Тяжелые удары часов в холле возвестили о начале рабочего дня. Попросив Бедова держать меня в курсе его расследования, я вернулся в кабинет.
Сегодня я планировал выбить встречу с бывшим в усадьбе в ночь убийства начальником жандармского корпуса, однако здесь возникли проблемы. Парослав Симеонович срочно отбыл в Министерство внутренних дел, а я, находясь в десятом чине табели о рангах, естественно, не имел возможности самостоятельно договориться о встрече с таким близким к императрице человеком, как князь Белоруков. Бумажная же переписка с канцелярией жандармского корпуса могла занять недели.
В итоге дело решилось самым неожиданным образом: пока я ждал Парослава Симеоновича и параллельно наводил справки о механике Родионе, в кабинете раздался звонок.
Подняв трубку, я услышал голос Серафима Морокова. Удивило это меня очень сильно, раньше покровительствующий мне всесильный советник Инженерной коллегии звонками меня не удостаивал.
– Виктор, как продвигается расследование в Искрорецке? – По голосу я почувствовал, что граф улыбается.
– Работаю, – только и ответил я, спешно пытаясь понять, что означает этот звонок. – Я не думал, что вы в курсе.
– Слухами небеса полнятся. Мне тут случайно сообщили, что вам Аврелия Арсеньевича опросить нужно, верно?
– Кто же вам сообщил?
– А разве это важно? Я просто вот о чем подумал, святая обязанность каждого законопослушного гражданина империи – это помощь правосудию. – Я прямо почувствовал тонкую улыбку, что появилась на лице Морокова в этот момент. – Так что, Виктор, встречу с Белоруковым я вам обеспечу. Сегодня в шестнадцать.
– Благодарю, – ошарашенно откликнулся я. – Мне в главный корпус жандармов приехать?
– Виктор, право, вы меня огорчаете. Как вы могли подумать, что я бы стал тратить свое время, чтобы устраивать вам встречу с Белоруковым в его кабинете? Нет, конечно. Перехватим его во время рабочего визита. Бросайте все дела, приводите себя в порядок и шубу берите. – Мороков усмехнулся.
Я громко выдохнул, поняв, на что намекает всесильный граф.
– Я… Я лучше по форме, в зимней шинели.
– Да как хотите, по форме, так по форме, так даже лучше будет. В шестнадцать ровно все устроим. На месте за полчаса быть. И помните, приведите себя в идеальнейший порядок. Сами понимаете, все произойти может. Да. И шапку не забудьте, без нее не пустят. Тут уж даже я не в силах помочь буду. – Граф рассмеялся своей собственной шутке и положил трубку.
Следующие пять минут я сидел ошарашенный, затем, быстро объяснив Ариадне, куда нас пригласили, спешно покинул сыскное отделение.
Следующие часы я провел с максимальной пользой. Поездка домой на полной скорости. Долгий душ. Тщательный осмотр комплекта зимней формы. Поиск коробочки с орденом Святой Анны третьей степени. Поиск медали «За беспорочную службу в полиции». Цирюльня – безупречное бритье и поправление прически.
Оставшееся в избытке время я потратил в сыскном отделении, работая с архивами. Когда же часы отбили три раза, я отложил папки и позвал Ариадну. Настало время отправляться в Зимний дворец.
1001
Если Летний дворец – сердце империи, то Зимний – это ее мозг.
С того момента, как столицу накрыло саваном непроглядного фабричного дыма, это место было заброшено, но вскоре люди здесь появились опять. И в избытке.
Мы подъехали к заполненной рабочими Дворцовой площади. Потянулись темные курганы вынутого грунта, между которыми высились вгрызающиеся в землю исполинские насосы.
Прогрохотало. Мимо нас прошел очередной грузовой состав, скрывшийся в гигантском проеме, сделанном в дворцовой стене.
Заведя локомобиль на тупиковые пути, я оставил в нем оружие и, накинув теплую шинель, двинулся через площадь, поторапливая Ариадну, любопытно озирающуюся на кипящие вокруг работы.
Миновав обступивших насосы инженеров, мы подошли к багряным стенам дворца. Из-за убийства генерала Асмолова безопасность здесь была усилена. На всех входах и выходах стояли дворцовые гренадеры, легко узнаваемые по высоким медвежьим шапкам и скорострельным ручным мортиркам. Поодаль от них построились закованные в черные кирасы гвардейцы Промышленного совета. Официально они, конечно же, были присланы для обеспечения безопасности придворных особ, но всем было ясно, что Промышленный совет просто нашел случай еще раз продемонстрировать императрице силу.
Подойдя к исполинским воротам, увенчанным шестикрылым орлом, я подал свои документы охране. Тщательно их проверив, гренадеры пропустили нас дальше. Загрохотали украшенные бронзовой чеканкой двери, открывая отделанный мрамором шлюз. Один из офицеров шагнул следом, чтобы нас сопроводить.
– Виктор Порфирьевич. – Военный строго посмотрел на меня. – Шапку извольте надеть. Сами понимаете, техника безопасности. Стройка на объекте. Голову только так проломить может.
Я кивнул и без возражений надел свою меховую шапку. А затем тяжелые бронированные двери отошли в стороны. Мы шагнули в недра Зимнего дворца.
Треск, звон и грохот на миг оглушили меня. Пронзительный холод ударил в лицо.
В Зимнем дворце, как обычно, кипела работа. Одетые в кожаные куртки и шапки из волчьего меха, инженеры тянули новые кабеля. Рядом мастера прокладывали в коридоре рельсы. Пара обер-проектировщиков в бобровых шубах отдавала зычные команды техникам, суетящимся возле гигантских вентиляторов. С потолка летели искры – там варили металлоконструкции.
Миновав трудящихся людей, мы прошли длинную вереницу оплетенных проводами коридоров и начали спускаться в сверкающие льдом недра дворца. Мраморная лестница сменилась бронзовой, бронза – чугунной, чугунная – легкими алюминиевыми мостками.
Холод усилился. Нам открылась гигантская, уходящая в недра земли шахта. В ее стены было вмонтировано множество могучих, но явно устаревших механизмов. Подле них на перекинутых над бездной мостках суетились сотни, если не тысячи чиновников. Далекие глубины шахты полнились синим огнем. Там глубоко внизу работал флогистонный реактор, питающий заполнившую Зимний дворец исполинскую государственную машину.
Холод нарастал с каждым шагом. Грунт под дворцом постоянно промораживался подаваемым насосами жидким азотом, делавшим землю прочной, точно бетон. Лишь эта мера позволяла не бояться обрушения стен невообразимо огромной шахты.
Офицер, что вел нас, остановился возле одной из внушительных дверей, где дежурили четверо гренадеров. Сопровождающий вошел внутрь – доложить. Вскоре он вернулся и велел ожидать. Прошло пять минут, десять, наконец двери открылись, вновь выпуская добрый десяток обер-техников.
Следом вышло еще два человека. Первым был высший сановник Инженерной коллегии Серафим Мороков, одетый в белоснежную соболиную шубу, небрежно наброшенную поверх искрящегося золотым шитьем мундира. Увидев меня, он покровительственно кивнул и почему-то заговорщицки улыбнулся.
Вторым человеком был сам Григорий Евклидович Шунгитов – друг императрицы и главный придворный кибернетик.
Высокого роста, лет сорока, чернобородый, он был одет в холщовую косоворотку и носил на плечах шубу из волчьего меха. В руках Григорий Евклидович держал четки с нанизанными на них гайками из вороненой стали. Шунгитов неспешно перебирал их, наполняя коридор громкими железными щелчками.
Впрочем, простецкий вид Шунгитова не мог меня обмануть. Я сразу заметил и бриллиантин, которым была заботливо уложена его борода, и безупречную осанку, и маленький перстенек на мизинце, в котором сиял зеленым светом осколок павшей на земли за рекой Обь кометы. Размер осколка был с добрую булавочную головку. За такой камешек можно было купить пару роскошных дворцов в Верхнем городе, не меньше.
– Виктор, как мы вас рады видеть. Я много о вас говорил Григорию. – Мороков улыбнулся. Григорий Евклидович нет.
Его ясные, глубоко посаженные черные глаза были пронзительны. Они мгновенно впились в меня, словно булавки, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не отвести взгляд.
Мороков вновь нарушил молчание и указал на Ариадну:
– Вы меня простите, Виктор, тут накладка вышла. Шеф жандармов, оказывается, только к пяти подъедет. Обидно. Как я так ошибиться мог? Пока время есть, я, пожалуй, любезнейшему моему другу Григорию Ариадну продемонстрирую. Думаю, полчасика мы ее посмотрим, верно Григорий, друг мой?
Мороков выжидательно посмотрел на Шунгитова. Тот чуть улыбнулся графу и утвердительно кивнул.
– Тридцать минут. Этого хватит, – согласился он. – Простите, Виктор Порфирьевич, разговор у нас с графом будет конфиденциальный. Вас пригласить не можем.
Серафим Мороков улыбнулся придворному кибернетику еще более любезно, а затем повернулся ко мне:
– Не беспокойтесь, Виктор, вернем вам механизм в целости и сохранности. А вы пока в машинный зал проходите. Через полчаса мы за вами пришлем человека. Заодно и наш добрый друг Белоруков присоединится. А вы пока не тратьте время впустую. Посмотрите, как у нас тут работы идут.
Новая заговорщицкая улыбка.
Повинуясь жесту графа, Ариадна послушно шагнула к Морокову, а я, донельзя озадаченный происходящим, направился в машинный зал.
В центре огромного помещения были расставлены громоздкие серебряные ковчеги, скрывающие в себе вычислительные мощи. На темных стенах мерцали данные, выводимые с них световыми проекторами. Зал был почти пуст. Лишь двое гренадеров замерли у дальнего выхода, да на строительных лесах под потолком монтировали кабеля десяток инженеров. Кроме того, внизу, возле большого, явно недавно установленного здесь ковчега стояла одна из работниц, просматривая данные, выводимые проектором на крашенную грифельной краской стену. В мощных защитных очках, кожаной куртке и волчьей шапке, положенной по должности придворным инженерам, она покуривала сигарету, с раздражением просматривая длинные столбики цифр.
Имея уйму времени, я подошел посмотреть, в чем проблема.
– Производительность упала? –Я взглянул на выводимые проектором данные.