– Согласен, – вздохнул Падоян. – И даже если предположить, что он очухался через какое-то время, то вряд ли был способен добраться до места убийства… Но это не значит, что Антон не участвовал в убийстве Луизы!
– Если мы считаем, что у него был сообщник, вполне вероятно, что Карла убил именно он, без помощи мальчишки. В принципе, тут есть и моральный аспект – все-таки дед…
– Не смеши мои ботинки, – отмахнулся Севада. – Мораль и наркомания несовместимы!
– И все-таки мне кажется, что у Антона кишка тонка! А вот Луиза – другое дело: думаю, оба близнеца не питали к ней добрых чувств – как, собственно, и она к ним.
– Судя по отзывам ее знакомых, – заметил Падоян, – Луиза мало у кого вызывала положительные эмоции! Как она умудрилась создать вокруг себя такой вакуум? Вроде общалась с большим количеством людей, с кем-то даже дружила!
– Дурной нрав не помешал ей завести любовника, – пожал плечами Коневич.
– Она ему платила! В смысле, он же был ее инструктором, проводил частные занятия… Для него это было развлечением, приключением, приятно щекочущим нервы, а что до его реального отношения к Луизе – вряд ли он питал к ней искренние чувства!
– Так что мы теперь будем делать?
Севада смахнул со лба крупную каплю.
– Будем прятаться от дождя!
Заглушая его голос, громыхнул гром – где-то совсем рядом, как будто бы прямо у них за спиной. И разверзлись хляби небесные.
– Вы, наверное, меня не помните, – голос в трубке звучал знакомо, но Лерина голова была занята кучей разных мыслей, и в ней не осталось места для незначительных воспоминаний. – Меня зовут Алекс, мы познакомились…
– Ах да, разумеется! – воскликнула Лера. – Годовщина свадьбы!
– Правильно! Я хотел выждать три дня, как положено, но не выдержал и решил позвонить раньше, пока вас никто не ангажировал.
– Не ангажировал для чего?
– Для выхода в свет. На ваш выбор: театр, кино, концерт, ресторан?
– Э-э… Видите ли, я бы с удовольствием, но сейчас не могу: дело очень тяжелое попалось…
– Я вам совсем-совсем не понравился?
Вопрос застал Леру врасплох: редкий мужчина вот так, в лоб, спросит, нравится ли женщине! Такая откровенность требовала ответного жеста.
– Наоборот, – сказала она, – вы мне понравились… Даже очень, но…
– Уф, отлегло! Я не настаиваю на сегодняшнем вечере, и даже на завтрашнем, но пообещайте мне одну вещь, ладно?
– Какую?
– Что вы позвоните, как только разберетесь со своим «тяжелым делом», ладно? Сами позвоните и скажете, что мы будем делать.
– Договорились!
Лера с облегчением повесила трубку. Ей и правда понравился Алекс. Он был ненавязчивым, открытым и обладал хорошим чувством юмора – все эти качества Лера ценила в людях, и не только в мужчинах. Внешне он не был ее идеалом, но она давно поняла, что образ, нарисованный ее романтичной натурой в подростковом возрасте, навеян многочисленными романами о пиратах и рыцарях… Ну и, возможно, еще немного Аленом Делоном (мать обожала старое французское кино). А выглядел Алекс вполне презентабельно, и вместе они неплохо смотрелись. Лера и самой себе не могла объяснить, что случается с ней, когда на горизонте появляется подходящий мужчина: вместо того чтобы попытаться найти точки соприкосновения, она сразу же начинает выискивать в нем недостатки, и даже самый маленький из них в ее глазах раздувается до таких гигантских размеров, что мгновенно затмевает все положительные качества. Мама лишь однажды дала определение такому восприятию дочерью противоположного пола. «Ты слишком много надежд возлагаешь на возможного спутника жизни, – качая головой, сказала как-то она. – Мужчины – несовершенные существа, и нам, женщинам, приходится к ним приноравливаться, прилаживаться, выдавая желаемое за действительное, и верить, что созданный нами образ и есть оригинал! Знаешь, как в песне поется: я его слепила из того, что было!» Но в том-то и дело, что Леру не устраивал такой подход. Не то чтобы она, в свои двадцать восемь, по-прежнему верила в алые паруса – наоборот, пассивное ожидание человека, который возьмет да исполнит все твои желания просто потому, что тебе этого хочется, было ей непонятно, – и все же Лере казалось, что она сразу поймет, когда встретит того, с кем захочет постоянно находиться рядом. А может, не встретит никогда: говорят же, что у каждого человека есть вторая половинка, но кто сказал, что половинки эти распределяются в строгом соответствии с ареалом проживания? Вдруг ее половинка бродит в джунглях Амазонки, рассекает по улицам Нью-Йорка или сажает батат в пригороде Дакки[12]? Каковы тогда ее шансы встретиться с ним в реальной жизни, ведь она ни разу не выезжала из страны дальше Турции!
Лера тряхнула головой и постаралась снова сфокусироваться на экране монитора. Она уже несколько часов пялилась в него, понимая, что в записи, предоставленной Романом Вагнером, и материалах Олега есть все ответы, только вот она их пока не находит. Не видит очевидного… Ей нужен свежий глаз! Сняв трубку и набрав внутренний номер, она с нетерпением ждала ответа. Скорее всего, Суркова уже ушла – ну не может быть, чтобы такая женщина проводила на работе вечера…
– Суркова слушает! – раздался в трубке голос начальницы, звучавший так свежо и бодро, словно она только что пришла на службу, а не проработала много часов подряд. Узнать бы, где она черпает энергию!
– Алла Гурьевна, могу я зайти?
– Жду.
Когда Лера вошла в кабинет Сурковой, ее ноздри защекотал вкуснющий запах свежесваренного кофе.
– Я подумала, что кофе нам не помешает, – пояснила хозяйка кабинета и предложила Лере стул. – Вы что-то хотели со мной обсудить?
– Скорее показать. Я уже несколько часов пытаюсь разобраться в недавно полученных материалах, но чего-то не вижу…
– Помогу, чем смогу, показывайте!
Прежде чем усесться напротив большого монитора (Лере бы тоже такой не помешал!), Суркова подошла к кофемашине и взяла две наполненные ароматным напитком толстостенные чашки. Поставив их на стол, Суркова устроилась рядом с Лерой. Сделав пару глотков, та вставила флешку в слот.
– Где вы ее взяли? – спросила начальница.
– Внук Карла принес.
– Эдуард или Антон?
– Роман.
– Роман? Но…
– Ой, Алла Гурьевна, столько всего выяснилось за последнее время, что у меня голова кругом!
– Ну хоть намекните, чтобы я поняла!
– В общем, вкратце так: Роман оказался не приемным сыном, а родным внуком Карла – это раз.
– Ого!
– Далее, нашлось завещание, и в нем Роман назван единственным наследником. Мы задержали и допросили Антона Вагнера, который украл драгоценности Луизы и пытался сбыть одну из них. На его несчастье, это оказалась сережка, парная той, которую эксперты нашли в машине Луизы! У Антона нет алиби на момент убийства. Он говорит, что прогулял школу, и никто не может подтвердить его нахождение дома: Луизу убили рано утром, а прислуга приходит на работу к девяти. Мы, конечно, опросим охрану на въезде и всех слуг, но пока положение Антона, мягко говоря, незавидное!
– Но задержали вы его, насколько я понимаю, не по обвинению в убийстве?
– По обвинению в краже и сбыте.
– Хороший ход! – похвалила Суркова. – Но вам нужно срочно искать другие доказательства и проверять алиби – так, чтобы комар носа не подточил! Надеюсь, процедура была соблюдена, ведь Антон – несовершеннолетний?
– Мать присутствовать отказалась, но мы вызвали педагога-психолога из службы опеки, а потом неожиданно явился адвокат Вагнеров, который, впрочем, не нашел к чему придраться.
– Ну и славно. А с Романа вы подозрение сняли?
– Не окончательно, но сейчас мне кажется, что его хотели подставить, причем тот, кто это делал, понятия не имел о существовании завещания…
– Иначе Луиза осталась бы жива? Звучит правдоподобно, если действовал один и тот же убийца или убийцы. С другой стороны, трудно представить, чтобы в одной семье два человека были убиты практически одновременно по разным причинам! Так вы говорите, запись принес Роман Вагнер?
– Да, по чистой случайности ему удалось добыть ее у соседских ребят, запускавших коптер, и Роман предположил, что они могли так развлекаться и в вечер убийства Карла. Но камера инфракрасная, в этом и плюс, и проблема: все видно, но изображение нечеткое, и я сомневаюсь, что его удастся очистить достаточно хорошо!
– Что ж, давайте посмотрим, – предложила Суркова.
Смотрели в полной тишине, не комментируя. Когда запись закончилась – она была короткой, – Суркова взяла мышку и перемотала немного назад.
– Что там, как по-вашему? – спросила она Леру.
– Меня это тоже заинтересовало, – кивнула та. – Видно, как двое идут к забору со стороны леса, потом камера движется в другую сторону, возвращается – и вот те двое уже около дома – там, где черный вход. Но ворота-то с другой стороны!
– А что в том месте, к которому они подходят?
– Мы осматривали дом и участок: там живая изгородь.
– А что, если там калитка?
– Но мы ничего такого не видели…
– Может, ею не пользуются? Нужно выяснить! Что вы думаете об этих двоих?
– На них толстовки с капюшонами – ребята явно подстраховались, чтобы никакие камеры не смогли их «срисовать»! Но по внешнему виду они вполне могут быть Эдуардом и Антоном. Один из них довольно высокий и крепкий, второй – субтильный и пониже ростом…
– Хорошо, с этим разобрались. Они подъехали на мотоцикле: у кого из членов семьи Вагнер есть такое транспортное средство?
– Мы еще не проверяли, но я займусь этим, как только вернусь в кабинет. Только вот вряд ли удастся узнать номер: разрешение у камеры плоховатое!
– Ну, разумеется, это ведь игрушка… Только я думаю, достаточно просто выяснить марку мотоцикла, а номер значения не имеет.
– Согласна, – кивнула Лера. – Вот ведь паршивцы эти ребята: знали же, что в соседнем доме убили человека, почему не пошли с этим видео в полицию?