— А к-к-каналы в безобразном состоянии, хуже пирса, — проворчал Бэрр, вылезая на причал. Растерся докрасна прихваченным из дома полотенцем, отжал воду из волос и быстро оделся. Помахал руками от души, пытаясь хоть немного согреться. — Денег на очистку не допросишься. Так скоро и лодки проходить перестанут, тогда винир и зашевелится. Лишь как в казне денег не доберется, р-р-раки его закусай!
Потребовал у стражников горячей воды, и те дали, конечно — попробовали бы не дать! — но отошли подальше.
Бэрр к себе уже не пошел, прилег в домике у охраны. И снился ему Золотой город… И еще Альберт, о котором он думал перед тем, как заснуть.
Бэрр смутно узнавал окрестности: обугленные руины, серый прах Мэннии, завихряющийся под ногами в маленькие смерчи. Младший смотрел на развалины горящими глазами. «Возможно, когда-нибудь наш род сможет вернуться туда», — слова деда отдавались эхом, отражались от небосвода, чтобы прогреметь с удесятеренной силой. Невероятно довольный Альберт повернулся к Бэрру. Всё вокруг вспыхнуло, будто город снова залил безжалостный огонь.
Слепящий свет закрыл лицо брата, уходящее в тень, а потом он улыбнулся весело и беззаботно, словно обещая, что все будет хорошо.
Сон резко отступил. Бэрр подскочил на жестком топчане и тяжело задышал, все еще находясь под властью странных образов. Но они стремительно исчезали, просачиваясь водой сквозь пальцы — не удержать, не понять… Сама смерть торжествовала в его сне, но жизнь побеждала ее, что вновь доказывало: это не более чем мираж.
Брат уехал, убеждал себя Бэрр, просто уехал и пока не пишет. Да и когда еще дойдет весточка из Домхан-града!
Хватит с него мыслей о брате и Ингрид, и обломков ночи. Уж лучше вовсе не спать, чем видеть неизвестно что и зачем. Все искажено, все не так! И брат с ними тогда не ездил — дед умер, когда Альберту было чуть больше года…
Надо было поскорее закончить дела, раздать указания, а потом уже торопиться в гостиницу.
Прервав свои мысли, далекие от дел, он кивнул подошедшему начальнику причала. Жестом велел следовать за собой, подальше от чересчур любопытных стражников.
— Все лодки завтра, край — послезавтра вытащить в ангары на просушку, иначе расколотит волнами. Ворота закрыть, привязать все, что может унести. И еще — людей Нижнего пусть обойдет стража. Предупредите о наводнении и шторме.
Окраинные дома обитателей Нижнего Озерного стояли около самой воды. Со временем сваи опускались ниже и ниже, дома всегда первыми принимали на себя удары стихии, которая была непредсказуема, а часто — крайне жестока.
— И отправьте гонца в Золотые пески, — подумав, решил Бэрр. — Предупредите о шторме.
Выслушав все приказы, начальник причала с недоумением посмотрел на Бэрра, потом — на бесцветное небо, где не было даже облаков. Однако все в городе знали, что все предсказания о наводнениях из уст первого помощника сбываются достаточно быстро и всегда очень точно.
— Господин Бэрр, все исполним, но стражники тоже люди и устают. Да и Гаррика вы у меня забрали. Им бы поспать сначала, а уж потом… — пробормотал он и нервно потер руки, явно торопясь куда-то по своим делам.
От чего обычно «устает» стража, Бэрр догадывался.
— Устали? От чего это? Не видел, чтобы пили, — процедил он. — Но в патруле было только четверо. А эти кривоухие дрыхли! Мы ведь договаривались — четверка по двое караулит, две четверки проверяют каналы! Видно, совсем совесть со страхом растеряли, раз обходят город, лишь когда я проверяю посты!
Бэрр задохнулся, поражаясь неизбывной людской тупости и лени, да еще некстати вспомнив про Ингрид, которая при должной охране могла бы спокойно дойти до дома, набрал воздуха и рявкнул:
— Рачья клешня им в жабры! Проверять улицы надо каждые!.. полчаса!.. Всем составом! Подъем — и в обход!
Объятый ужасом начальник причала клятвенно пообещал проследить, впредь не допускать, и рысцой побежал к караулке.
Бэрр посверлил его взглядом, рыкнул на прощание: «Закрой рот и делай, как я сказал!» — но на этом и остановился, хотя догнать и окунуть в воду ой как хотелось. Однако теперешний начальник хоть и был немного раздолбай, но все же свой раздолбай. Достаточно ответственный. А поставь винир нового человека, стороннего и никуда не годного, будет только хуже всем: и городу, и Бэрру.
Айсмор просыпался понемногу, нехотя потягивался, не желая расставаться с туманным покровом ночи. Серая мгла только начинала рассеиваться, когда стражники распахнули въездные ворота, и первые рыбаки, показав патенты с сегодняшней отметкой, начали выезжать на промысел, неторопливо окуная весла в стальную воду. А Бэрр заторопился к винировому гостю.
Тот, все такой же молчаливый и мрачный, спросил о паре лавок. Судя по направленности его визитов, гость винира то ли шил, то ли шкуры выделывал. Потом Бэрр болтался за ним по причалам, а потом они посетили ратушу.
Бэрр в архив заходить не стал. Но когда приезжий с Зеленых равнин — нет, все-таки корсар! — прошел внутрь, помощник винира глянул искоса на Ингрид, привставшую из-за стойки. Увидел ее улыбку, услышал приветливый голос — и вздохнул облегченно, скрылся с глаз, пока она его не приметила.
Гаррик был на страже, краснел ушами и глядел в сторону, боясь смутить начальство.
* * *
Ингрид уже собиралась закрываться, когда зашел посетитель не из местных. Ее как-то сразу успокоило то, что он вытащил карточку из личных разрешений винира. «Предъявителю предоставить требуемое», — гласила витиеватая подстершаяся надпись. Ингрид кивнула успокоенно — хоть кто-то интересовался не ею.
Не глядя на того, кто пришел с редким, а потому исключительным делом, подтвержденным личным интересом градоначальника, Ингрид вытащила три тома планов Нижнего Озерного и расположила гостя за широким столом с двумя дополнительными свечными стойками. Он просидел там долго, что-то просматривая, что-то внимательно изучая.
— Возьмите, — раздался безликий голос, и Ингрид, приглядевшись, вздрогнула. Ей никогда не было дела до внешнего облика, но сегодня…
Она приняла от посетителя с обезображенным лицом три книги и осведомилась:
— Желаете еще что-нибудь по этому разрешению? — кивком указала на лежащую перед ней потертую карточку с золотым вензелем «В».
— Разве только уточнить кое-что… — обронил гость. — Хотя вряд ли в вашем захолустье имеется «Секира ведьмаков».
Библиотека Айсмора, конечно, была не чета той, что имелась в приморской Жемчужине или тем более в Домхан-граде, однако подобная редкость как раз имелась.
Ингрид немного удивилась просьбе, но эта книга относилась больше к истории, а значит, к ее ведомству, а не к библиотечному. Немного поискав, она протянула запыленный узкий томик, чудовищное руководство по орудиям пыток и смерти. Посетитель просмотрел книгу на удивление быстро, даже не отходя к большому столу. Потом бормотнул что-то себе под нос и задержался на пороге, словно бы раздумывая — не попросить ли ему чего-нибудь еще под вседозволительное разрешение винира?
— Прощайте, — прошипел он и вышел.
Что он такое буркнул? «Я все… Я лучше…»
Нет, все не то.
На память Ингрид не жаловалась. Она вытащила из ящика свои записи по заморскому наречию.
«Я делаю дело. Я лучший?.. Нет, не то. 'Я все же делаю это лучше»! — наконец сложила она и отпрянула от тетради.
Это он про «Секиру ведьмаков»⁈
«Я все же делаю это лучше…» — повторяла Ингрид как завороженная.
Она без сил опустилась на стул. Заломило все тело, задавило виски. В голове билась мысль — он сначала просил планы Нижнего Озерного — зачем? Потом пособие для палача — почему?
Дверь за жутким посетителем еще не успела до конца закрыться, как в щели еще раз мелькнул силуэт первого помощника винира. Значит, Бэрру было поручено сопровождать этого чужака!
Бэрру, наверное, должно узнать о том, какой список книг интересовал пришельца. Кому, кроме Бэрра, должно это узнать? Кому, кроме Бэрра, она может это сказать?
Ингрид закрыла глаза, повторяя это имя, как заклинание, и никак не могла расстаться ни со странным ощущением от странного человека, которого привел Бэрр, ни с самим Бэрром, который гостя привел, а заходить не стал.
Не осмелился с ней встретиться еще раз или не захотел ее видеть лишний раз?
Впрочем, сегодня был тот день, когда Бэрр ни с кем не хотел бы видеться.
Глава 6Площадь тысячи слез, или Десять лет назад
Примите Город Вод!
Я сделал, что велели…
Победа — вам, милорд!
А мне — считать потери:
Ни веры, ни любви,
Ни запаха у крови.
Молчите, мой синьор!
Я знаю, что виновен.
Далекой баржи рог
Иль звуки похорон?
Уйдите, мой синьор…
Я сделал все, что мог!
Вот только жизни нет,
И зашаталась цель.
Вот только темен свет
И холодна постель…
Ничего особенного градоначальнику из окна, зашторенного тяжелой материей, было не разглядеть, кроме распроклятой площади, которой языкастые сограждане к завтрашнему утру наверняка придумают новое название. Но если бы эти граждане, враз ставшие из болтунов бунтарями, дошли бы до ратуши, то она бы тоже носила новое название. Например, Сожженная.
Отсутствие Бэрра тревожило винира, заставляя все больше нервничать и все быстрее ходить туда-сюда. Положение дел во взбунтовавшемся, но почти усмиренном городе могло еще измениться.
Двустворчатые крутящиеся двери распахивались прямиком в зал для приемов. Но они были неподвижны, сколько бы винир не смотрел на них, ожидая всего, что могло появиться снаружи — ему угрозы или его защиты.
Винир вновь посверлил взглядом возмутительно неподвижные двери и начал перебирать в уме список дел, которые ему еще предстояло исполнить: переписать зачинщиков-участников и, главное, навести окончательный порядок. Конечно, если снаружи все закончилось тем, что не проникнет внутрь.
«Да где же этот Бэрр?» — ворчал винир, привлекая взгляды стражников, во всеоружии стоящих у входа. И снова подходил к окну и высовывал из-за занавеси кончик побледневшего носа.