– Ну, какие новости? – поинтересовалась она, вернувшись к столу с полной тарелкой плова, салатом и тремя пирожками с тыквой: мамины продукты растаяли, как дым, а сходить в магазин не было времени. Домой Лера в последнее время заявлялась поздно, поэтому и о доставке еды думать не приходилось. Так что обед в рабочей столовой можно было считать настоящим пиром!
– Ну, давайте, что ли, с меня? – предложил Виктор, вальяжно расположившийся на стуле между Севадой и Леонидом. – Я уже докладывал о разговоре с Ольгой и Эльзой, так что повторяться не стану. А вот с Антоном встреча получилась весьма странной.
– Почему? – заинтересовался Леонид.
– Да парень какой-то мутный… На вопросы отвечал невпопад, в глаза не смотрел, единственное, чего мне удалось от него добиться, – подтверждения их с сестрой пребывания на дне рождения в вечер убийства. Правда, он не помнит ни когда они пришли, ни как уходили!
– Я тут поболтала с Мариной Вагнер, – сказала Лера, проглотив первые три ложки слипшегося риса, в котором едва проглядывали крошечные кусочки баранины.
– Мамаши Эдуарда? – уточнила Логинов.
– Да. Она утверждает, что Антон – наркоман.
– О как!
– Нужно допросить всех, кто присутствовал на вечеринке: подростков, прислугу, если таковая имеется, и взрослых, если они тоже там находились. Когда пришли, когда ушли и так далее!
– Неужели ты всерьез подозреваешь подростков? – недоверчиво поинтересовался Виктор.
– Наркоманы, когда слетают с катушек, способны на все! – указала оперу на очевидный факт Лера. – Кстати, надо еще проверить, правду ли сказала Марина: похоже, все в этом семействе друг друга ненавидят, а потому можно ожидать, что они очерняют друг друга из чувства неприязни или по какой-то иной причине… А у тебя что, Севада?
– Я поговорил с Назаром Демченко.
– Это кто у нас?
– Бывший директор по маркетингу, долго работал с Карлом Вагнером – почти со дня основания фирмы.
– Ты же собирался встречаться с Эдуардом?
– Так вот потому-то я и отправился к Демченко: секретарша Эдуарда намекнула, что Эдуард его «ушел» сразу после смерти деда!
– Это интересно, продолжай!
– Оказывается, Эдуард хотел расширить бизнес, производя изделия для масс-маркета.
– И в чем проблема?
– В том, что дед был против. Он полагал, что в данный момент на это нет свободных денег, потому что он как раз планировал строить очередной дом для пожилых людей, и ему требовались все имеющиеся деньги. Дед с внуком даже поругались на этой почве незадолго до убийства!
– Это – уже зацепка! – обрадовалась Лера. – Хотя, конечно, убивать деда из-за бизнеса – жестковато…
– В наши дни и за меньшее убивают! – заметил Виктор.
– И то правда, – вынуждена была согласиться Лера. – А почему Демченко-то уволили?
– Технически он ушел сам, – ответил Севада. – Демченко во всем поддерживал Карла, и даже после его гибели выступал против идеи Эдуарда, считая ее нерентабельной. Кроме того, Карл успел вложиться в строительство и взял под это дело кредит, отозвать который уже не представлялось возможным. Эдуард, видимо, счел, что ему требуется на этой должности единомышленник, а не тот, кто станет оспаривать его мнение.
– А с чего это, интересно, Эдуард решил, что имеет право распоряжаться фирмой деда? – задал вопрос Леонид. – Он ведь не является наследником!
– Я так понял из разговора с ним, что он намерен оспаривать права наследников по закону. Между прочим, он считает, что Луиза могла знать о завещании, более того – способна уничтожить его, если оно не в ее пользу.
– Какой в этом смысл? – удивилась Лера. – Второй экземпляр все равно у нотариуса!
– Ну, мы-то выясним, кто тот нотариус – если, конечно, завещание было написано, – так почему же Луиза не смогла бы? – пожал плечами Севада.
– Что ж, с Эдуардом пока все ясно, – подытожила Лера. – Его нельзя исключать из списка подозреваемых, но вечер убийства он провел дома со своей девушкой, а на место преступления попал только после звонка Луизы.
– Слабоватое алиби! – воскликнул Виктор.
– Согласна, поэтому и говорю, что мы пока его не исключаем. Что у тебя, Леня?
– Я посетил дома, построенные Вагнером для стариков, и поболтал с советом попечителей.
– С каким советом?
– С людьми, которые отвечают за эти самые заведения. Надо сказать, отличные дома: там есть все, чего может пожелать душа на склоне лет! Вагнер не один занимался проектом: в него вложились еще человек двадцать, которых ему удалось убедить. Город списал им часть налогов, так как дома – благотворительный проект, а не коммерческий: средства от продажи квартир жильцов идут на зарплату персонала и в домовой фонд, откуда их можно брать по мере необходимости – на ремонт там или на какие-то другие нужны, которые обсуждаются на совете попечителей. Решения принимаются большинством голосов – все демократично до невозможности!
– Значит, здесь мы ничего не найдем… – пробормотала Лера.
– Но мы же с самого начала понимали, что убийца, скорее всего, член семьи, – сказал Виктор. – Давайте продолжим копать в этом направлении. Что ты узнала у психиатра? Мы все еще подозреваем Романа?
– Разумеется, подозреваем! Его лечащий врач и по совместительству главврач сказал, что Вагнер в очередной раз приехал в клинику за несколько дней до убийства…
– Так он все это время находился в психушке, что ли? – перебил Леонид. – Выходит, у него алиби?
– А вот и нет! – возразила Лера. – После обеда никто из персонала его не видел. Я опросила, кого смогла, но всех охватить не удалось. Поэтому придется вернуться и поговорить с оставшимися работниками, а также с пациентами: может, кто-то из них что-нибудь знает?
– А что врач говорит – мог Роман грохнуть отца?
– Приемного, – напомнил Севада.
– Доктор считает, что это исключено, – ответила Лера, не обратив внимания на реплику Падояна.
– Тю, а с чего это? – удивился Виктор. – Как он может быть уверен, ведь с психами никогда не знаешь, что они выкинут!
– Понятия не имею! – огрызнулась Лера, – он же не сказал мне диагноз Вагнера! Требует ордер, а его нам не видать, потому что вскрылись новые обстоятельства. Вы о них знаете – отчет судмедэксперта оказался неполным, в нем не указаны некоторые важные факты, и теперь получается, что Роман не более виновен, чем любой из членов его семьи!
– Итак, что же мы имеем? – задумчиво проговорил Виктор, почесывая давно не бритый подбородок. Конечно, щетина его не сильно портила, однако Лера предпочла бы, чтобы Логинов почаще использовал бритву: она терпеть не могла эту новую моду, из-за которой мужчины, даже молодые и привлекательные, выглядят неопрятно, словно только что продрали глаза после вчерашней попойки! – У Романа Вагнера алиби отсутствует, однако это еще не говорит о его виновности: в конце концов, ни на подступах к дому, ни в самом доме его никто не видел в означенный час! Интересно, как его отпечатки оказались на эфесе орудия убийства – при том, что никаких других «пальчиков» там не обнаружено? Пусть рука и правая, а он левша, и все же странно, верно?
Присутствующие почти одновременно кивнули.
– Это и в самом деле непонятно, – сказала Лера. – Он же не единственный, кто брал в руки эту шпагу – наверняка и Карл это делал, а может, и другие члены семьи, но отпечатки – только Романа! Так могло случиться, только если он взял шпагу, предварительно тщательно вытерев эфес.
– Еще у нас есть Эдуард, – продолжил Виктор, – который, мягко говоря, недоволен тем, что не попадает в число наследников. Как ты правильно отметила, алиби у него слабое: ну неужели его сожительница призналась бы, даже если он отсутствовал дома на момент убийства?
– Когда Луиза с перепугу позвонила Эдуарду, он приехал очень быстро, – сказала Лера. – Может так быть, что он находился поблизости, а вовсе не дома?
– Вполне! Это означает, что он тоже в числе подозреваемых…
– Как и сама Луиза, – вставил Леонид.
– Наш эксперт полагает, что женщина, которая сумела бы нанести такие удары шпагой, должна быть очень сильной, а Луиза не похожа на бой-бабу! – возразила Лера.
– Так я же и не говорю, что она сама заколола Карла, – парировал молодой опер. – Что, если ей кто-то помогал? Мужчина, я имею в виду. Откуда мы знаем, что Эдуард приехал позже, а не находился в доме вместе с Луизой?
– Ниоткуда, – вздохнула Лера. – Карл, похоже, был ретроградом: ни на доме, ни на территории нет ни одной камеры наблюдения. Леня, ты опросил соседей – может, их камеры что-то записали?
– Беда в том, что дом Вагнеров находится слегка на отшибе, – отозвался Леонид. – А позади него – вообще лес! Туда чужие камеры не достают, но я подумал, что в тот вечер поблизости могли быть припаркованы машины – либо местные, либо кого-то из гостей.
– Отличная мысль! – похвалила Лера. – И что, есть результаты?
– Пока нет, но я продолжаю работать. Если такие авто были, то их регистраторы могли что-то записать!
– Только искать их надо быстро, Леня, потому что время уходит! – предупредила Лера. – Между прочим, Антона Вагнера я бы тоже со счетов не сбрасывала, – добавила она, возвращаясь к теме подозреваемых. – Если он и в самом деле наркоман, то вполне мог убить деда.
– Зачем? – спросил Виктор.
– Тебе ли не знать, что такие, как он, могут и за просто так убить!
– Верно, – поддакнул Леонид, – вдруг ему что-то померещилось?
– Или ему не хватало денег, – вмешался в мозговой штурм Севада. – Демченко упоминал, что Карл был прижимист с близнецами и не баловал их деньгами. Они имели все самое лучшее для жизни и учебы, однако наличных он им почти не давал. Когда Демченко это сказал, я удивился, но теперь, если вы говорите, что Антон наркоша, все становится на свои места: нельзя давать деньги тому, кто, скорее всего, спустит их на «дурь»!
– А почему Карл и Эльзу обделял? – задал вопрос Леонид. – Она-то не «балдежница»[5]!