Он целует меня, и я чувствую соленый привкус собственных слез на языке.
– Микаэль. Послушай! – Отстраняюсь от него, лихорадочно вытираю губы и пытаюсь подняться на ноги. – Пожалуйста!
– Что такое? – Он тоже вскакивает на ноги.
Я хватаю сумку и неуклюже закидываю на плечо.
– Нам нельзя быть вместе. – Говорю честно. – Вернее, не так. Мы с тобой должны расстаться.
Вытягиваю вперед ладонь, показывая, чтобы он не подходил ко мне.
– Стой. Прости. Прости, что говорю тебе это вот так, в такой момент. Просто я обещала себе быть честной с тобой. Ты – замечательный парень, Микаэль. Наверное, лучший. Но для кого-то другого. И ты заслуживаешь намного большего. Я… я не люблю тебя. И…
– Что такое ты говоришь, Нея? – Как от боли, морщится он. – Подожди. Постой. Давай, поговорим нормально.
– Прости. – Бормочу я, пятясь назад.
– Ты вывалила на меня все это и просто убегаешь? – Изумляется Микке. – Наговорила кучу всего и хочешь уйти? – В попытке успокоиться он заставляет себя сменить гнев на милость: – Постой. Давай все обсудим, как взрослые люди. Нет ведь никаких препятствий. Да, у тебя проблемы. Но они есть у каждого, и я их не боюсь. Не так уж и страшно, что…
– Я не люблю тебя, Микке. Прости. – Твержу я, продолжая двигаться спиной вперед. Облизываю горящие губы. – Я люблю другого. Прости меня.
Он больше не идет за мной. Микаэль остается стоять у дерева, озадаченно глядя на меня из-под густых бровей. Парень больше не говорит мне ничего и не пытается догнать.
– Так будет лучше! – Мучительно бросаю я. – Потом ты поймешь!
Разворачиваюсь и убегаю оттуда.
– Ты все правильно сделала. – Утешает меня Сара.
Мы стоим вчетвером за школой в том самом месте, где старшеклассники устроили импровизированную курилку.
– Мой отец решил отпустить Арвида. – Трогает меня за плечо Бьорн. – Час назад отвез его домой. Он даст семье Линдстрем несколько часов на сборы вещей, а затем вернется и лично отвезет их на север в своей машине.
– Значит, Микке все узнает. – Хрипло говорю я. – О Хельвинах, об Асмунде, о том, что я его дочь.
– Да. И тогда он все поймет.
– И не простит того, что мой отец держал его отца в заточении.
– Мы даровали ему жизнь. – Обняв меня и прижав к своей груди, утешает Бьорн. – Все, чего хотел Арвид, это взять с собой свою семью. Микке обретет отца, и это будет компенсацией.
– Это прекрасно, но нужно думать об игре. – Прерывает его Улле. – Как ты собираешься держать себя в руках во время матча? Я не хочу стать мясом для гризли, ты уж прости!
– Может, мне стоит воздержаться пока от игр? – Отпуская меня, пожимает плечами Бьорн.
– Или прими это. – Я достаю из кармана и протягиваю Бьорну пробирку с кровью Кайи. – Вдруг поможет?
– Всего каплю. – Предупреждает Сара. – Иначе потеряешь свои силы и ловкость.
– Думаете, стоит? – Берет пробирку и неуверенно крутит перед глазами Хельвин.
– Риск – наше все. – Подначивает Ульрик. – Пей уже!
– Каплю! – Одергивает его Сара.
– Давай уже!
Бьорн откупоривает крышку и принюхивается:
– Что они добавили в нее, чтобы она не сворачивалась?
– Дай сюда. – С улыбкой говорю я. Наношу кровь на палец, словно дорогие духи, и приказываю ему: – Открывай рот.
– Ого, чертовски эротично, – присвистывает Улле, когда я провожу подушечкой пальца по языку Бьорна. – Уверены, что капли хватит?
Хельвин цокает языком, пробуя кровь на вкус, а затем морщит нос.
– Ну, как ты? – Спрашиваю я, глядя на него снизу вверх.
– Попробуй меня разозлить. – Предлагает он. – Расскажи еще раз, как этот саам бросился на тебя со своими поцелуями.
– Прекрати! – Я шутливо бью его в живот.
Люблю. Люблю его улыбку, ямочку на щеке, игривый взгляд. Люблю каждую секунду, проведенную с ним.
– Больше не буду. – Бьорн наклоняется и целует меня в губы. Коротко, но все равно кто-то из посторонних может заметить. – Пожелай мне удачи.
– Нам. – Поправляет Улле.
– Тебе она не понадобится, ты лучший вратарь округа, – льстит ему Сара.
– Тогда погнали!
Я прячу пробирку в карман, и мы провожаем взглядами парней. А затем я поднимаю глаза на окна гимназии на противоположной стороне. В одном из них замерла фигурка Лотты. Как только наши взгляды пересекаются, девушка отходит назад, в тень.
– Что там? – Спрашивает Сара, оборачиваясь.
– Ничего. – Отвечаю я.
Игра оказывается зрелищной, и в этом полностью заслуга наших парней. Тренер делает ставку на удивительно подвижную защиту с классической схемой «шесть-ноль», но в этой схеме игроки Хемлига так рьяно выдвигаются, что атаки команды из Моненфлода гаснут далеко от ворот.
В атаку ученики Хемлига просто несутся. Мгновенные переходы в первом тайме становятся их основным оружием. Мощь, ярость, скорость, надежность – этими словами лучше всего описываются действия нашей команды. И счет 12:4 в середине игры уже не кажется чем-то случайным.
– Улле! Так держать! – Потрясая в воздухе тростью, визжит Сара, когда ее парень отражает удар.
А я не могу оторвать взгляда от своего парня. Все-таки шорты очень ему идут. Хотя, помнится, без них он был особенно хорош. Я улыбаюсь, вспомнив про корзинку для ягод.
Бьорн раздает классные передачи, и Хемлиг даже позволяет себе сбавить темп, что никак не отражается на ситуации на площадке – наша команда и так сильно впереди. Преимущество уже точно гарантирует им победу.
В третьем тайме у гимназии из Моненфлода случается пара всплесков, но это лишь короткие, выглядящие случайными эпизоды. Хемлиг сохраняет тотальный контроль над игрой и доводит итоговое преимущество до десяти мячей. 31:21 – это не просто победа, это разгром. Избиение. И мы кричим и хлопаем в ладоши, не в силах сдержать эмоций.
– Заметила, что Лена не пришла? – Спрашивает Сара после финального свистка.
Все встают и тянутся на выход.
– Я заметила, что Микке не было. – Отвечаю я, показывая нашим парням большой палец вверх.
– Наверное, он уже встретился с отцом. – Говорит подруга, подхватывая трость. – Представляю, насколько он потрясен. Возвращение из мертвых – шутка ли дело?
– Наверняка, Линдстремы собирают вещи. – Замечаю я, взглянув на большие часы на стене. – Жаль, что мы с Микке больше не увидимся. Я все еще чувствую вину перед ним.
– Вы встречались всего пару дней. – Подталкивая меня к выходу, корчит рожу Сара.
– Он сказал, что любит меня. – Бросаю на нее многозначительный взгляд.
– О… – Губы подруги складываются в трубочку. – Понятно, почему ты не рассказала об этом длинноволосому нападающему.
– Он как спичка – зажигается от любых негативных эмоций. – С улыбкой говорю я. – Такое ему лучше не знать.
– Мне не терпится увидеть его обращение. – Дрожит от волнения подруга. – Как это происходит? Он обрастает шерстью?
Я пропускаю вперед младшеклассников, подхожу к ней ближе и понижаю тон голоса:
– Я просто счастлива, что он не распсиховался и не обратился прямо во время игры, потому что Бьорну крайне тяжело контролировать эти процессы. Как это происходит? Ну… Болезненно. В фильмах – щелк, и на человеке лопаются штаны, пара секунд, и он уже воет на луну в обличье волка. В жизни – беее… Хруст костей, кожа слоями, мясо кусками, кровь брызгами: человеческая оболочка будто разлетается на части, и из нее вылезает эта жуткая зубастая махина. А потом наоборот. Короче, зрелище не для слабонервных.
– Не представляю, как он переживает это всякий раз. – Таращится на меня Сара.
– Как смерть и рождение. – Смею предположить я.
– Черт… – Кривится от боли подруга, сгибаясь и поглаживая свое бедро.
– Больно? – Останавливаюсь подле нее.
– Нога. – Выдыхает Сара. – Сейчас. Сейчас пройдет.
– Может, выпьешь таблетку?
– Нет. – Стискивает зубы она. – Я только начала входить во вкус.
– Ну, как мы? – Подбежав к нам, спрашивает Улле. – Круто мы их?
Сара тут же выпрямляется и прячет боль за улыбку.
– Поздравляю!
– Как я смотрелся? – Интересуется он, наклоняясь к ее губам.
– Игра шла на другой половине площадки. Прости, милый. – Усмехается цыганка.
– Ах, ты, заноза! – Стонет парень.
Но все равно стискивает ее в своих объятиях.
– Пусти, ты весь потный! – Вырывается девушка. – Не понимаю, как ты умудрился вспотеть, стоя в воротах?
– Язва моя! – Щекочет он ее шею носом.
Я в это время поворачиваюсь к Бьорну. Он подходит к нам, распускает волосы и трясет головой. Влажные пряди тут же прилипают к его лицу.
– Поздравляю, – смущенно говорю я.
– Спасибо. – Мнется он.
Нам ужасно хочется подойти друг к другу ближе, но приходится сдерживаться.
– Подождете нас на парковке? – Прикусив губу, спрашивает Бьорн.
– Ага. – Краснея, отвечаю я.
Вот бы и нам так: обниматься, когда хочется, и не скрывать своих отношений.
Через пару десятков минут мы встречаемся на стоянке.
– Чего так долго? – Ворчит Сара. – Я своей клюкой уже вросла в землю!
– Ульрик повздорил с Яном в раздевалке. – Объясняет Бьорн.
В памяти невольно всплывают моменты, когда Ян задирал Сару.
– Это из-за меня? – Хмурится подруга.
– Он больше не скажет про тебя ни слова. – Обещает Ульрик, сдувая невидимую пыль с кулака.
Мы оборачиваемся и видим Ян Карлссона, спускающегося со ступеней с прижатым к щеке ледяным компрессом.
– Пиу, пиу, – делает вид, что стреляет в него тростью Сара.
– Не паясничай, – просит Улле, открывая для нее дверцу автомобиля, – я доходчиво ему объяснил.
– Поехали уже, – смеется Бьорн.
– Может, прокатимся вместе до кафе и поужинаем? – Предлагает Улле.
– Ты как? – Смотрит на меня Хельвин.
– Только за, – отвечаю я.
Мы садимся в машину, и Улле срывает ее с места. Только оказавшись в салоне, я позволяю себе взять Бьорна за руку.
– Как ты, дружище? – Интересуется Ульрик, заглядывая в зеркало заднего вида, когда мы выезжаем на дорогу. – Устал после игры?