— Что заплатить?
— Обычную цену Стражам Черты. За то, что позволили пересечь границу в обратном направлении. Обычно Стражи пропускают только туда, но никогда — обратно. Чтобы выйти и кого-то вывести, нужно платить. Войти можно бесплатно.
— А… что платить?
— Как обычно — жизнь за жизнь. Как вы думаете, почему так не любят людей моей профессии? Ведь мы зачастую справляемся там, где все прочие целители только разводят руками. Более того — я побывал в монастыре Девы Леснички[6] — один из немногих мужчин, кому позволили переступить его порог не для того, чтобы излечиться, а для того, чтобы научиться лечить. Я там прожил целых четыре месяца как ученик! Вы можете представить мужчину, которого жрицы Девы Леснички учили, как лечить больных?
— Нет, — честно ответила Хельга.
— И правильно, что не можете, — кивнул Даральд. — Потому что из четырех месяцев только один я прожил как ученик. Три остальных я был у них в роли наставника! Учил целительниц ордена, как вытаскивать мертвых с того света. Меня приглашали задержаться подольше, но я не стал.
— Почему?
— Повторяю — плата за возвращение с того света слишком высока. Жизнь за жизнь. Немногие согласятся ее платить.
— То есть…
— Чтобы воскрес кто-то из мертвых, надо, чтобы с жизнью взамен него расстался кто-то из живых. Например… Вам Ясин уже рассказала, как мы познакомились?
— Да.
— А она сказала, как мне удалось вытащить этого парня — Орку?
— Вы пошли в тот замок и…
— Да не в замок, — Даральд досадливо поморщился, — а всего лишь ко рву возле сточной ямы, немного подождал, пока туда сбросят мертвое тело. Потом просто спустился и достал.
— Они его убили? Орку? — понимающе кивнула Хельга.
— Нет, — в темноте странно сверкнули глаза мужа. — Это я убил его. Обычные чары. Зачем владельцу замка труп? Он же не некрофил! Вот он и распорядился избавиться от тела. А я его просто воскресил. И отдал за это жизнь его нерожденного брата. Все равно после того, как Ясин избили солдаты, ее ребенок был уже не жилец. Как целитель я мог бы спасти малыша, но Ясин так убивалась по Орке… пришлось выбирать, и я выбрал того, кому в тот миг было намного больнее и страшнее. Кстати, те самые чары по касательной задели еще кое-кого из обитателей замка, так что там вскоре состоялись пышные похороны. Вот только в окрестностях не нашлось ни одного некроманта, который согласился бы воскресить тех покойников. Да и, правду говоря, не нашлось никого, кто согласился бы заплатить за эти обряды.
— А кто заплатил за воскрешение Кейтора? — вспомнил Хельга.
— Я.
Хельга подалась вперед, уперлась ступней мужу в бедро.
— Но вы же того… живой?
— Конечно, я живой. Я расплатился собой. Отдал один год жизни. Это всем известно и применяется по всему свету. Так что в вашем распоряжении, делла, только тридцать четыре года. Но эти годы я весь ваш — если вы не передумаете и не решитесь на развод.
— Тридцать четыре года — это очень долго, — рискнула высказаться Хельга.
— Вы уверены? Я прожил тридцать шесть лет и просто не заметил, как они промелькнули. — Дар улыбнулся одними глазами. — Вот помяните мое слово — время течет так быстро, что за ним невозможно уследить. Иногда бывает жаль тратить его на всякие глупости.
Он вдруг улыбнулся яснее и погладил ее голую ногу, постепенно поднимаясь все выше, до колена и к бедру. Хельга попыталась отодвинуться, но мужчина был сильнее. Он просто схватил ее за другую ногу и стянул с сундука, усадив себе на колени.
— Что вы делаете? — зашипела девушка, чувствуя, как муж начинает ее раздевать.
— Я сегодня поднялся на две из трех ступеней бытия, — на ухо Хельге прошептал мужчина. — Одну жизнь я отнял, другой помог продлиться, а теперь хочу создать третью… или третьего, кто получится. Поможешь мне?
Его губы коснулись ее уха, скользнули по шее, и девушка поняла, что не может сопротивляться.
Не дойдя до повозки нескольких шагов, посланный за одеялами канатоходец Орка остановился, прислушался и вздохнул. Придется подождать, пока все закончится!
К утру стало ясно, что принц Кейтор пропал.
Гвардейцы прочесали весь дворец вместе с оранжереей, конюшнями, парком, прудом и прилегающей территорией. Спускались даже в подземелья, где хранили вино и содержали кое-кого из посвященных в государственные тайны. Лазили на чердак, прошли даже по крыше, не говоря уже о том, что в самом дворце устроили настоящий обыск, не погнушавшись заглянуть в шкафы и сундуки, рылись в личных вещах самой королевы и принцессы-невесты, которую, как иностранку, сначала хотели оградить от досмотра. Фрейлины невесело или, что не заглянули только им под юбки. А так — провеяли все места, в которых мог укрыться человек. Даже тесто, приготовленное с вечера для утренних булок, и то истыкали древками копий — с принца Кейтора сталось бы захотеть попробовать теста и утонуть в чане.
Поиски не дали результатов, и с первым же ударом колокола, возвещавшим о начале нового дня, десять гвардейцев поскакали к дому начальника Тайной службы, лорда Дарлисса.
С его приездом — он завернул к себе в департамент и прихватил кое-кого из сотрудников — дела пошли живее. Хотя бы потому, что лорд Дарлисс, оставив гвардейцев с унылым видом шарить по кустам и приподнимать портьеры, собрал всех, кого мог найти, в том же зале, где вчера вечером шел спектакль и, выйдя на сцену, громко объявил:
— Я не верю, что человек может пропасть без следа. Даже такой, как наш Кейтор.
Среди придворных послышались смешки. Принц Клеймон покосился на сидевшую рядом с ним принцессу-невесту:
— Кейтор всю жизнь куда-то пропадал. Это у него с детства!
— Так вот, — слегка повысил голос лорд Дарлисс. — В любом деле есть свидетель. И я практически уверен, что кто-то из вас что-то видел или слышал. Возможно, кто-то даже успел о чем-то переговорить с принцем. Я хочу, чтобы этот человек мне все рассказал. Это поможет в поисках. Если же свидетель почему-то стесняется, то, — он посмотрел за обе кулисы по очереди, — я через несколько минут буду ждать его за кулисами для конфиденциальной беседы. Обещаю, что ни одно слово не пойдет дальше моих ушей. В крайнем случае я готов согласиться на тайную встречу.
— Неужели все настолько серьезно? — подал голос король Клеймон.
— Я всегда отношусь к своей работе серьезно, — ответил лорд Дарлисс— Все всё поняли или мне повторить?
— Не надо! — встала принцесса Лиана. — Я все поняла. Г мы можем поговорить?
— Сиятельная делла? — принц Клеймон вытаращил глаза. — Вы?
— Лорд Дарлисс, — принцесса протянула руку, подходя к авансцене, — я готова ответить на ваши вопросы.
Разговор начальника Тайной службы и ее высочества длился полчаса, все это время наследник престола изводил себя ревностью, меряя шагами пространство перед сценой.
— О чем они так долго могут говорить? — ворчал он. — Видела — не видела! И все! Я, например, не видел и больше ничего сказать не могу!
— Если они так долго там сидят, значит, ее высочеству есть что сказать, — мягко промолвил остановившийся рядом молодой человек, одетый скромно, но в цвета знатного рода. Так мог одеваться бедный родственник или слуга, облеченный большим доверием. Во всех случаях наследники престола не снисходят до бесед с такими мелкими сошками, но на камзоле молодого человека сверкала бляха Тайной службы, и принц Клеймон вопросительно приподнял бровь.
— Что-что? — невнятно пробурчал он, подражая отцу.
— Я говорю, что если свидетель готов к сотрудничеству, он может стать источником крайне полезной информации, — мягко повторил молодой человек. — Лорд Дарлисс учит, что в каждом, даже самом секретном деле, всегда есть человек, который что-то видел, слышал или знает больше других. Важно найти этого человека и вытянуть из него информацию.
— Хороший кнут и каленое железо — и признается любой.
— Э, батенька, да это просто каменный век какой-то! — улыбнулся собеседник. — Да и потом — кто же в здравом уме станет пытать ее высочество или хотя бы вас?
— А меня-то за что? — Принц стрельнул глазами по сторонам с таким видом, словно его только что поймали с ножом в руке над окровавленным куриным трупом.
— Как же? Ведь, если не ошибаюсь, пропавший принц — ваш младший брат?
— А вам какое дело? Что вы все спрашиваете и спрашиваете?
— Работа у меня такая — спрашивать. Позвольте представиться — младший дознаватель Веймар делль Тирс— Веймар одернул камзол и прищелкнул каблуками, но тотчас расслабился и облокотился о сцену — Так вы что-нибудь видели?
— Нет, — попятился принц.
— И ничего не слышали?
— Нет.
— И ничего не знаете?
Расстояние между ними все увеличивалось, поскольку Веймар не трогался с места, только смотрел на наследника престола внимательно и спокойно. А тот, отступая с каждым словом, уже начал паниковать, поневоле повышал голос и понимал, что на него сейчас начнут обращать внимание.
— Спокойнее, ваше высочество, — улыбнулся Веймар. — Вы ведете себя так, словно это вы во всем виноваты. Не привлекайте лишнего внимания. Подойдите поближе и давайте побеседуем как цивилизованные люди.
— Я ничего не знаю! — воскликнул принц. — Кейтор всегда был не в себе! Он вечно носился с какими-то идеями. А в последнее время был убежден, что при дворе существует целый заговор с целью убить короля! Никто — вы поговорите с придворными и слугами — ничего не знает, и только Кейтору все известно. А что из этого следует? Только одно — что он сам этот заговор и организовал! Или придумал, чтобы казаться более значимым. А на самом деле он просто выпендривается перед моей невестой! Ее высочество сама призналась, что меня любит. Еще при нашей первой встрече. А его она просто находит забавным… хотя я не понимаю, что в нем такого забавного. Он же у нас как придворный шут на полставки! Ну разве можно любить шута?
Веймар слушал очень внимательно, качая головой, поддакивая и хмурясь в нужных местах. Принц Клеймон говорил много, но не по делу. Младшему дознавателю нужно было хотя бы одно имя, хотя бы одна зацепка, но ничего подобного так и не прозвучало. В то же время наследник престола сказал кое-что важное, над этим следовало подумать в дальнейшем.