Теперь руки Гришани осторожно шарили по крашеной стене. Шарили до тех пор, пока не нащупали там небольшую впадинку. Гришаня просунул туда палец, и впадинка расширилась. Часть стены оказалась сделанной из обычных керамических плиток, которые Гришаня отодвинул одну за другой. За плитками была пустота. Тайник! Гришаня запустил туда руку, и – о чудо – пальцы его уперлись во что-то пластмассовое. Это была коробка. Обычная медицинская коробка! Гришаня затаив дыхание, извлек ее из ниши в стене и, присев на корточки, открыл. Внутри, поблескивая в темноте, лежали ампулы. Четыре плотных ряда, целые и невредимые, в полной сохранности! Гришаня едва удержался, чтобы не испустить победный вопль. Он спустился с табурета на пол, аккуратно закрыл коробку и двинулся было к порогу. Но тут дверь распахнулась, и на пороге предстала огромная тень, похожая на страшного дракона.
– Ах ты щенок! – сказала тень зловещим голосом, очень похожим на голос Максима Ильича. – Да как же ты… как ты додумался??
Не успел Гришаня ничего ответить, как цепкие пальцы схватили его за шиворот и потащили из палаты в коридор. Гришаня упирался, как мог, но ему катастрофически не хватало воздуха. Ворот рубашки душил его, в глазах темнело.
– Я покажу тебе… – все тем же свистящим шепотом произнес над его ухом дракон.
И в этот же момент что-то сильное толкнуло их обоих. Раздался сдавленный крик. Гришаня почувствовал, как коробка падает из его рук на пол. «Ампулы! Разобьются!» – в отчаянии подумал он и закрыл глаза, ожидая услышать звон стекла. Но звона не было. Дышать стало гораздо легче, железные пальцы больше не держали его за шкирку. Другие руки, крепкие и ласковые, подхватили Гришаню за плечи и заботливо прислонили к стене. Он открыл глаза. Перед ним стоял отец. В руках его была коробка с ампулами. Он улыбался и с нежностью смотрел на Гришаню. Тот перевел глаза в сторону и увидел, как двое людей в форме ведут по коридору к выходу Максима Ильича.
– Ну ты как, малыш? – Голос отца, несмотря на его кажущееся спокойствие, был взволнованным. – Ничего не болит? Этот мерзавец не навредил тебе?
– Ничего не болит, – ответил Гришаня и кивнул на коробку: – Пап, я нашел ампулы! Это он… Максим Ильич их спрятал в стену, за картиной. У него там был тайник.
– Знаю, милый, все знаю. Эти два отделения раньше были одним, хирургическим. Титов был здесь единовластным хозяином. Очевидно, тогда он и соорудил этот тайник в стене для каких-то своих козней. Я вовремя успел.
– Да, вовремя. – Гришаня прижался к груди отца. – Откуда ты узнал? Я ведь никому ничего не говорил.
– Антверпен. – Кравцов-старший улыбнулся.
– При чем тут Антверпен? – не понял Гришаня.
– Ну ты позвонил Артему и стал спрашивать его, где находится Антверпен. Ему это показалось странным – ты вроде никогда прежде не интересовался Бельгией. Он вечером за ужином рассказал нам про ваш разговор. И тут я вспомнил! Вспомнил, что полгода назад Титов летал на симпозиум в Анверпен. Вернулся оттуда злой и неразговорчивый. Все сетовал, что тамошние врачи получают зарплаты в десять раз больше, чем у нас, в России. Ну я и смекнул, в чем дело. Позвонил своему другу в авиакомпанию. Попросил помочь. Он быстренько нашел в базе данных, что Титов М. И. летит совсем не в Саратов, а в Антверпен. Это укрепило меня в мысли, что он и есть похититель лекарства. А что? Неплохой способ подзаработать деньжат перед поездкой. Очевидно, все это время он искал, где бы повыгоднее продать лекарство, и нашел. Обыскивать на проходной его бы никто уже не стал – прошла целая неделя. Сбагрил бы ампулы, и сразу в самолет. Ищи-свищи. Правда, мне бы в голову не пришло насчет картины и тайника в стене.
– Это Ирке скажи спасибо, – засмеялся Гришаня. – Если бы не ее идея с переменой картин, я бы тоже не подумал на твоего Титова.
– Какие вы у меня молодцы! – улыбнулся Сергей Павлович. – Слава богу, что не нужно вести следствие и всех подозревать. И дети теперь быстро поправятся. А тебя мы сейчас уложим спать, а завтра, так и быть, заберем домой. – С этими словами Кравцов-старший взял Кравцова-младшего за здоровую руку и повел в палату.
Заключение
Прошла неделя. Наступил апрель. На улице ярко светило солнце. Снег почти весь растаял. Нина, Марина и Лида, тепло одетые, гуляли в больничном дворе вместе с Гришаней. Рядом с ними крутился Васька. Высоких деревьев поблизости не было, так что за его поведение можно было не опасаться.
Ира и Алка продолжали ходить на репетиции в театр «Открытие». Росреестр зарегистрировал продажу Настиной комнаты, и она отдала часть денег своему жениху. Яновский заплатил за аренду на полгода вперед, и теперь можно было спать спокойно, а там, глядишь, и спонсоры найдутся, чтобы помочь театру встать на ноги. Алка с удовольствием играла миледи Винтер, а после репетиций ходила гулять с Андреем Перепелкиным, оказавшимся очень славным парнем. Ира блистала в роли Констанции и рисовала портреты всех юных артистов, а заодно костюмеров и балетмейстеров.
Артем упросил отца раз в неделю брать его с собой в больницу, чтобы он мог выполнять там разную подсобную работу и набираться опыта. Коля… Коля написал свой первый детектив. Назывался он «Дело о пропавших ампулах», и главным героем там выступал маленький мальчик Миша.
Ну а Максим Ильич Титов не поехал ни в Саратов, ни тем более в Антверпен. Он сидит в СИЗО в ожидании суда, и это более чем справедливо. Хотя, конечно, жалко, что больница лишилась первоклассного хирурга.
Проклятье Снегурочки
1
– Мам, а ты мне мандалины купишь? – Маленький Димка задрал белокурую головку и вопросительно посмотрел на Аглаю.
Та улыбнулась сыну.
– Котик, тебе нельзя мандарины. У тебя от них аллергия. Я лучше вместо них бананы куплю.
– А толтик? Шоколадный.
– И тортик куплю. И конфет. И еще много-много всего. Папа нам денежек оставил, чтобы мы без него могли хорошо встретить Новый год.
При слове «папа» Димкины голубые глаза заволокло грустью.
– А почему папа уехал? Он нас не любит больше?
– Что ты, дурачок! – Аглая подхватила сына на руки и поцеловала в пухлую, как у ангела, щеку. – Еще как любит. Просто у него работа. Командировка. Он строит большой-пребольшой дом. Там будет много магазинов и кафе, детская площадка и даже каток. Это называется развлекательный центр.
– Я тоже хочу на детскую площадку, – заканючил Димка.
– Мы обязательно пойдем туда, милый. Вот папа приедет через две недели, и мы все вместе пойдем гулять. Купим тебе мороженое, покатаем на электромобиле.
Аглая видела, что Димка успокаивается. Он вообще был послушным и отходчивым. Она спустила малыша на пол и надела пальто.
– Так, Диман, слушай внимательно. Сейчас к тебе придет тетя Зоя, она побудет с тобой, пока я хожу по магазинам. Вы с ней наряжайте елку. Игрушки в коробке на столе. Слушайся, пожалуйста, а то она больше не придет. Хорошо?
– Холосо. – Димка кивнул и подошел к молоденькой зеленой елочке, стоящей в углу. От нее шел восхитительный аромат. – Мам, а Дедушка Молоз ко мне плидет?
– Дедушка Мороз? – Аглая на мгновение задумалась.
С этой суетой, с внезапной Витькиной командировкой, поспешными сборами и проводами она совершенно забыла про Деда Мороза. Конечно, Димка еще совсем пацаненок, ему только пять, и Дед Мороз ему просто необходим. Но она разрывается на части, одна, с малышом.
Мать с отцом еще позавчера уехали на дачу. Ждали к себе Аглаю с мужем и сыном, но тут Виктора срочно вызвали ни больше ни меньше как в Магадан. На сборы дали несколько часов. Командировка крайне выгодная в материальном плане да и работа интересная, он давно о такой мечтал. Начальник проекта внезапно слег в больницу, ему предстояла сложная операция, а заказ горит. Вот Виктору и предложили съездить на пару недель, взять все под контроль. Потом можно будет вернуться на время в Москву, а дальше как пойдет. Или прежний начальник выздоровеет, или Аглая и Димка поедут в Магадан вместе с Виктором.
Проводив мужа, Аглая позвонила матери.
– Вы уже едете? – спросила та. В трубке звучали музыка и веселые голоса. – Давайте скорее, у нас Перепелкины в гостях. Желают вас видеть.
– Ма, мы не приедем, – стараясь говорить как можно бодрей, произнесла Аглая.
– Как так не приедете? Ты шутишь?
– Не шучу. Витя только что улетел в командировку. Дома бардак. Мы ночь не спали. И Димка вдобавок весь в соплях. Еще заразит вас, а отцу болеть нельзя.
Сергей Трофимович пару месяцев назад перенес инфаркт, и близкие его берегли, пылинки сдували.
– Но как же так? – упавшим голосом проговорила мать. – Мы ведь ждали. Сережа елку принес под самый потолок. Я еды наготовила. И подарки Димочке…
– Мамуль, не переживай. Мы приедем завтра или послезавтра. Димка как раз поправится. А я приду в себя. Вы празднуйте, веселитесь. Еще созвонимся.
Аглая чмокнула телефон, нажала на отбой и оглядела квартиру. Вокруг действительно все напоминало поле брани. На диване, на кресле, на полу валялись вещи, на столе громоздилась кипа бумаг – Викторовы чертежи, сметы и прочие документы. На кухне в раковине грустила грязная посуда. Аглая вздохнула и принялась убирать весь этот ужас.
Она мыла и чистила часа два, а то и больше. Затем приготовила обед, накормила Димку, подышала с ним над горячей картошкой, высморкала сыну нос, переодела в чистое. До нового года оставалось пять часов. Елка не наряжена, в холодильнике шаром покати. Аглая позвонила к соседке, одинокой пенсионерке Зое Федоровне.
– Теть Зой, не побудете с Димой? Я быстро, туда и обратно.
– Конечно, побуду, Глашенька. Сейчас пирог вытащу из духовки и приду к вам…
И вот теперь Аглая стояла в прихожей, в пальто и сапогах, и думала о том, как она могла так проколоться. Где теперь взять этого долбаного Деда Мороза? Искать в интернете? Поздно, наверное. Всех дедушек уже расхватали, поди. Да и некогда. Надо бежать, купить продукты и что-нибудь в подарок сыну. Они планировали с Виктором поехать по магазинам все вместе, но, увы, планы накрылись медным тазом.