму, чем вы кормите бойцов, что они еле ноги волочат. Может вы им еду не докладываете? — он наехал на Юсуповых. Те сильно удивились. — Проверьте, что они едят и пьют, может им кто-то сонного зелья подливает, а мы и не ведаем. Это не армия, а ленивые свиньи, готовые завалиться спать во время тренировок прямо в лужи на земле. Как с ними вы хотите воевать, я вас спрашиваю?
— Так до этого же было все нормально, да и новые рекруты показывают себя более чем, что тебя не устраивает? — сильно удивился недовольству Зуфара Ибрагим.
— Вот и я спрашиваю, что с этими ленивыми боровами происходит? Как их мне тренировать, если у них оружие выпадает из рук? — махнув рукой на братьев, Зуфар пошел сам проверять еду и питье, которым снабжали бойцов.
На следующее утро мужик, который отвечал за продовольствие, разбудил братьев спозаранку.
— Федор, какого хрена тебе с утра пораньше надо, петухи еще не кричали, — кинул сапогом в мужика Иль-Мурза.
— Больше и не прокричат, не надейтесь. Всю птицу этой ночью зверь лесной загрыз. Всех курей, уток и гусей под чистую перерезал, так что остались вы без живности, — огорошил плохой новостью Федор.
— Так какого хрена ты впустил зверя? Дверь что ли забыл закрыть? Как он туда вообще пробрался? — спросонья открыл глаза Ибрагим, откидывая одеяло и вставая голым с постели. Две кровати стояли в большой спальне, где братья проводили ночи со своими наложницами, которых днем отправляли сидеть в погреб.
— Вот и хотел узнать как? На двери замок не тронут, окна не выбиты, щелей больших нет, подкопа тоже, — почесал затылок Федор. — Чудеса какие-то.
— Ты нам за эти чудеса еще ответишь. А пока иди и заготовь мясо впрок, не пропадать же добру, — отправил Иль-Мурза, не желая так рано вставать из теплой постели.
— Будет сделано, пойду займусь разделкой птиц, — отправился Федор, облегченно вздыхая. За недосмотр братья могли его сильно побить или серьезно наказать, но спросонья еще не подумали об этом, так что того пронесло.
Дождь снова зарядил с утра, прекратившись ненадолго ночью. Зуфар обреченно осмотрел зевающих бойцов, которые зябко передергивали плечами. Еду и питье он проверил, сам поел из общего котла и попил отвару. Никаких в себе перемен в связи с этим он не обнаружил. Значит, все дело в лени, которую он сегодня готов был выколачивать из бойцов палками, заранее припасенными на этот случай. После того, как он всыпал по первое число всем зевающим, то на время в армии наступило оживление, бойцы начали отрабатывать техники боя. Но через какое-то время он увидел, как многие держатся за животы, но не могут покинуть площадь. Еще через пятнадцать минут около двадцати бойцов сбежало, потом еще человек десять, Зуфар заподозрил неладное и проследил за сваливающими без разрешения бойцами. Возле нужника столпилась нехилая очередь, всем одновременно приспичило справлять нужду.
— Что за армия? Одни ленивые боровы и засранцы ее составляют, — разозлился командир и решил сгоряча прибить повара, который ни в чем не был виноват. Но если бы он посмотрел внимательнее, то увидел бы мелких двух оборванцев, лежащих в телеге в самом конце площади, под холщовой тканью и хихикающих, наблюдая сквозь щели повозки.
Следующим утром Братьев Юсуповых ждали еще более удручающие новости. На амбар, в котором хранилось зерно, было нашествие крыс, сбежавшихся, чуть ли не со всего города, и это было очень странно. Если зверя, проникшего и перерезавшего всю птицу, еще хоть как-то можно было объяснить случайностью, то вот крыс, уничтоживших все зерно, случайностью назвать было нельзя. Это было из области необъяснимого. Сейчас братья не стали прощать подобного упущения тому, кто отвечал за хранение припасов, выписав наказание розгами. Когда с улицы стали доноситься истошные крики и свист розги, вошел Зуфар в очень мрачном настроении.
— Только не начинай с плохих новостей. Ты же вчера заколол повара, который приготовил несвежую пищу, что еще стряслось? — видя своего наставника в гневе, поинтересовался Иль-Мурза.
— Ночью сбежало несколько рекрутов, передумавших сражаться, — он криво усмехнулся, понимая, что готов их придушить собственными руками.
— И сколько испугалось твоего хреного настроения? — уточнил Ибрагим, зная, что их командир может вселять настоящий ужас кому угодно. Поэтому списали на испуг простых крестьян, не сталкивающихся ранее с Зуфаром.
— Около двадцати трусливых шакалов. Если они сейчас струсили, то и в бою скорее всего подвели бы нас, может оно и к лучшему? — попробовал себя успокоить наставник.
— Тогда возьми себя в руки, не жести, а то все разбегутся, и с кем тогда пойдем в набег? — охладил пыл командира Иль-Мурза. В этот момент в дверях появился мнущийся конюх, который видя всех троих правителей в плохом настроение, хотел уже незаметно свалить.
— Стоять, что хотел сообщить? — вовремя успел остановить конюха Ибрагим.
— Тут такое дело. Этот, Степан, который следил за кормом лошадей с утра убег, нигде его не могу найти. Лошади стоят не кормлены, что прикажете делать? — он явно что-то не договаривал и кривился от криков, доносившихся с улицы.
— Может нам прикажешь самим пойти накормить лошадей? Поручи любому другому конюху, в чем проблема? — раздраженно бросил Иль-Мурза, которому уже второй день портили аппетит во время завтрака.
— Вам это надо увидеть, прежде чем мы овсом накормить коней, — продолжал мяться старший конюх, стараясь избежать хреновых новостей.
Братья с конюхом прошли на конюшню. Туда, где хранился корм, и охренели, увидев зерна овса полностью почерневшими от плесени.
— Это еще что за напасть? Как такое могло произойти за одну ночь? Сначала крысы, сожравшие зерно, потом трусливые сбежавшие шакалы, а сейчас вот это? — Зуфар почесал голову, не понимая, что происходит.
— Скорее всего, третий день дождь тому виной. Мог затопить мышиные норы, и они решили переждать непогоду в сухом зернохранилище. А плесень, она как раз от влажности образуется, — попробовал объяснить конюх необъяснимые вещи, списав все на непогоду. Братья, ничего не говоря, вернулись в дом, дабы обсудить ситуацию, которая подрывала их планы на корню…
В доме, на окраине, Афанасий с братом и четверо подростков уминали наваристую кашу, запивая ее молоком.
— Какие у вас планы на сегодня? — Иван задал вопрос к ребятам, дабы понимать, как обеспечить безопасность сорванцам, вовсю чинившим хаос во вражеском стане.
— Снова разлагать атмосферу среди бойцов, отправятся Сенька с Петром. Сегодня им надо внушить, что дома их ждут родные и близкие, которые не справляются, и нужна срочно помощь. Увеличим количество дезертиров в армии врага, — начал загибать пальцы на руке Гришка. — Овес для лошадей я проклял с помощью черной гнили, птицу перерезал Ванька подчистую, зерно сожрали крысы, направленные Митрофаном и другими домовыми, оружие в хранилище ржавеет, но это не быстрый процесс.
Рыжий паренек задумался на тем, как еще попортить жизнь своим отцам-насильникам, которых ненавидел до глубины своей души.
— Надо лишить их коней, чтобы армия шла пешком под дождем, который не прекратиться ни на день, — широко улыбнулся Гришка.
— И как мы это провернем? — уточнил Афанасий, гордый за смелые решения юных диверсантов.
— Для начала надо отвязать коней, это сможет сделать наш оборотень, незаметно проникнув ночью, — Ванька кивнул. Ему нравились ночные вылазки. Он даже разобрал в прошлый раз кусочек крыши, чтобы пролезть в курятник, а потом, уходя, его заложил. Никто ничего и не заметил. Сейчас собирался поступить тем же способом, обратившись в зверя. — Потом необходимо устроить пожар внутри при помощи соломы, которой обкладывают стойла, и самое главное открыть двери в конюшне.
— Я справлюсь, за меня не переживайте, — Ивану было приятно быть полезным для императора. А еще он изменил свое отношение к собственному дару. Теперь он не казался для него проклятием, а был вполне себе полезным приобретением.
— А вы дядя Иван и дядя Афанасий должны будете открыть заранее ворота в городе, чтобы мы могли лошадей выгнать в чистое поле, — Гришка пытался предусмотреть все нюансы новой диверсии.