И продолжил улыбаться, когда нож Тенелова вошел мне в сердце по самую рукоять. Это было как удар в ребра, не более. Мир вокруг меня взорвался кроваво-красным, а потом стал совершенно серым, бесцветным. Губ коснулся невесомый поцелуй, пахнущий вишней. Последний, прощальный, и оттого такой мучительно-сладкий.
Боль отступила, выпустив меня из своих крепких объятий. Энергия огня и тьмы улеглась, преобразившись во что-то новое, разрушительное, но поддающееся контролю. Ответ пришел сам собой. Кровавый Каратель проснулся. Наверное, ради этого действительно стоило умереть.
Цепи упали, и наемник отшатнулся, спасаясь от моей мести. Я легко поймал его, схватив за глотку. Тенелов захрипел и ухватился за рукоять ножа, все еще торчащего у меня из груди. По телу прокатилась волна тупой пульсирующей боли, и я уставился в глаза своей жертвы. Злость испарилась, как и страх смерти. Я знаю, что он со мной сделал, и знаю, где окажусь через мгновение, но мне все равно, я это принял.
Наемник выдернул нож и вонзил его повторно. В глазах потемнело, но я лишь усилил хватку на глотке темного эльфа. Другой рукой я коснулся его ребер. Под моей ладонью быстро и затравленно стучало сердце. Пальцы беспрепятственно прошли сквозь плоть, глубоко погрузившись в теплое подреберье. Тенелов заорал, захлебываясь от боли, но никто не пришел к нему на помощь. Оглядевшись, я понял, что Никса забрала всех до единого. Я сжал пальцы, крепко обхватив трепещущее сердце, и резко дернул на себя. На вид жизнь наемника оказалась лишь окровавленным куском мяса. Разочарование? Пожалуй, нет. Я обещал забрать его с собой, и я это сделал.
Ужас в глазах мертвеца меня рассмешил. Стоило бы затолкать сердце ему в глотку, но я просто отбросил его прочь. Тело наемника осело к моим ногам. Он теперь просто мешок с костями. Такой же, как все. Такой, как я. Схватившись за рукоять, я выдернул нож, как сделал это для Лелуша. Тело оцепенело и отказывалось слушаться. Что-то тихо зашуршало у меня за спиной, но мне больше нет дела до этого мира.
«Это просто игра. – Она любит говорить загадками. – Одна игра на двоих. Но ты играешь в жизнь, а я в смерть».
«Ты победила» – я улыбнулся, глядя, как по лезвию скатываются густые алые капли. Моя кровь светится, заставляя оружие наемника гореть огнем. Еще мгновение, и у меня в руке полноценный двуручный меч. Тот самый, легендарный, древний, что забрал жизнь одной из любимиц Альвин. Я замер, не в силах поверить. Они были правы, это Кровавый Каратель.
«Не заставляй меня ждать» – я почувствовал ее недовольство. Конечно, моя Богиня. Я крепче сжал меч, боясь потерять его, и медленно сполз на землю, привалившись спиной к алтарю. Сердце упрямо продолжало цепляться за жизнь, будто и не было двух смертельных ран. Сознание ускользнуло внезапно, словно его просто погасили. Я провалился в густую тьму, пахнущую кровью и вишней и, наконец-то, почувствовал хоть что-то.
Глава 11
Рейн Эльвин-Грим
Я прыгнула, в очередной раз спасая глупое сердце карателя от метко пущенной стрелы. У меня не было намерения принять удар на себя, я не самоубийца. Стрела по касательной чиркнула по вовремя подставленному лезвию меча и ушла в сторону, безобидно воткнувшись в землю. Шанар вздрогнул и в последний момент подхватил меня под мышки, затаскивая на своего фамильяра, иначе я по инерции полетела бы вниз. Мой Конь, потеряв седока, тревожно заржал, но Райвен, схватив поводья, успокоил его несколькими тихими словами. Вокруг нас тут же сгрудились рыцари, закрывая щитами. Я дернулась было, чтобы перебраться на своего коня, но каратель держал крепко.
– Спасибо, – зажав в руке мой хвост, сказал он и глубоко запустил пальцы в длинные пряди, но я была слишком зла на тупоголового шанара, чтобы вот так сразу принять эту нехитрую ласку.
– Нечего клювом щелкать, – проворчала я, и, со всей силы толкнув пернатого в грудь, спрыгнула на землю. Признаю, руки у меня тряслись как у самого последнего алкоголика. Он что, возомнил себя бессмертным? На нем же легкая броня. Одна стрела, и все было бы кончено.
Запрыгнув на своего коня, я демонстративно отвернулась от карателя и играючи уклонилась от следующей стрелы. Благо, чутье меня подводит редко. Те две злополучные стрелы в топях были пущены в спину, иначе я бы увернулась. Я знаю, что веду себя крайне глупо, вот так вот позируя и подставляясь, но злость на пернатого туманила разум, и мне хотелось хоть в чем-то показать ему свое превосходство.
Невидимые лучники продолжали осыпать нас стрелами. Но вовремя подставленные щиты оградили весь отряд от угрозы с воздуха. Могу поклясться, лучники – это все, что осталось у Алекса. Ну, может еще пара-тройка рыцарей. Нам сейчас главное прорваться на расстояние удара, и лучников можно будет задавить массой. В ближнем бою они могут разве что луком своим отмахиваться, но с этим мы как-нибудь справимся.
Я старалась держаться рядом с Райвеном. Он тоже периодически оглядывался, проверяя, где я и что со мной. Взгляд у него был странный. Долгий, задумчивый, оценивающий. Так, как будто он меня впервые увидел и пытается что-то понять, чего не разглядел с первого раза. Я неизменно отвечала ему кривой, вызывающей усмешкой. Пусть видит, что я на него зла. Пусть поймет, что в моих глазах он всего лишь глупая безголовая куропатка с раздутым самомнением. Отчасти это правда. Но лишь отчасти.
Прорвавшись за хлипкие ограждения, воины Шантары и союзного клана взяли лучников в кольцо, предварительно разоружив их. Я молча наблюдала за терзаниями карателя. Взять в плен или убить на месте? С одной стороны, зачем нам пленные? Это война. А с другой стороны – добрая половина лучников – эльфийки-подростки. Да, Тенелов знает, чьими спинами прикрываться. И если у орков не возникнет никаких сомнений, бить или не бить, то у прочих рас к милым стройным светлым совершенно определенное отношение, не зависящее от пола и возраста.
Выражаясь грубо, светлых хотят все. Меня вдруг переполнило чувство отвращения к Тенелову. Как он мог? Они же практически дети. Он думал, наши воины бросятся насиловать эльфиек и дадут ему время скрыться? Или он рассчитывает перебить орков, пока те будут слишком заняты? В том, что это все придумал не Алекс, я была уверена полностью.
Под мрачным взглядом Райвена лучниц связали и в сопровождении двух светлых рыцарей отправили в Драконью Крепость. Я, если честно, была удивлена. Я думала, их по очереди поставят на колени и обезглавят. Но, видимо, моя догадка верна. Светлых хотят все. Светлых невозможно не любить, невозможно ими не любоваться. Взять хотя бы ту же Латиэль. Стерва стервой, а двоим сильным воином легко вскружила голову. Мне оставалось только молча завидовать. Куда мне, с моими кровавыми глазами, до этих полувоздушных нежных божеств. Меня можно только ненавидеть.
Будто в подтверждение, по моей кирасе скользнула стрела, заставив меня ощутимо покачнуться в седле.
«Рейн?» – в моей голове прозвучали одновременно два голоса, Райвена и Алекса.
С герцогом мне говорить больше не о чем. Он сам подписал себе приговор, и я уже ничего не могу для него сделать, разве что закрыть его своим телом от тяжелого меча карателя. Но этого я делать точно не стану. Не в этот раз.
«Я в порядке» – заверила я карателя, и, выпутав стрелу из складок накидки, сломала и выбросила.
Через несколько мгновений отчаянного сопротивления из укрытия вытащили последнюю лучницу. Гордо задрав подбородок, она бросила обломки лука к ногам Райвена и прожгла пернатого презрительным взглядом. Я не смогла сдержать усмешку. Латиэль как всегда великолепна, и, я уверена, ни за что не признает свое поражение.
Мне очень хотелось убить её. Я знаю, у меня хватит сил. Несколько ударов, и от светлой останется лишь воспоминание. Но пусть Райвен сам с ней разбирается. Во-первых, он командир. Во-вторых, она вроде как его бывшая. Может, у него сохранились к ней какие-то чувства. И кто я такая, чтобы влезать? У него и так хватает причин для ненависти.
– Рада, что ты еще жив, – не скрывая злости, прошипела Латиэль, глядя в серебристые, холодные глаза. В этот момент мне стало её жаль. Райвен не изменит однажды принятого решения, он не простит. А Алекс, похоже, её использовал и выбросил, как наскучившую игрушку. Пустил в расход. Я смотрю, он разбрасывается верными ему людьми направо и налево. Вряд ли это может хорошо кончиться.
– Где герцог? – каратель, кажется, всерьез намерен отомстить за свое разбитое сердце, за обманутое доверие.
– Александр будет драться с тобой один на один, – Латиэль нагло ухмыльнулась, как будто она бросила вызов всей Шантаре.
Райвен продолжил задавать вопросы связанной эльфийке. Выяснилось, что Тенелов пропал, что Алекс ждет на поле за лагерем, и что Гильдия Хаоса принесла в жертву практически целый эльфийский клан. Больные уроды, на мой взгляд. Ни одна крепость, ни один замок не стоят таких жертв.
По окончании допроса каратель окинул Латиэль долгим, полным сожаления взглядом, затем одним быстрым рывком выдернул из ножен меч.
– Ты предала Шантару, – в его голосе явно ощущалась горечь. – Ты продалась за пустые обещания…
Дальше я не слушала, отъехав подальше, чтобы не видеть и не слышать. Я знаю, что сейчас будет. Райвен убьет свою эльфийку. А потом, скорее всего, замучается угрызениями совести и не сможет жить с таким грузом на душе. Не успев подумать, я уже вклинилась между ним и его приговоренной пленницей.
– Не надо, – упрямо глядя в серебристые глаза, сказала я. – Ты не обязан это делать. Пусть решает Кхарр.
– Не лезь, Рейн, – он замахнулся, готовый нанести удар.
– Нет, – я помотала головой для большей убедительности. – Я не позволю тебе это сделать.
– Рейн, – в его голос прорвались угрожающие нотки. Признаю, я с трудом удержалась на месте, потому что противостоять карателю было слишком невыносимо. – Отойди в сторону, мелкая, если не хочешь оказаться на её месте.
– А разве я не на её месте? – я изо всех сил удерживала его взгляд. Как мне его убедить? Есть вещи, которые невозможно произнести вслух.